В коридоре больницы со светлыми чуть желтоватыми стенами никого не было кроме сгорбившейся у окна фигуры мужчины. Обеими руками он упирался в подоконник. Его голова была поникшей. Дикая ненависть и неконтролируемый страх завладел всем его существом. Таким злым, растерянным и беспомощным Кирилл ещё никогда не был. Глаза мужчины были закрыты. Он молился, как умел. Молился за любимую, за жизнь которой сейчас боролись врачи.
Кирилл не знал, сколько прошло времени. Он не смотрел на часы, не смотрел на экран телефона. Он шептал про себя слова молитвы, которые придумал сам.
Мужчина вздрогнул, когда услышал шум за спиной. Он обернулся. В коридор из отделения реанимации вышла женщина в белом халате, низкого роста, худая, с глубокими морщинами вокруг глаз, рта и на лбу. Она хмурилась, что делало её еще старше, а лицо отталкивающим. Её холодные глаза, прозрачные и выцветшие с годами смотрели на Кирилла виновато и пренебрежительно, одновременно.
- Ну, что я могу вам сказать, - скрестила руки на груди доктор, когда мужчина подошёл к ней, - у вашей гражданской, - поморщилась, - жены передозировка. И это, как оказалось, не самое страшное.
- Не самое страшное? – растерялся Кирилл. – Что вы хотите сказать?
- Понимаете, - доктор отвела взгляд, - доза была слишком большая, а срок беременности очень маленький. Поэтому...
- Что? – голос мужчины стал хриплым. В голове зашумело. Мысли заклубились, как утренний туман, но он не мог уцепиться ни за одну из них.
- У вашей супруги случился самопроизвольный выкидыш.
- Вы хотите сказать, что Лида была беременна и потеряла ребёнка? Моего ребёнка? - боль запульсировала в висках мужчины.
- Вам должно быть виднее, чей это ребёнок, - пробурчала себе под нос доктор и громче добавила: - Именно это я вам и сообщила.
- Как же так! – Кирилл запустил руки в свои короткие волосы. – Как же так!
- Поэтому я настаиваю на принудительном лечении в нашей больнице. Мы специализируемся на таких пациентах.
- Нет. Я против! - вырвалось у Кирилла. На него было страшно смотреть. Лицо стало бледным, глаза лихорадочно блестели, руки сжались в кулаки. Женщине показалось, что он набросится на неё и разорвёт на части, как дикое, бешеное животное.
- Но деньги, которые были внесены родственником… - поспешила она добавить.
- Каким родственником? Какие деньги?
- А вы точно муж? – поморщилась женщина в белом халате. - Гражданский? - еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.
- Точнее не бывает, - зло вырвалось у мужчины.
- Тогда вам и разбираться, кто оплатил лечение вашей супруги. Но я повторяю, если вы заберёте пациентку, деньги больница не вернёт.
- Я понял, - нахмурился Кирилл. – Я хочу увидеть жену.
- Сейчас она отдыхает. Часа через три… - хотела отмахнуться от него доктор.
- Нет, вы не поняли, я хочу немедленно её увидеть, тем более, что всё оплачено, - навис над ней Кирилл.
Женщина в белом халате скривилась, поджав губы:
- Я провожу вас.
Глава 116.
Говорят, что существует любовь которая по своей силе, вере и слепоте намного сильнее, чем любовь между мужчиной и женщиной.
Она словно благословение снисходит на женщину с появлением в её жизни ребёнка, затмевая своим светом все остальные чувства.
С этого момента её душа, сердце и жизнь больше ей не принадлежат.
Материнство – это божий дар и проклятие…
Палата, в которой лежала Лида, была небольшая, но достаточно светлая из-за окна, что занимало практически всю стену напротив входной двери. Горшок с искусственным цветком орхидеи на подоконнике за прозрачной шторой, смягчал аскетичность обстановки. У стены, справа от входа, стояла больничная койка, перед ней тумбочка. На противоположной стене на специальном креплении был подвешен плоский телевизор.
Лида лежала на больничной койке и потухшим взглядом смотрела в потолок.
«Как же больно, - слёзы текли из её глаз. – Как же больно понять и признать, что человек, которого она любила больше жизни, больше себя, её сын… сделал с ней такое…»
Она не была наивной девочкой и могла сложить два и два: неожиданный приезд Саши, его внезапно вспыхнувшая дружба со Стасом и её отравление возбуждающими таблетками. Всё это было звеньями одной цепи, которая привела к потери ребёнка её и Кирилла. В результате пострадал невинный ангелок, о существовании которого она даже не знала. Но её боль от этого не становилась меньше.
«Взрослый и самодостаточный мужчина, - была уверена женщина, - не стал бы рисковать и при свидетеле «отравлять» её таблетками, да и дозу наверняка рассчитал бы заранее. Только такой вспыльчивый мальчишка, как Саша, мог поступить так необдуманно, безбашенно, поддавшись эмоциям и порыву…»
Лидия всегда считала, что материнство – это дар божий, но сегодня она считала, что... проклятие. Её проклятие…
Женщина чувствовала себя виноватой в произошедшем…
Кто, как ни мать, в ответе за своё обожаемое чадо?
Она так увлеклась самобичеванием, что не заметила, что в палате была уже не одна.
Женщина вздрогнула, когда тёплая мужская рука осторожно сжала её ладонь.
- Лидочка, - тихим голосом произнёс Кирилл, вытирая другой рукой её мокрые от слёз щёки. – Девочка моя.
Он наклонился к ней и неловко обнял.
«Девочка моя, - шумело у неё в голове. – Девочка моя…»
- Лидочка, - вздохнул мужчина. – Я люблю тебя. Люблю, - и прижался к её сухим, бледным губам. Она не могла ответить ему: ни на поцелуй, ни на признание. Ей казалось, что внутри у неё больше нет сердца, нет души. Осталась одна безвольная оболочка.
- Нет, - встряхнул её Кирилл, повышая голос, - я не дам тебе залезть обратно в раковину краба-отшельника. Слышишь! Твоей вины в произошедшем нет. Кто угодно виноват, но не ты. Слышишь! – снова встряхнул её за плечи мужчина.
Лида закрыла глаза и замотала головой из стороны в сторону.
- Открой глаза, - нависал над ней Кирилл. – Смотри на меня! Лида! – сжал пальцы на её плечах.
Женщина вскрикнула, распахнула глаза и зло уставилась на мужчину. Её глаза лихорадочно блестели.
- Перестать, – выдохнула она.
- Нет, - нахмурился Кирилл, вглядываясь в её глаза. Лида заёрзала, ей показалось, что мужчина смотрит ей в душу. Смотрит так, будто, если она отведёт взгляд, он погибнет. – Смотри на меня, - не выпускал он её из ловушки своих рук и глаз. – Мы со всем справимся, пока вместе. Слышишь? Я люблю тебя!
- Кирилл, - обняла его за шею женщина. – Мне так больно. Так больно, - прижималась она к нему.
- Всё пройдёт. Всё будет хорошо. Я люблю тебя.
- Я не могу, - прошептала она. – Саша он…
- Саша - твой сын, и навсегда им останется. Но ты не должна наказывать себя за его ошибки. У него своя жизнь, у тебя своя.
- Я не смогу…
- Ты должна… - отстранился от неё мужчина. - Или ты хочешь всю жизнь зависеть от его настроения и шантажа.
- Я… - женщина не знала, что ответить. С одной стороны она была полностью согласна с Кириллом, а с другой – она привыкла так жить… отдавая всю себя…
Глава 117.
Кто-то утверждает, что любовь может творить чудеса. Она и сердце излечит, и душу выведет к свету… Перед ней отступит тьма... Но почему-то в этот момент забывается, что любовь может разрушить жизнь, уничтожить человека как личность… Любовь затмевает солнце, превращая мир в руины...
Станислав через стекло входной двери пункта выдачи видел, как Лиду разместили в машине скорой помощи, видел, как неизвестно откуда появился молодой мужчина и засуетился вокруг женщины, которая была без сознания.
«Кто это? - недоумевал Стас. - На сердобольного прохожего не похож...»
Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось острым ножом в его сердце.
Мужчина нашёл Сашу в санузле. Парня скрутило на полу между унитазом и раковиной. Он сидел, поджав ноги, трясся и рыдал, как сопливая девчонка.
