- Дядя Виктор, чей он? – спросила Теа, она посмотрела на него своими стальными глазами, ветер развивал ее русые волосы, и части прядей прилипали к губам в форме сердечка.
- Герцогов Кентских, - просто ответил он.
- Красиво, - она засмеялась, а потом добавила, - может он им не принадлежит?
- Вон смотри там далеко деревни, пойдем, спросим, - часть дороги он со смехом прокатил ее на своей шее, часть пути они бежали наперегонки. Милая светловолосая женщина мыла брусчатку перед своим домом, - извините, мисс чье это владение.
- Герцогов Кентских, - ответила она.
- И деревни тоже им принадлежат? – спросил Виктор.
- Да, наши дома на их земле, - она была в замешательстве. Через много лет, она вспомнит этого молодого мужчину, но это уже другая история, - всего хорошо.
Виктор рассказал все Марии, она сначала не поверила, а потом решила сама посмотреть на замок. Он был великолепен, но хозяева оказались не очень-то добродушными, и Мария даже не стала говорить о своем родстве с ними. Сама Мария ожидала рождение второго ребенка, и в мае раньше положенного срока она родила сына, которого назвали Джастином Колманом. Он родился слабеньким, но благодаря своему дяди он выжил.
Вильям окружил жену любовью и заботой, а Кэтлин была так тронута, наблюдая за отношениями сына и невестки, самое главное, что все были по-настоящему счастливы. Их дом был наполнен ароматом роз и любви. Они с Марией были вместе уже шесть лет, за эти шесть лет они сблизились еще больше. Когда-то он считал ее феей, что она способна только на плотскую любовь, но не духовную, но с годами он проникся к ней. И теперь просыпаюсь по утрам, вдыхая нежный аромат роз и имбиря, у Вильяма появлялись внезапные приступы нежности. Он не ожидал, что спустя такой короткий промежуток она решиться на рождение второго ребенка. Когда Мария сказала ему об этом, его захватили новые чувства к ней. Она, как и весна, пробудила в нем все. Ах, если бы он не поехал в Ирландию, то никогда бы не узнал, что такое счастье. Аманда Грандж, а ныне Портси, прекрасна, она была бы хорошей ему женой, но если бы они поженились, то четыре человека были бы несчастливы. Вильям был не склонен к рассуждениям о другой возможной жизни. Намного позже родственница Марии, назовет это синдромом «что было бы, если бы». Только не сожаления можно кожей и сердцем почувствовать жизнь.
Так прошла еще одна весна, и наступило лето…
₪
Лето – осень 1922.
На Бонд-стрит был одиноко, он часами слонялся по квартире, а потом после многочасового размышления о своей жизни ехал на Тюдор-стрит, где приходилось решать множество вопросов. Только в работе он забывал себя, он скучал по Мелани, и поэтому, получив от нее очередное письмо, радовался, как ребенок. Он знал о ее слабом здоровье, и поэтому ей было не обходимо бывать на курортах. Конечно, такая девушка, как говорила Мария, не может стать его женой, лишь из-за своего слабого здоровья, она, вероятно, не сможет родить ему ребенка, но разве в этом счастье? Виктор много думал о предстоящей женитьбе, Мелани писала чувственные письма ему, и он наслаждался каждой ее строчкой.
Он не был в отношениях аскетом, совсем не соблюдая строгость. Не смотря на то, что у него можно сказать, была невеста, но это не мешало ему иметь при этом постоянную любовницу. С Изабеллой он давно расстался, но ее место недолго пустовало, и в его жизни появилась Регина, она была настоящей эмансипе. Он знал, что помимо него у нее еще дюжина любовников. Он ревностно относился к ее поступкам, и рассказам о своих любовниках, она любила после занятий любовью, рассказывать, как за эту неделю она провела время. Как врач, Виктор понимал, в чем причина ее поступков, она слишком рано стала женщиной, и слишком рано поняла, какое влияние имеет на мужчин, ну, а эти в свое время не отказывали себе в удовольствии переспать с ней. Когда кто-то в свете намекнул, что спал с Региной, Виктор повел себя равнодушно. Его совсем не интересовало, имена тех, кто спит с его любовницей, потому что он не любил ее. Влюбленная женщина не может так вести себя, влюбленная женщина не отдается другим, потому что, это ее способ развлечения. Регина же была честна с ним, и хотя бы этому он был благодарен.
Мария ругала его за эту связь, но тот момент кроме бурных развлечений и теплой постели с любовницей, он ни в чем не нуждался. Так он, по всей вероятности, заглушал боль, и ничего с собой не мог поделать. Работа отвлекала от грустных мыслей. Ну почему, почему, он не испытывает чувств к Мелани, чего ждет его сердце? Или вернее кого? Казалось, вся его жизнь состояла из ожиданий чего-то, того чего он не знал.
- Виктор, ты меня не слушаешь, - прощебетала Регина. Она была великолепна, совсем не стеснялась, носить юбки короче принятых, глубокие декольте, красить ярко глаза и курить. Ему нравилось, как она выпускала клубы дыма после занятий любовью, а после того, как она уходила, он жадно вдыхал запах табака и тонкий аромат ее духов. Ее золотистые упругие локоны сегодня сияли в свете ламп, а ореховые глаза призывно посылали ему страстные молнии. У нее было милое личико в форме сердечка, словно птичка, но это только снаружи, а внутри полыхал огонь.
- Я тебя слушаю, - ответил он, - что еще ты делала на этой неделе.
- Мы с Ароном ездили кататься на яхте, знаешь заниматься любовью на яхте крайне занимательно, - он тихо рассмеялся, но в тоже время вспомнил, другую девушку, хотя не мог понять кто она.
- Правда, никогда не был на яхте, пока не позволяют средства, - произнес Виктор, - наверное, вы хорошо развлеклись.
- М-да, - протянула она, - твои средства не так уж скудны, раз мы с тобой здесь.
- Вот оно в чем дело. Я вот все думаю, почему ты выбрала меня? – Виктор отпил вина, внимательно смотря на нее, стараясь найти, как она изменилась в лице.
- Ты честный, страстный и самое главное тебе плевать на чужое мнение, - браслеты на ее руках весело зазвенели, - хотя, наверное, твоя мать была бы в шоке от меня.
- Ей плевать на меня, так же, как и мне на нее, - Виктор не хотел говорить с ней на эту тему, он вообще не с одной со своей любовницей не говорил на эту тему.
- Вот это да! – она улыбнулась ему, - ты и этим меня привлекаешь, ты таинственен.
- Красавица, - прошептал он, словно он так не думает, будто бы хочет ее усластить, как сварливую жену.
- Виктор?
- Да, спрашивай, что хочешь, - Виктор снова впал в меланхолию, о ком же он все-таки думает, чей образ так живо рисуется у него в голове.
- Ты любил? – она поглощала устрицы.
- Нет.
- Все только и говорят, что ты женишься на этой дочери твоего акционера, - она посмотрела на него, ожидая его ответа.
