– Изгоняю привидения, – ответила она.
НЬЮ-ЙОРКБоб Эш ввалился в контору.
– О Господи, Хорейс, я проводил свою лучшую игру – разделался с ними пятью ударами, а ты сорвал меня с места!
– Заткнись, Боб. И давай присаживайся.
Все еще разобиженный, Эш сел рядом с Роузмонтом.
– Друзья мои. – Глаза Коулмена буравили обоих партнеров. – Друзья мои, мы, кажется, промахнулись. Она возвращается.
– Кто? – спросил Эш.
– Наш босс, – саркастически произнес Коулмен. – Мисс Деннисон.
– Но… мне казалось, что ты ждал ее возвращения.
По лицу Эша было видно, что он ничего не понимает.
Склонившись к собеседникам, Коулмен достал откуда-то листок бумаги. Поправив очки с толстыми стеклами в роговой оправе, тщательно выделяя и подчеркивая каждое слово, он зачитал им факс, присланный Патрицией из Лиссабона, в котором она требовала встречи. Текст сообщения заканчивался словами:
«…и поскольку, мистер Коулмен, я не собираюсь продавать контрольный пакет, мне хочется принять более активное участие в руководстве делами корпорации – всем вместе нам удастся впредь вести это дело по совести».
Эш, как всегда разминавший резиновый мяч, выронил его – и тот мягко покатился по ковру.
Роузмонт, как всегда напевавший что-то себе под нос, поднял голову:
– Она предполагает взять на себя руководство компанией?
– Рад, что до вас наконец дошло.
Коулмен снова плюхнулся в кресло.
– Она сошла с ума, – сказал Эш.
– Что верно, то верно, – угрюмо пробормотал Коулмен.
– Ну, и как нам ответить? Как с нею управиться?
Роузмонт начал заикаться.
– Для того, чтобы решить это, я вас и созвал. И времени у нас совсем немного.
Эш с трудом, но все-таки отошел от начального шока.
– Мне кажется, нужно обрушиться на нее в открытую. Лоб в лоб. Она такое дитя – соберет своих куколок и, плача, забьется в угол.
Роузмонт кивнул.
– Нам надо нагнать на нее страху.
– Не уверен, – словно размышляя вслух, сказал Коулмен. – Она, мне кажется, довольно сильно переменилась. Кто-то за ней стоит – и накачивает ее идеями.
Его партнеры переглянулись.
– Спербер? – предположил Эш.
– Не могу поручиться за это. Но так или иначе, пока мы это не выясним, нам, мне кажется, следует поводить ее за нос, соглашаясь для виду со всем, что она скажет, а пока суть да дело – привести наш арсенал в боевую готовность.
– Но, Хорейс, как… – начал было Эш, но его реплику прервал звонок внутренней связи.
– Мистер Коулмен, – послышался голос секретарши. – Здесь мисс Лаура Симпсон, сэр.
– Давно пора. – Коулмен посмотрел на часы. – Как всегда, с опозданием.
Обойдясь без каких бы то ни было приветствий, Лаура, едва войдя в кабинет, сразу же устремилась к настенному бару и налила себе приличную порцию.
– Пошла в салун и ошиблась дверью? – зарычал на нее Коулмен.
– Это чертовски невежливо с вашей стороны, Хорейс. – Лаура выпила и сразу же вновь плеснула себе в бокал. – Особенно после того, как я, все бросив, примчалась сюда по первому зову.
– Что вы можете доложить?
– Я привела в действие множество скрытых пружин, и сейчас жду, сколько мне за это заплатят.
– Ждете – и только?
– А что мне еще прикажете делать? Девица-то по-прежнему в Лиссабоне.
– Вот и неверно, мисс Симпсон. Она летит сюда – и потребовала встречи с нами. А от вас нам хотелось бы услышать, что за всем этим кроется.
Лаура поглядела на разъяренные лица мужчин.
– Что ж я, по-вашему, ясновидящая? Наверное, она решила выйти замуж за одноногого жеребчика, да и послать вас всех к чертовой матери.
Коулмен с удивительной стремительностью извлек свою тушу из кресла, подошел к Лауре и едва не выбил бокал у нее из рук. Лаура, ничего не понимая, уставилась на его налившееся кровью лицо; виски темным пятном расплылось на ковре. Коулмен грубо втиснул Лауру в кресло.
– А теперь послушай меня, сучка! Роузмонт и Эш разинули рты от удивления.
– Эта сумасшедшая вбила себе в башку идею отказаться от продажи пакета и взять на себя руководство компанией.
– Но я не знала об этом! – пробормотала Лаура.
– Не знали… А почему не знали? Или вы думаете, что мы платим вам лишь за уход за старой клячей? Так что теперь извольте отработать жалованье – или мы вас выгоним к чертям собачьим.
Лаура опала, как проткнутый шилом воздушный шар.
– Но я делаю все, что в моих силах. Коулмен, нависнув над ней, прошипел:
– Этого недостаточно.
– Ну, хорошо… а чего вы хотите?
– Информацию! Немотивированные поступки! Доказательства того, насколько недееспособна стала эта девица!
– Я уже внушила ей, что у нее не все в порядке с памятью, – попробовала защититься Лаура.
– Это неплохо, – сказал Коулмен. – Дальше!
– А когда она вернется на ферму, ее ждет пренеприятный сюрприз – все ее розы погибли.
– Вот теперь вы это заслужили. – Коулмен похлопал ее по плечу и подошел к бару. Он налил полный стакан и вручил его Лауре. – Чем большего вы добьетесь, тем выше окажется ваш гонорар.
Эш подобрал с пола свой резиновый мяч.
Патриция терпеть не могла Нью-Йорк, ей захотелось сразу же уехать на ферму, но миссис Спербер, конечно, была права. Необходимо лично встретиться с членами совета директоров, чтобы убедить их в том, что ее намерения на этот раз совершенно серьезны. В письме или с помощью факса ничего не добьешься; ничего не добьешься и покоясь в объятиях Мигеля, делая вид, будто остального мира не существует.
Патриция вышла из машины и посмотрела на стеклянную башню, над входом в которую буквами из легированной стали было выведено «Финансово-промышленная группа Стоунхэм». Как-то встретят ее члены совета директоров? Она почувствовала нарастающее волнение. Но разве не внушал ей Мигель, что нет у человека врага злее, чем его собственный страх? Она глубоко вздохнула.
– Патриция!
Патриция увидела, как к ней приближается женщина с высокой башней волос на голове.
– Джоанна!
Они обнялись. Патрицию обдало запахом «Шанели № 5», оглушило звоном браслетов.
– Джоанна, вот уж кого я никак не ожидала встретить в этих местах!
– Да, но мне пришлось сегодня встретиться с адвокатами по вопросам состояния моего покойного мужа. – Прижавшись к Патриции, она громко зашептала ей на ухо. – И один из них оказался такой душкой, что я, наверное, завтра загляну потолковать о своих делах еще раз.
– Ах, Джоанна, я вижу, что ты ничуть не переменилась.
– Да и ты, дорогуша. Кстати, я слышала, что милейший доктор Киган оставил своих смугленьких и работает теперь в больнице Ленокс-Хилл на Парк-авеню.
