— Прости меня… — наконец начал Рейф.
— Помолчи!
Рейф попытался найти в случившемся положительные стороны и нашел их: по крайней мере Ханна не сказала «нет».
Перенести обман оказалось гораздо тяжелее, чем гнев или слезы. Никогда еще Ханна не была так близка к депрессии. Она удалилась к себе наверх сразу, едва вошла в дом. Рейф даже не попытался остановить ее.
Через полчаса, сидя на верхней веранде в плетеном кресле рядом с преданным Уинстоном, она попыталась разобраться в своих эмоциях и путанице мыслей. Глядя на залив, она твердила себе, что совершенно напрасно дала себе волю. Раньше ничего подобного с ней не случалось.
Очевидно, во всем виноват стресс.
Она вправе злиться на Рейфа за сцену на заправке, решила она. Но как вышло, что она приняла происходящее так близко к сердцу? Она попросту накричала на Пита Левэра. И чуть не разрыдалась в присутствии посторонних.
Что с ней случилось?
Отвечать на этот вопрос она не стала, хотя могла бы. Звук шагов Рейфа вызвал у нее чувство, близкое к облегчению. Любой предстоящий разговор лучше, чем размышления в одиночестве.
— Ты в порядке? — спросил он.
Его голос звучал встревоженно, и от этого Ханна испытала удовлетворение.
— Я вне себя от злости.
— Понимаю. — Он протянул ей стакан чаю со льдом.
После минутного колебания Ханна взяла стакан. Рейф вздохнул, сел в соседнее кресло и поставил локти на колени.
— Во всем виноват я.
— Это мы уже выяснили. — Ханна изучала стакан. Чай в нем оказался не обычным черным, а сочного золотисто-зеленого цвета. К краешку стакана Рейф искусно прикрепил веточку мяты, в каждом кубике льда заморозил по крошечному листочку. Из стакана торчала соломинка. В кристально чистых глубинах плавал тончайший ломтик лимона. — А где бумажный зонтик? — поинтересовалась Ханна.
Рейф критически осмотрел стакан и решительно покачал головой:
— Зонтик — это уже чересчур.
— Точно так же, как та сцена на заправке. — Ханна отпила чаю через соломинку. Чай оказался бесподобно вкусным — холодным, крепким и бодрящим. — Зачем ты это сделал?
— Что?
— Предложил мне выйти замуж так глупо, по-дурацки.
— Ты точно хочешь вернуться к этому разговору?
— Я жду ответа.
Рейф устремил взгляд на серебристую поверхность залива.
— Хорошо. Я хотел жениться на тебе с тех пор, как ты вышла из машины здесь, у крыльца Дримскейпа. Но я знал, что у меня нет никаких шансов. По крайней мере, пока.
Чай плеснулся через край стакана.
— Что?! — потрясенно выговорила Ханна.
Рейф не ответил на этот вопрос — он ринулся в бой в порыве слепой решимости. У Ханны создалось впечатление, что он уже знал, чем кончится этот разговор, и не ждал от него ничего хорошего.
— В последние дни мне стало казаться, что мы сблизились. Наметился явный прогресс.
— Ты имеешь в виду секс?
Он согласно кивнул:
— И его тоже. Но торопить события я не хотел.
— Ты опять про секс?
— Про взаимоотношения.
— А, вот оно что! — Она презрительно поморщилась. — Почему?
— В основном потому, что ты слишком нервничала.
— Я? Это ты заявил, что боишься брака и считаешь, что унаследовал от деда и отца склонность ошибаться в выборе.
— Я имел право скрывать свои карты! Я еще не знал, как обстоит дело. Ты же призналась, что составила новый список требований к будущему мужу. Правда, в подробности нового, исправленного издания ты меня так и не посвятила.
Она в изнеможении откинула голову на спинку кресла.
— Опять этот идиотский список!
— Да, идиотский. Для меня он стал источником настоящего стресса, Ханна.
Ее рука замерла на голове Уинстона.
— Вот как?
— Этот треклятый список свел меня с ума. И вот сегодня на заправке, когда ты начала уверять всех подряд, что о браке мы даже не заговаривали, я решил, что с меня хватит. Да, я не выдержал. — Он помедлил. — И лишился остатков здравого смысла.
— Ты серьезно? — Ханна медленно опустила стакан.
Он повернулся к ней:
— Абсолютно серьезно.
— Ты думал о браке с тех пор, как я вернулась сюда?
— На самом деле даже раньше. — Он уставился на свои сцепленные пальцы, а когда опять поднял голову, его глаза были тоскливыми. — Наверное, с тех пор, как я получил письмо от адвоката Изабель и услышал, что ты еще не замужем.
— Ничего не понимаю… — прошептала она. — С какой стати ты вдруг задумался о браке? Или ты решил, что это простейший способ решить вопрос о наследстве?
— Нет, черт возьми! Брак — это вообще не способ решения проблем, и мне это известно лучше, чем кому-либо другому.
— Так в чем же дело? — Она опять повысила голос и упрекнула себя за это: Хартам не полагается терять самообладание.
Рейф сжал зубы.
— Трудно объяснить. Просто это решение казалось правильным. Когда я получил письмо от адвоката, все вдруг встало на свои места. Впервые в жизни я точно знал, чего хочу. Долгие годы я брел как в тумане, и вдруг туман рассеялся.
— Чего же ты хочешь?
Он развел руками:
— Ничего сверхъестественного. Мне нужна ты. Отель и ресторан. И будущее.
Ханна ждала, что он добавит к списку вечную любовь и взаимную преданность, но он промолчал.
— Ясно. А кое-кто в городе назвал бы сверхъестественным явлением брак Харт и Мэдисона.
Рейф уставился на нее в упор.
— Послушай, не знаю, что там, в твоем новом списке, но за последние восемь лет я изменился. Да, я не удовлетворяю всем требованиям, которые ты перечислила мне в девятнадцать лет…
— В ту ночь мне было двадцать.
— Какая разница! Важно другое: некоторым требованиям я все-таки отвечаю, а с остальными хочу разобраться постепенно.
— Зачем? — напрямик спросила Ханна. Он подался вперед, торопясь ответить.
— Ты — Ханна Харт. Ты должна видеть логику в моем решении жениться на тебе. Эту сделку мы заключим сознательно. Мы знаем друг о друге гораздо больше, чем многие будущие супруги. У нас есть общая история. Целых три поколения предков. Дримскейп. Общее дело объединяет.
— Думаешь?
— Уверен. — Он уже не мог остановиться. — Со своей стороны я гарантирую, что наш брак не будет типичным браком Мэдисона.
Невольно заинтересовавшись, Ханна отхлебнула чаю.
— Как так?
— Я же только что объяснил. — Рейф раздраженно развел руками. — В его основе будут лежать вовсе не романтические мечты о вечной страсти.
— Страсти вообще не предполагается? — уточнила она.
Он нахмурился.
— Ты же знаешь, что меня тянет к тебе. В сексуальном отношении у нас полная гармония, а это очень важно в браке.
— Сексуальная совместимость, — усмехнулась Ханна.
