за подбородок, целую в губы.
Уже ночь... Степаха вырубается.
Бабушка, причитая, что пузожитель наш не кормлен, варит для Юли брусничный кисель. И это то, что Юля благо съедает без тошноты.
Уношу ее наверх. Помогаю раздеться, принять душ. Мы падаем наконец-то в кровать.
На разговоры сил нет. Просто хочу ее аж звёзды из глаз! Но потискав совсем невинно, заставляю себя вырубиться, игнорируя то, как горячо отвечает ее тело на каждое касание. Ну нельзя же нам... Как выживать буду, не представляю! И всю ночь мне снятся все варианты "не вагинального" секса, с которым прекрасно можно выживать! С мучительным стояком несколько раз за ночь втыкаюсь ей то в живот, то в бедра...
Под утро не выдерживаю, и в полусне отправляю ее руку по моему телу вниз, вынуждая обхватить член. Мурлыкнув, сонно целует меня в ключицу, и чувствую, как медленно спускается по моему телу вниз. Меня просто разорвет сейчас от тестостерона! Я получаю тепленький, медленный минет… закатывая глаза от того, как остро и ярко ощущается он с утра. И еще мне кайфовее от того, что это её инициатива.
Как же охуительно начинается день! Он просто обязан быть классным.
Медленно собираю ее волосы, сжимая на затылке в хвост. И чуть ускоряюсь в конце, перехватывая инициативу.
- Ммм… - высказываю в последнее мгновение, кончая ей на шею.
Будильник зараза звонит…
Закутываясь в одеяло, она закрывает глаза, оставаясь лежать поперек кровати.
- Спасибо за утро… Буду должен… - улыбаясь целую ее в висок.
Стараясь никого не разбудить, быстро собираюсь на работу и уезжаю. Но на входе в клинику меня принимают менты…
Глава 46 - Маньяк
С утра немного нервничаю, что от моего теплого Чадова ни одного сообщения. А обычно он шлёт мне что-то постоянно. И вообще очень балует вниманием. Я всё время чувствую себя у него в руках. Даже если мы не рядом.
Решаю написать первая. Я учусь флиртовать… Получается, наверное, слабенько. Но Борис выдает всегда фонтаны эмоций, подогревая мою самооценку.
Но сейчас моё сообщение несколько часов остаётся непрочитанным.
Может быть, какая-то сложная операция...
Но проходят часы, и он не читает.
Сначала мне становится обидно. Но я тут же отметаю это! Нет...
Заставляю себя позвонить в гинекологию и выяснить, что там у них происходит.
Мне это не просто после того скандала, что я там закатила. Но плюнув на то, что обо мне там думают, всё-таки звоню.
- А Борис Егорович сегодня на работу не вышел, - сообщает мне медсестра с поста.
- Ясно...
- Где же папа наш?.. - кручу в руках телефон.
- То неведомо... - катает машину по дивану Степан.
Поднимаю свитер Бориса с кресла, прижав к лицу, нюхаю. Мне от его запаха словно легче.
- Я переживаю.
- Папа сильный, его никто не украдёт,- безмятежно играет Стёпа.
Взъерошиваю его волосы.
- Да нет, могут и украсть... - бормочу сама себе тихо, отходя в сторону.
Бабушка Наталья прикорнула за вязанием у камина. Кот растеребил клубок, обмотался и, тарахтя, тоже дремлет.
Дома очень уютно… Но очень не хватает Бориса.
Он велел если что звонить альфачам.
Пишу в мессенджер ребятам, что на связь не выходит. И мало ли что...
Через час отписываются, что Бориса забрала полиция. За нападение на Роберта. Нападение попало на камеру. И Роберт, конечно же, воспользовался...
Передают, что Борис просил не волноваться, беречь себя. Проблема решается. Мне не звонят, чтобы не беспокоить.
Я могу чем-то помочь?! Нет… Не могу.
От бессилия тошно.
Не улетел Роберт?.. А я так надеялась!
Мне становится стыдно, что я своим "наследством", создаю столько проблем бабушке Наталье и самому Чадову. А сама как беспомощный ребенок...
Сидя за столом, ставлю две Стёпины игрушки - роботов трансформеров друг напротив друга.
Роберт и отец.
Как жаль, что я не могу их стереть из нашей жизни.
Роберт... Он никогда не казался мне сильным. Но была в нем такая упертая целеустремленность во всем. Иногда переходящая грань разумности. И своеобразный перфекционизм... И ещё много чего, что я игнорировала. Мне было неинтересно копаться в нем. Я жила в своих грёзах всегда, книжках, фильмах...
Хватит!
Отринув личное, пытаюсь проанализировать его, как пациента. Я хочу надавить на него, чтобы он от нас отстал.
Нас учили на психологии работать с людьми в неадекватном состоянии, психопатами, шизофрениками, выпавшими в бред, в манию...
Мне кажется, Роберт приблизился к границе.
И чем дольше, я сижу за этим листом и диагностирую его, тем больше прихожу в ужас. Потому что если я правильно все понимаю, он не отстанет... Шизоиды с бредовой идеей очень уперты в сохранении своей картины мира.
И никаких доводов из объективной реальности не принимают. Он просто не остановится!
В груди у меня разворачивается черная воронка. Я не принимаю это! Я не готова, что он будет такой же вечной угрозой как отец!
С ненавистью смотрю на эти фигурки.
Стёпа залезает на стул напротив с ногами.
- Во что ты играешь? - ставит локти на стол.
- В войну... - вздрагивает мой голос.
- А это кто? - стучит пальцем возле фигурок.
- Мои враги.
- Надо их уничтожить, - берет роботов в разные руки и водит их по столу. - Вот так!
С размаху шлепает роботов друг об друга. Они разлетаются на части.
- Ой!
Сидит собирает их обратно.
А я застыв, хлопаю глазами, словно мне дали по голове, и я прозрела.
Разбить их друг об друга. У нас с Чадовым гениальный сын! Гениальный...
Хватит ли мне сил?
Ну, с другой стороны, если уж кошка Истомина творит такое своими ограниченными ресурсами, то… Я тоже теперь Ведьма. Потому что не за себя. А за любимых людей.
Я собственноручно глаза выцарапаю кому угодно! И даже отец вдруг начинает меня пугать только как угроза детям, а не мне лично.
- Детонька... - ставит передо мной чашку на стол бабушка Наталья. - Надо кушать.
Передо мной голубцы и пюре с томатной подливой.
Ловлю ее руки, благодарно пожимая.
- Большое Вам спасибо!
- Ну что ты, - смущается она. - Едите мою стряпню, мне приятно.
- Вы очень вкусно готовите.
Борис велел не отнимать у нее домашние дела, потому что без них бабушка скучает и чувствует себя
