Виктор посмотрел на нее, беря ее ладонь, зажимая между своих ладоней. Она была умна, но никогда не показывала своего ума. Это-то и очаровало Виктора в ней. Девушка превосходно играла на рояле, и ее идеальный слух мог бы передаться их детям, и кто знает, может кто-то из них стал бы великим музыкантом. Так и сложиться у одной его любимицы будет и талант, и потрясающий голос, и харизма, и слава, но в те времена Виктор не мог заглянуть так далеко. Мелани много читала, и с живостью рассказывала истории, порой Виктор гадал, правда, это или авторский вымысел. Она его удивляла, а ее необычные голубые глаза привлекали его.
Всю весну они провели вместе в прогулках, и посещениях музеев и выставок, вечерами ужиная в ресторанах. Виктор мог это себе позволить, впервые за два года его фирма начала давать прибыль, и он уже мог вкладывать не только в оборудование и заработную плату, но и оставлять себе. В мае он купил себе огромную квартиру на Бонд-стрит, которую стал рьяно обставлять, ища для нее интересные вещички, ожидая, что его новое жилище будет полностью соответствовать духу Виктора Хомса. Покупка квартира не станет для него высшем достижением, он хотел дом в Лондоне, а лучше поместье загородом столицы. Итак, Виктор поднимался вверх по лестнице, достигая новые высоты, и, похоже, его мечты стали сбываться.
В мае, когда Мелани поняла, что скоро опять уедет надолго в Швейцарию, решилась на важный шаг – она решилась вверить себя Виктору. Она легко относилась к таким вещам, они лучше узнают друг друга до свадьбы, она поймет хороший ли он любовник, или плохой любовник. Может ей не понравиться, и тогда она оставить мысль об их будущем союзе. В тот май она распаляла его, совсем не понимала, что Виктор другой, и он никогда не делает необдуманных поступков. Когда она поцеловала его, и прошептала на ухо, что мечтает о ночи с ним, он оттолкнул ее, вежливо сказав, что она совсем не понимает, то, что она хочет. Мелани обиделась на него.
- Не нужно делать не обдуманных поступков, - сказал Виктор.
- Ты меня не любишь! – вспылила девушка.
- Да, я испытываю к тебе нежные чувства, но это еще не любовь. Мелани, ты еще слишком юна, - он отошел от нее, не смотря на нее.
- Виктор, я люблю тебя, - прошептала она, он ничего не ответил, лишь только улыбнулся, а потом спустя некоторое время сказал.
- Мне очень жаль, что я не могу ответить тебе тем же, - он сжал ее тоненькие пальцы, когда она снова оказалась рядом с ним.
- Я буду ждать, - прочитал он по ее губам.
- Нужно время, - так же тихо ответил он, Виктор попрощался и ушел.
₪
Ветер шевелил молодую листву, город был опутан воздушной пеной. Все цвело, все радовалось жизни. В это время года, когда не пришла еще летняя жара, и не ушла весенняя прохлада, было какое-то свое очарование. В воздухе летало ощущение любви, сладкий аромат приятно наполнял легкие, даря чувство эйфории. Легкость, вот, что присуще весне, особенно Лондону, иногда неделями лил дождь, докучая обитателем города, но после дождя было так свежо, что лужи и сырой тротуар, казался сущим пустяком, по сравнению с той радостью, что доставалась детям.
Весна всегда была особенной, особенно загородом. Несмотря на обветшавший дом, Аманда была счастлива. Теа беззаботно бегала по изумрудной траве, лазя среди колючих кустарников, прижимая к груди ароматные ветки можжевельника. Она любила, когда приходил Виктор, хоть он и не был девочке родственником, она всегда завала его дядей. Он сажал ее к себе на шею, и водил по лесам и полям, словно этим ритуалом он вспоминал свое детство. Загородом было прекрасно, и Сайман считал, что девочке просто не обходимо, расти на природе. Он защищал ее, когда Аманда отчитывал дочь, считая ее поведение недостойным юной леди. Сайман часто приглашал к себе гостей, особенно родственников жены. Урсула и Артур привозили сына, где маленький Чарли делал первые робкие шаги. Он понимал, что две сестры сблизились, а третья отдалась от них всех. Рамсей старался их померить, но Диана сама не хотела сближения. Почему?
Пока Виктор с детьми играл на малахитовой траве, они вчетвером наблюдали за ними. Аманда улыбалась Артуру, а Урсула, обмахиваясь веером, посылала молнии Сайману. Нет, никто из сестер не помышлял отобрать чужого мужа. Они слушали заливистый смех детей и Виктора.
- Он будет хорошим отцом, - вдруг сказал Сайман, - почему он не жениться?
- Даже не знаю, - вздохнул Артур, - ему уже будет двадцать семь. Я постоянно задаю ему этот вопрос.
- Да, странно это все, - протянул Сайман, - наверное, работа полностью завладела им.
Пока они вчетвером проводили время за дебатами и спорами, он вместе с детьми исследовал местность. С ними он за эту весну обследовал весь лес, однажды они набрели к красивому замку. Виктор вспомнил рисунки, что обнаружил в библиотеке Хомсбери. Это был Аллен-Холл, владение герцогов Кентских, дом, построенный для Элизабет Хомс, еще во второй половине восемнадцатого века. Это была красивая история любви, которую он узнал из сухих записей, как отчетов в дневниках отца Бэсс, и в нежных письмах Аллена Голда. Хомсы не были склоны к романтике, только, наверное, его дед был другим. Генри Голд по приказу короля Георга III поехал в Ирландию, скача по холмистой местности, он набрел на Хомсбери, где встретил четырнадцатилетнюю Элизабет. Они не поженились тогда, но ради нее он выстроил дом, назвав его Бэсси-Хаус, и вернувшись через шесть лет за девушкой, взял ее в жены. Они были счастливы в этом доме, все поражались ее красоте и уму. У знаменитого художника Гейнсборо, он закал ее портрет, который впоследствии нарисовали на эмалированной броши, как знак вечной связывающей любви. Супруги радовались предстоящему рождению ребенка, но все сложилось по-другому. Бэсс умерла при родах, подарив жизнь Аллену. Сраженный горем Генри Голд бросил поместье вместе с сыном, которого воспитали множество учителей и нянек, а дом все стали звать Аллен-Холлом, в честь маленького хозяина. Оставив плотскую жизнь, Генри Голд стал отшельником, он так и не прикоснулся ни к одной женщине, навсегда забыв о любви, похоронив любимую жену, что он ждал шесть лет, он похоронил себя, ради великой любви.
- Дядя Виктор, чей он? – спросила Теа, она посмотрела на него своими стальными глазами, ветер развивал ее русые волосы, и части прядей прилипали к губам в форме сердечка.
- Герцогов Кентских, - просто ответил он.
- Красиво, - она засмеялась, а потом добавила, - может он им не принадлежит?
- Вон смотри там далеко деревни, пойдем, спросим, - часть дороги он со смехом прокатил ее на своей шее, часть пути они бежали наперегонки. Милая светловолосая женщина мыла брусчатку перед своим домом, - извините, мисс чье это владение.
