— Нет, но…
— Фу! Он омерзительный. Жирный, старый, но очень богатый. А отец Портии потерял все деньги из-за биржевого кризиса, ты знала?
— Неужели?
— Да! Дейзи, ты как будто три года на необитаемом острове просидела!
Вообще-то, нет, просто не интересовалась всей этой фигней…
— Короче, — продолжает Донна, — отец Портии познакомил ее с этим дядькой, а он правда старый, ему лет сорок, и они поженились!
— Ну совет им да любовь.
— Да! Но соль не в этом. Она беременна! А они женаты всего пару месяцев.
Лиза морщит нос:
— Не могу поверить, что она с ним спит!
Все трое хором тянут: «Фу-у-у!».
Господи, им как будто по-прежнему шестнадцать.
— А может, ребенок не от него? — предполагает Синди.
— Божечки, может, и так! — визжит Донна. — На девичнике она так заигрывала с барменом!
«Вот так и рождаются слухи», — равнодушно думаю я. И тут внезапно приходит новая мысль: а что если я беременна?
— Расскажи мне про Фифи, — просит Лизу Синди. — Ты нашла ту одежку с бриллиантами на ее размер?
Потрясенно смотрю перед собой. Мы с Уиллом не предохранялись…
— О нет, не нашла, — печально качает головой Лиза. — Сошьют на заказ.
Инстинктивно прижимаю руку к животу.
— Фифи — это новая чихуахуа Лизы, — объясняет мне Донна, но я уже встаю. — Куда ты? — удивленно спрашивает подруга.
— Что-то мне нехорошо. Пожалуй, поеду домой.
— О, — мрачнеют девчонки. Быстро прощаюсь и тороплюсь к выходу.
Иду по улице, решив прогуляться, а не звонить водителю.
Беременна? Беременна? И что мне делать? Конечно, я оставлю ребенка. Что, если родится мальчик? Похожий на Уилла?
В горле растет ком, а слезы жгут глаза, пока я на семисантиметровых шпильках бегу по улице. Я отвыкла от такой обуви, и ноги уже ноют, но и хорошо. Физическая боль отвлечет от душевных терзаний.
Скажу ли я Лоре? Захочет ли она знать, что у Уилла есть сын? А его родители? Примут ли они меня? Им придется. Я буду матерью их единственного внука…
А может, родится девочка. Малышка, похожая на меня. Но с отцовскими глазами…
По щекам текут слезы, и я их быстро смахиваю. Подошвы горят огнем. Надо было все же вызвать лимузин. Он, наверное, ждал за углом.
Поговорить бы с Холли, но нет. Я еще не готова.
Господи, я хочу быть беременной. Пожалуйста, пусть я буду беременна. Когда там месячные в последний раз были? Давным-давно. Рыдаю, хромая по тротуару. Прохожие с опаской смотрят на меня, но никто не спрашивает, все ли в порядке, и слава богу. Впереди вижу припаркованный лимузин. Это мой? Подхожу к нему и с облегчением понимаю, что да. Стучу в окно, и потрясенный водитель тут же выскакивает из машины.
— Отвезите меня домой, — всхлипываю я.
— Мисс Роджерс? Вы мне звонили? Простите!
Трясу головой и забираюсь внутрь салона. Водитель понимает, что вопросов мне сейчас лучше не задавать.
В ведерке охлаждается новая бутылка шампанского. Не могу поверить, что сегодня столько выпила! А если я навредила ребенку?
Пожалуйста, Господи, пусть я буду беременна!
«О тебе никто не в курсе… Для всех его девушкой осталась Лора…»
Мне казалось, что эти слова Холли будут вечно меня преследовать, но теперь все обо мне узнают, если я стану матерью единственного ребенка Уилла. Мне не придется скрывать свое горе…
Я так хочу от него ребенка!
Можно заехать в аптеку… Купить тест…
Нет. Нет. Не хочу.
А что если я не беременна?
«Не думай об этом, не думай, не думай».
Вытираю слезы, когда мы подъезжаем к дому. Барни открывает дверь машины, я выхожу и спокойно его благодарю. Он обеспокоенно смотрит в мои красные и, без сомнения, припухшие глаза, но я с высоко поднятой головой прохожу мимо.
Свет в пентхаусе почти нигде не горит, поэтому иду прямиком в свою спальню. В ванной задираю топ и изучаю свой живот. Плоский как блин. Но пока еще рано. Завтра надо будет поесть чего-нибудь полезного. Компенсировать весь выпитый сегодня алкоголь.
Буду ли я рожать здесь? Или вернусь в Англию? Можно поехать в Италию! Бабушка присмотрит за нами обоими!
Италия… Он сказал, что именно там в меня влюбился…
Вновь всхлипываю, глядя в зеркало. Мне так не хватает Уилла. Прошло больше двух недель, но я хочу его вернуть. Он не мог вот так взять и…
Он пытался помешать Луишу его обогнать, и болид занесло. Автомобиль врезался в стену, перевернулся и приземлился на крышу. Сказали, что Уилл сломал шею. Быстрая и безболезненная смерть. Но он, должно быть, знал, что попадет в аварию.
Интересно, знал ли он, что погибнет…
Нет, нет, нет! Он был моим! Но его отняли у меня в тот же день. Мы могли бы провести вместе всю жизнь. Я была почти счастлива, впервые на моей памяти. И как теперь унять эту боль от потери, как?
Я люблю его!
Как она смеет тоже его любить? Как она смеет!
Бросаюсь на кровать и горько рыдаю в подушки. На ее месте должна была быть я. В церкви, на первых страницах газет в Хитроу. Я должна была читать о себе, когда стояла на коленях у газетного киоска в аэропорту, и мои пальцы чернели от типографской краски.
Но там была она. И все писали о ней.
Италия. Италия. Вот куда я поеду. Бабушка, я и малыш. Ему понравится жить в горах. Я воспитаю его двуязычным…
* * * * *
Два дня спустя начались месячные. Сижу на унитазе не в силах ни плакать, ни делать вообще ничего, кроме как сидеть и тупо пялиться в пространство перед собой. Мои мечты и надежды испарились. Чувствую себя потерянной и одинокой. У меня ничего нет.
Что я здесь делаю?
Забываю… Забываю… Забываю…
Прошло уже две недели с моего возвращения в Нью-Йорк. Снова сижу на подоконнике в гостиной, наблюдая за бегунами. Так и подмывает спуститься в Центральный парк и присоединиться к ним, но нет, нельзя устраивать себе такую встряску.
Вчера за ужином состоялся «интересный» разговор с отцом. Мы уже наполовину справились с основным блюдом, когда он внезапно задал вопрос, который явно уже давно его беспокоил.
— И чем ты теперь будешь заниматься?
— Ты серьезно меня спрашиваешь?
Он тяжело посмотрел на меня, но промолчал, поэтому я отвела взгляд, прежде чем ответить:
— Думала пойти на кулинарные курсы со специализацией по выездному обслуживанию.
Он рассмеялся.
— Я столько денег истратил на твое юридическое образование, а ты хочешь стать всего-навсего поварихой?
— Это сложная работа! Требует вдумчивого подхода.
— Исключено. Я говорил с Мартином. В его юридической фирме есть вакансия, и я сказал, что ты будешь на нее претендовать.
