человеком, с которым я практически выросла.
На подсознательном уровне я понимаю, что это неправильно и так быть не должно. Лучше сейчас пережить, чем через время, когда он станет слишком близким.
«А он ещё типа не стал?» — надсмехается надо мной внутренний голос.
— О, Снежа, — в класс заглядывает папа, — что с телефоном? Никак не мог до тебя дозвониться.
— Привет, па, — решаю, что скрываться уже нет никакого смысла, — да я в комнате его забыла, сел, наверное.
— Какие планы на выходные?
— Эм, как всегда, почитаю книги. Собиралась как раз через библиотеку пройти, а что?
Папа проходит и садится на переднюю парту.
— А у меня другое предложение.
Складываю руки на парте и подаюсь вперед. Любопытство побеждает все другие чувства.
— И какое же? — выдавливаю улыбку.
— Как насчет того, чтоб скататься к бабуле в деревню?
Внутри взрывается радость, и я подскакиваю с места.
— Серьезно? Сегодня?
— Ну да, иди собирайся, и выезжаем. Или у тебя по плану твой Бородин? Так у них все выходные будут расписаны, — папа прищуривается, а я тут же тухну.
— Пап, ну вот зачем?
Поднимает руки и дарит мне извиняющуюся улыбку.
— Прости, мне сложно к такому привыкнуть.
А во мне снова крепнут сомнения: а нужно ли будет привыкать или все? Конец?
Встряхиваю волосами, чтобы ненужные сейчас страхи отступили.
— Ладно, жду тебя на парковке. Поторопись, если хочешь побыть на природе подольше.
В комнате скидываю нужные вещи в рюкзак и пытаюсь пересилить желание остаться и поговорить с Ярославом, но я понимаю, что мне нужно подумать. Видимо, между нами все происходит слишком стремительно, и вот, расплата.
Выходные порознь — отличная возможность разобраться в себе и в своих чувствах к нему.
Потираю кольцо на большом пальце, и сердце пронзает боль.
Если бы у Бородина было желание поговорить со мной, то он нашел бы возможность. Ему плевать на всякие запреты и преграды, я уже видела, как он может переть напролом.
Поэтому…
— Эй, — Лизка щелкает у меня перед носом пальцами, заставляя меня подскочить, — все-таки решила куда-то съездить?
— Ага, папа предложил скататься к бабуле. Она у нас в деревне в пятидесяти километрах отсюда. Давно уж не были у неё, а тут переехали и такая возможность навестить.
Лизка надувает губы и складывает руки на груди.
— Кстати, да, я все ещё злюсь на тебя из-за того, что ты решила утаить от меня малюсенькую деталь своей жизни, — показывает пальцами насколько малюсенькую, и я не удерживаюсь от смешка, — что ты, блин, дочка директора.
— Ну извини, — развожу руками и сама перехожу в наступление, — а это что-то меняет между нами?
Лизка хлопает голубыми глазами и смотрит на меня как на сумасшедшую.
— Да с чего бы? Ну просто, знаешь, — она делает рукой круговые движения, — мало ли что я могла на эмоциях про него сказать тебе.
Прикрываю рот ладошкой и смеюсь.
— Ну и что? Ты же не со зла, и я это понимаю прекрасно.
Лиза плюхается на мою кровать и подпирает рукой подбородок.
— Вообще не со зла, помни об этом и ничего не передавай папе. Он классный мужик.
Качаю головой.
— Прекрати, я и слова не собиралась говорить. Я разделяю школу и личную жизнь.
Лиза смотрит на время и испуганно подскакивает.
— Блин, мне уже пора, все, до понедельника. Хорошо провести время, Снежа.
Обнимает меня и чмокает в щеку. Как ураган вылетает из комнаты.
— И тебе, — в пустоту бормочу я, подхватывая свой рюкзак.
С каждым шагом по направлению к машине растет ощущение, что последняя ниточка, натянутая между мной и Ярославом,— рвется.
Прикусываю губу и усаживаюсь к отцу в машину с надеждой, что в понедельник все изменится.
— Готова?
Киваю, закидывая рюкзак на заднее сидение.
— Как твой переезд?
Папа выруливает с территории школы, а я бросаю тоскливый взгляд на здание.
— Да отлично все, по мелочи осталось закупить, и на неделе придешь в гости, — довольно улыбается.
Заставляю себя порадоваться за папу, потому что проблема с жильем и правда стояла перед нами остро.
А тут такое решение.
— Большая квартира? — продолжаю допытывать, чтобы забить мысли и не думать о том, что будет дальше.
— Средняя. Две комнаты, кухня, уборная. Что ещё нужно?
Хмыкаю. Папа у меня практичный. Но скупым его тоже не назовешь, постоянно меня балует.
Наш разговор прерывает его телефон.
— Извини.
Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну.
— Да, добрый день, Лен, — мои глаза лезут на лоб, резко поворачиваю голову и вопросительно выгибаю бровь, — освободилась? Отлично. Как ты?
Папа бросает на меня быстрый взгляд. Я замечаю, как у него краснеет лицо.
Серьезно?
Протираю глаза. Обалдеть! Папа покраснел.
— На этих выходных никак, я с дочерью уехал за город. На неделе обязательно. Созвонимся, хорошего тебе дня.
Папа прерывает звонок и с преувеличенной внимательностью всматривается в дорогу.
Складываю руки на груди и жду хоть каких-то слов. Но папа словно не замечает моего интереса.
Не выдерживаю и сама начинаю:
— Ну и что это за Лена?
— Коллега, — папа нервно дергает плечом и потирает висок.
— Коллега? — прищуриваюсь, перегибаясь через подлокотник.
Сверлю папин профиль. Он начинает ерзать на сидении, но все ещё не смотрит на меня.
Но я могу быть терпеливой, и он это прекрасно знает.
— Ты собралась в моей щеке просверлить дырку?
— Не-а, я собралась просверлить твой висок и забраться в мысли.
Папа хмыкает.
— Па-а-а-а-а-а?
— М-м-м-м-м? — в тон мне тянет он.
— Колись.
Папа делает резкий выдох.
— Вот же упертая, — недовольно бормочет. — Лена — это хорошая девушка.
— Ага, и кто она тебе?
— Коллега, я уже сказал.
Продолжаю гляделки. Папа сжимает губы в тонкую полоску. Закатывает глаза и опускает плечи.
— Ну да, я начал общаться с интересной девушкой. Не все же тебе по свиданкам бегать.
Радостно взвизгиваю. Папа дергается и смотрит на меня с недоверием.
— Давно?
— Да нет, пару недель.
— И ты молчал? — подпрыгиваю на кресле от нетерпения. — Я хочу знать все!
Радость за папу вытесняет щемящую тоску из груди.
— Да нечего пока, Снежан. Пару
