о ней в контексте «моя девушка», «совместное будущее» и «семья», что даже подобие улыбки появляется на моем лице, однако мой строгий родитель пока не разделяет моей радости.
– И кто она? – выдает отец спустя какое-то время, на протяжении которого пристально смотрит мне глаза, практически не моргая.
– Это имеет значение? – приподнимаю одну бровь, не понимая ни тона, ни напора стоящего напротив мужчины.
Какая разница, если я люблю ее? Он что, так и не понял – я не шучу!
– Сынок, ну мы же за тебя переживаем, – снова встревает мама в наш с папой диалог, который точно сейчас закончится катастрофой, а я лишь усмехаюсь в ответ на ее печальный голос.
– Если переживаете, то примете мой выбор, – обнимаю любимую женщину и целую чуть выше виска. – Поверь, она тебе понравится.
– То есть ты настолько стесняешься своих родителей, – продолжает давить отец, не меняя тональности, – что даже не пригласил ее сегодня на праздник?
– Отчего же, пригласил, – тяжело вздыхаю и криво улыбаюсь из-за недавних событий, которые точно могут выйти мне боком. – Но вы со своим представлением все испортили. Это Карина, – у родителей от удивления округляются глаза, мама пытается что-то сказать, но я не даю родителям вставить ни слова, продолжая свою пламенную речь. – Очень хорошая девочка и моя, надеюсь, будущая супруга, даже если вы будете против. Но я очень надеюсь, что палки в колеса вы ставить не станете.
– Рома! – орет отец, сверкая глазами. – Ты за кого нас принимаешь?
– Что не так, папа? – пожимаю в ответ плечами, немного разряжая обстановку, которая вот-вот выйдет из-под контроля. И тогда точно взорвусь, не думая о последствиях. – Я заранее просчитываю все варианты, так как не берусь предсказывать вашу реакцию. До недавнего времени был твердо уверен, что любой мой выбор вы примете безоговорочно, однако ваши восхищения Ирочкой меня немного выбили из колеи. Повторяю еще раз, – снова перехожу на командный тон, немного повышая голос. – Я люблю другую девушку, не Иру, – мотаю головой, подтверждая свои слова жестами, чтобы до родителей окончательно дошел этот факт.
Ну, сколько можно переливать из пустого в порожнее – молчат, как партизаны на допросе, один сверкая глазами, другая печально вздыхая возле моего уха.
Мне надо срочно догнать свою строптивую красотку, однако приходится подчиниться родителям – надеюсь, хоть сейчас они поймут, что я сделал свой выбор.
И отступать не намерен.
– Ну, и где же твоя Карина? – первым отмирает отец, немного смягчая голос, от чего я расслабляюсь. Не полностью, но уже прекрасно понимая, что катастрофа миновала.
– Сбежала, – ворчу, скрипя зубами, так как время идет, а я до сих пор в кабинете. – Хотя после шоу с Иркой и ее папашей я бы тоже сбежал, не оглядываясь. Для начала дал бы этой дуре в глаз, закатил скандал, а потом бы свалил на все четыре стороны, послав меня вместе с вами куда подальше.
– Так догони ее, чего к полу-то прирос! – мой строгий родитель в своем репертуаре, чтоб его черти слопали, но его поддержка приходится как нельзя кстати.
В очередной раз благодарю судьбу за таких замечательных предков, мысленно давая себе подзатыльник – никогда больше не буду в них сомневаться! Однако не могу сдержаться, чтобы не поумничать напоследок:
– Ты уж определись, – развожу руками в разные стороны и усмехаюсь, глядя на сосредоточенного отца. – Или стоять, или бежать. Именно это я и собирался сделать, когда говорил, что мне надо уйти.
– Иди, сынок, – мама аккуратно дотрагивается до моей руки, не давая отцу в очередной раз возмутиться. Целует меня в щеку, теребит волосы на голове и расплывается в улыбке. – Извинись за нас перед девочкой, как-то неудобно получилось.
– Обязательно, – целую маму в ответ, подмигиваю отцу и вылетаю из кабинета, как крейсер расталкивая толпу, чтобы поскорее добраться до автомобиля.
* * *
Трасса пуста, и я давлю на газ, выжимая из внедорожника сто шестьдесят. Кариночка, девочка моя, только не наделай глупостей – мы скоро встретимся, и я тебе всё популярно объясню. А потом мы займемся бурным сексом в целях окончательного примирения – от одной мысли о прекрасном теле моей темноволосой красавицы в груди разливается тепло, а в штанах начинает становиться тесно.
Так и до аварии недалеко, поэтому беру себя в руки, прогоняя наваждение, и сбавляю скорость, подъезжая к черте города.
Светофоры, как назло, горят красным – один, второй, третий… Такое чувство, что кто-то там наверху не желает нашей скорейшей встречи с Кариной. Но я повторно беру себя в руки, сжимаю крепко руль и продолжаю движение по полупустым вечерним улицам – я-то встречи с Голубевой очень даже желаю и надеюсь на благоразумие девушки, а иначе…
Перед поворотом замечаю киоск с цветами – ярко-красные буквы оповещают, что еще открыто, поэтому быстренько паркуюсь, вылезаю из внедорожника и направляюсь к дверям в магазинчик, нос к носу сталкиваясь с продавцом.
– Закрыто уже! – женщина показывает кивком на надпись, которая еще каких-то три минуты назад зазывно так горела и приглашала войти всех желающих.
– Милая девушка, – прикладываю руку к груди и расплываюсь в улыбке на все свои тридцать два зуба, наблюдая, как эта самая «девушка» лет так сорока пяти фыркает, глядя на мое притворство. – Помогите! Моя судьба в ваших руках!
– Накосячил? – женщина прищуривается, правда рука с ключом так и замирает в воздухе.
– Ага, – кивком головы подтверждаю свои слова. – Без вашей помощи точно не справлюсь. Оплачу такси в любую точку города, только выручите, пожалуйста, – в молитвенном жесте складываю руки и как преданный пес заглядываю ей в глаза.
Ну, не может же она послать – ведь я по-любому растопил лед в ее сердце. Ни одна женщина еще не смогла устоять перед моей улыбкой, и эта не исключение – тяжело вздыхает, криво усмехается, но открывает дверь и первой заходит в киоск, по дороге нажимая на кнопку выключателя. Свет загорается постепенно, и моим глазам предстоит довольно сложная задача – Господи, как же выбрать нужный букет? Однако продавец приходит мне на помощь, повторно усмехаясь теперь уже от моего удивления.
– Сильно? – интересуется женщина, откидывая сумку на стул и поворачиваясь ко мне лицом.
– Что, простите? – я пока не понимаю, о чем она ведет речь, однако моя собеседница с улыбкой на устах повторяет свой вопрос:
– Сильно, говорю, накосячил?
– Очень, – на выдохе произношу, покаянно кивая головой, и тут же смотрю на женщину в ожидании чуда. Вдруг подскажет что-то путное, и мне не придется сейчас ломать голову в поисках нужного, а главное правильного варианта.
– Тогда двадцать пять алых роз самое
