тоже надеюсь породниться с тобой, Боря, – его обладатель подходит из-за спины и обнимается с отцом Ромы, сообщая, как давно он ждет назначенной даты свадьбы.
Валевский бросает на меня взгляд, который в любое другое время пригвоздил бы меня к месту, но только не сейчас – я больше не могу смотреть на это шоу, в глубине души жалея, что согласилась сегодня присутствовать на мероприятии.
Екатерина Сергеевна берет сына под другую руку, и все его попытки что-то сказать (да он, если честно, не сильно и старается что-то возразить родителям) выглядят довольно жалко и неубедительно, зато отцы, которые так хотят породниться, поют дуэтом, уже заранее желая молодым долгих и счастливых лет брака.
И только сейчас я понимаю, как ошибалась все это время. Конечно же, я знаю, что Валевский меня любит, но против родителей и их выбора не пойдет, а мои цели в жизни, мечты и желания не совпадают с этими планами.
Ведь знала же, что мы не пара, но так же хотелось поверить в сказку.
Я медленно разворачиваюсь и направляюсь к выходу, не желая оборачиваться назад. Я сама виновата в происходящем, потому что приняла желаемое за действительное. Пора признаться себе, что меня никогда не примут в это долбанное высшее общество, а Рома женится на блондинке Ирочке или ей подобной, потому что его родители очень уж хотят породниться с такими же богатыми и знаменитыми предками девушки, как и они сами.
И чувства здесь не играют никакой роли.
– С вами все в порядке? – интересуется таксист, когда я усаживаюсь на заднее сиденье, только сейчас понимая, что слезы уже градом текут по лицу.
– Всё нормально, отвезите меня домой, – диктую адрес совей любимой и родной квартиры, откидываюсь на спинку кресла и поворачиваю голову к окну.
Именно сегодня я хотела поговорить с Ромой о самом важном для меня. И очень надеялась, что мой любимый мужчина меня обязательно поддержит и поймет, а теперь я просто не знаю, что мне делать дальше.
Моя непутевая жизнь рушится и летит ко всем чертям…
POV Роман
Господи, это какой-то дурдом – что вообще происходит, никак не могу взять толк? Ирка висит на левом локте, вцепившись в пиджак своими клешнями и не желая выпускать из железной хватки, мама атакует справа, хватая за руку, как будто заняться больше нечем, еще и двое отцов, чтоб им пусто было, восхищаются предстоящей свадьбой!
Это что, массовое помешательство или повальный психоз?
– Я… – пытаюсь вставить хоть слово, но вокруг такой галдеж от этих четверых, что меня, по ходу, все воспринимают, как пустое место.
Цирк-шапито какой-то, и я никак не могу из него вырваться. Да что за хрень!
Поворачиваю голову вправо и наблюдаю, как с лица Карины медленно сползает улыбка. Нет, Господи, только не это! Скажи ей, чтобы не велась на эту глупую и дурацкую комедию, которую устроили мои родители вместе с навязчивой блондинкой и ее папашей. Карина – девочка умная, она же не поверит во всю эту чушь? Или…?
Чёрт, чёрт, чёрт! Вижу, что верит – как-то резко поникает, а из глаз пропадает блеск, который до недавнего времени заражал меня и всех окружающих оптимизмом. Надо же было такому случиться, что эти четверо атаковали одновременно, придумывая на ходу небылицы!
Конечно, я тоже хорош – ведь мог же давно послать Ирку, забыв напрочь о ее существовании. Вот и забыл о ней в полном значении этого слова, потому что все мои мысли занимала только Карина, и я никак не мог предположить, что навязчивая барышня с фальшивой улыбкой устроит весь этот цирк на пáру со своим папашей.
И что-то мне подсказывает, этот фарс продуман ими заранее.
Моя любимая девочка молчит и просто наблюдает за всем происходящим, а мне всё это кажется кошмарным сном, где я облажался по полной программе.
Грозно смотрю на нее, заставляя остаться на месте и не вестись на провокации. Но она делает шаг назад – блин, Карина, прошу, не шевелись! Дай мне пару минут, и я все улажу!
Отворачиваюсь, теперь уже со злостью глядя на своего отца, чтобы заткнулся раз и навсегда, однако он, как и все остальные, даже не обращает внимания на мои призывы.
– Стоп! – наконец грозно выпаливаю, чтобы прервать этот цирк, и четверка резко замирает на месте. Снова поворачиваю голову вправо, однако там уже пусто. – Твою мать! – выдаю еще громче, закипая внутри от негодования.
Мне срочно надо догнать Карину, пока она не наделала глупостей, но цепкие Иркины руки не желают выпускать меня из своего плена, как бы я ни пытался вырваться.
– Что случилось? – летит со всех сторон, но я больше не намерен участвовать в этом фарсе.
– Отпусти, – не скрывая ярости, рычу на Ирку, но она от моего взгляда, голоса и даже интонации лишь испуганно вздрагивает, всем своим видом показывая полное негодование. Да мне похрен – пусть тут хоть в обморок заваливается, главное, выпустит наконец из своей клешни!
– Рома! – округляет глаза отец.
– Сынок! – вторит ему мама.
– Милый! – пищит белобрысая курица.
– Молчать! – я больше не намерен шутить, поэтому приходится применить силу, чтобы избавиться от назойливых женщин и их внимания.
Тоже мне, устроили тут представление – какая, нахрен, свадьба, еще и с кем! Да я в жизни не женюсь ни на Ирке, ни на ей подобных особях женского пола, пусть они хоть трижды миллионеры, миллиардеры или дочери президента! Мне плевать на их отцов, регалии и бабки – я хочу только одну девушку, которая сейчас, по ходу, уже накрутила себя и теперь сбегает от меня в свое маленькое и уютное гнездышко.
Скорее бы догнать ее, однако четыре пары глаз впиваются в мое лицо, ожидая от меня дальнейших действий. Если бы не родители и их праздник, то я бы даже ничего не объяснял, но сейчас просто сорваться и сбежать не получится, потому тяжело вздыхаю, сцепляю зубы, чтобы окончательно не слететь с катушек, и приподнимаю брови, глядя на отца.
– Я жду объяснений, – произносит он тоном, не требующим возражений. Все, как я и предполагал – ничего нового в нашем дружном семействе.
В последний раз поворачиваюсь назад, ища глазами в толпе Карину, однако ее и след простыл – ладно, уговорил, папочка. Сейчас я быстренько разложу все по полочкам и свалю отсюда, благо выпить еще не успел, а мой внедорожник припаркован практически возле ворот.
– Никакой свадьбы не будет! – чеканю каждое слово, глядя прямо в лицо своему строгому родителю. Нет желания продолжать ходить
