— Как мне поступить, омма? — я вдохнул холодный воздух, и вздрогнул, когда из ворот выскочила домоправительница Джи Хи.
— Айгуууу! *(Божеее) — женщина словно завыла и поклонилась мне сквозь слезы, — Как хорошо что вы приехали, молодой господин. Как же вовремя! Быстрее!
Я нахмурился, и только сейчас понял, что мой сотовый всё это время был выключен, а так как Йон Со буквально вышвырнул меня своими словами из дому, на меня все положили хер. Но как же я заблуждался, когда взял и бросил мать с этой тварью.
Домоправительница быстро шла, буквально на бегу, что-то мне объясняя, и всё что я успел понять, подняло во мне такую волну гнева, что подобное я испытывал только раз. Когда услышал историю Лики.
— Что случилось, мама? — вбежал в комнату матери, и охренел от того, что увидел.
Передо мной прямо на полу, привалившись к стене, сидела мама. Она смотрела в одну точку, словно не замечая меня.
— Омма… — я присел перед ней, и вспомнил то, чему меня научила Лика в игорном доме.
Медленно опустился на пол и спросил ласковым голосом.
— Ты видишь меня? Это я — Хан Бин.
— Чан Ук… — прошептала мама, и улыбнулась, — Ты точно такой же как папа. Даже пьешь точно так же, когда тебе больно.
— Мама, что случилось? — я взял её руку в свою, а она замотала головой и опять подняла стакан.
— Дай это сюда, — я мягко вырвал из её руки спиртное, и сжал челюсть от досады, — Что случилось?
— Он… Я ведь столько лет верила ему, терпела всё, и молчала. Охраняла честь и достоинство нашей семьи. Пережила позор второго замужества, только чтобы всё было идеально. А что получила взамен? Он обещал не трогать акции Чан Ука! Это твоё наследство! — она натурально зарычала, а я опустил голову и прикрыл глаза.
— Я знаю, омма! Я с самого начала следил за всем что он делает. Но я не могу справиться с Йон Со. Думал, что смогу, но нет. У меня нет ни умений, ни связей, ни сил. Я не создан для этого. И потерял всё. Но это не значит, что ты должна опускаться до такого, омма! — я поднял на неё взгляд и оторопел.
Она смотрела на меня, как на предателя. Смотрела так, словно я натворил что-то непоправимое.
— Как ты посмел такое сказать?! Как ты вообще посмел сюда явится, после того, как просто сбежал из дому? Как ты…
Она цедила каждое слово сквозь слёзы, а я хотел самоуничтожиться. Мама не услышала и половины из того, что я ей сказал.
— Я столько сил в тебя вложила, столько усилий и всё напрасно? У меня теперь даже сына нет. Потому что ты не можешь быть моим Ким Хан Бином. Я не могу поверить, что мой сын спокойно воспринимает то, что у него всё отняли! Ты не мой сын! Я воспитывала в тебе все качества твоего отца! А он бы никогда…
— Да, омма, — я оборвал её тихим надтреснутым шепотом, — Но ты не заметила, что я не кукла из которой можно вылепить то что тебе хочется, а твой сын, у которого тоже есть желания.
— Ты меня разочаровал, Ким Хан Бин. И то что ты делаешь сейчас, подтверждает всё мои ошибки.
Я захлебнулся воздухом, и медленно поднял на неё взгляд.
— Значит и я ошибка? Да? — подо мной словно пол накалился и я вскочил, — Значит, деньги и статус важнее желаний ошибки, правильно?
— Не смей так со мной разговаривать! — она нахмурилась и поднялась, — Разве я заслужила такое?
— Нет… — покачал головой, — Но и я такого не заслужил, омма.
Я вошёл в свою комнату и закрыл за собой дверь. Хватит с меня этого дерьма! Я затрахался это терпеть!
Поэтому зашёл в гардеробную и посунув в сторону тяжёлый комод, присел у сейфа. Я хоть и был малолетним полудурком, но отец таки сумел вложить в меня больше, чем пыталась засунуть силком мать. За несчастных восемь лет он научил многим правилам, на которые я слишком долго клал хер. Но одному следовал всегда.
Чтобы не потерять всё, нужно иметь хоть что-то своё. Поэтому я набрал код на сейфе, и открыв его вывалил всю наличку и свои личные карты на пол. Взял в руки обычный черный телефон очень старой модели. Включил и набрал единственный номер, который был в записной книжке.
— Слушаю молодой господин! — прозвучал строгий голос на том конце провода, а я ухмыльнулся, и холодно ответил:
— Начинайте процедуру вывода акций, адвокат Хон.
— Вы уверены? — переспросил тем же строгим голосом адвокат.
— Да. Топите "Шинорацу". Если эта компания не достанется мне, то её не получит никто.
Я нажал на отбой, и поднялся, осмотревшись. Забирать шмот и дорогие цацки отсюда не было смысла. От них меня тошнило. Поэтому я схватил черную сумку и открыл её одним рывком. Все деньги, которые были в сейфе, прекрасно в неё поместились.
А на утро уже входил в компанию с одной целью — предупредить зажравшуюся тварь.
Даже на входе во мне признали наследника огромного состояния. Кланялись и взрослые мужики, а бабы со слюной у рта провожали взглядом. Но мне было насрать. Я вошёл в кабинет Йон Со с четкой целью, поставить его на место.
— Утро доброе, господин Чхвэ.
— Не сказал бы что оно доброе, если ты врываешься в мой кабинет, и опять проявляешь своё отсутствие воспитания, — отчим ухмылялся прямо в лицо, и знал, что я сопляк нихера не могу.
Но я смог. Я впервые в жизни сделал выбор. И этот выбор был не в пользу того, как я жил раньше. Возможно потом начну посыпать голову рисом и солью. Начну причитать какой идиот, что лишился всего. Но не теперь. Не тогда, когда в двадцать лет меня сначала обвинили в убийстве, изнасиловании и вообще чуть не сделали из меня зверя, который хладнокровно убивает. Не тогда, когда я впервые сам похоронил молодую девушку, которой я успел так нагадить в душу, что самому херово от этого до сих пор. Не тогда, когда моя собственная мать назвала меня своей ошибкой. И уж точно не после того, как я словно одержимый видел перед собой лишь одно лицо.
И это охеренно вставляет! Заставляет принимать быстрые решения, и не оставляет, бл***, никаких сожалений. Даже имея любую бабу, как хотел, даже зная что не нуждаюсь ни в чем, я смог хотя бы начать понимать, какой постной хернёй занимался все это время. И даже беззаботная жизнь сумела нагнуть меня раком.
— Я пришел обрадовать тебя, абуджи! — развел руками, и ухмыльнулся, — Я ушел из дома, и больше не стану мешаться в твои дела. Можешь не обнулять счета "Шинорацу". Она твоя. Поэтому, просто оставь в покое мать. Уйди к херам из её жизни, и не смей унижать её!
Он поднялся и поправив налаженный костюмчик налил себе какого-то пойла.
— Как я могу бросить свою жену? И что значит, ушел из дому? Я тебе такого не разрешал! — эта тварь ухмыльнулась снова, а я расплылся в улыбке в ответ.
— А ты думаешь, что я стану у тебя разрешения спрашивать? — прищурился, а Йон Со как-то странно ухмыльнулся, и нажал на кнопку в переговорнике.
— Адвокат Хон! Войдите!
Меня словно холодной водой с ног до головы облили. Этого просто не могло быть! Я не верящим взглядом обернулся к двери, и увидел в ней единственного человека, которому в этой клоаке мог ещё доверять.
— Директор Чхвэ! — мужчина поклонился, а я просто остолбенел.
И тут остался дураком. Даже этот человек меня предал. В этом мире есть хоть кто-то, кто не способен предавать? Наверное, только мои братья, потому что их не успели отравить бабки.
— Поясните господину Киму, что вывод акций с нулевой процентной ставкой невозможен. И что его состояние теперь пустышка, которая лишь на бумаге стоит денег. Но если эту бумагу переписать — он никто, а лишь приёмный сын семьи Чхвэ.
Где-то в груди появился первый щекочущий хрип. Мне словно скребло грудную клетку от рвущегося хохота.
Это ж надо было быть таким идиотом? Как можно верить слепо всем и каждому?
— Шакал… — прошептал и посмотрел на адвоката, а он вздрогнул всем телом, — Шакал, который питается падалью и гнилью, вот кто вы адвокат Хон. И несёт от вас дерьмом за версту. Папа доверял вам всю жизнь.
