- Не трогай меня! – я безумно боялась его прикосновений, потому что могла легко потерять контроль над собой.
Максим поднял руки перед собой.
- Что у тебя с Игнатовым? – было так странно слышать в его голосе неподдельное беспокойство.
- Любовь.
- Это я понял. Он тебя обижает?
Я сейчас не понимала, с какой целью Максим задает свои вопросы. Поиздеваться? Но во взгляде и намека не было на издевки. Это могло означать лишь одно – либо Головин хороший актер, либо искренне переживает. Но я ведь даже повода не давала думать, что у меня с Игнатовым что-то не ладиться.
- Нет.
- Ладно. Перефразирую вопрос. Что у тебя случилось? – Максим даже не думал отставать от меня.
И тут до меня дошло. Мои утренние переживания он списал на счет Игнатова, хотя инициатором моего эмоционального срыва был именно он. Мне, конечно, льстила его забота обо мне, но обо всем этом, ему знать не обязательно, поэтому мне ничего не оставалось, как начать язвить ему:
- Ты серьезно? Хочешь побыть моей подружкой?
- Я, между прочим, с самыми наилучшими намерениями.
Мой боевой настрой его не затронул, а я решила не сдаваться:
- Только не по адресу.
- Давай домой отвезу, - произнес он как-то устало.
В его васильковых глазах застыла мольба. Он действительно хотел мне помочь, и мне стало жутко стыдно за свое поведение. И, если честно, мне очень хотелось поехать с ним, но это было слишком опасно:
- Нет.
- Обещаю, пальцем не дотронусь и глазами тоже раздевать не буду, - продолжал соблазнять Головин. Мольба в глазах сменилась на вызов.
- Я тебя не боюсь, - заявила я, хотя сама уже дрожала, не то ли от страха, не то ли от предвкушения.
- Ага, что шарахаюсь, как от призрака, - с сарказмом ответил Максим.
В жизни не признаюсь ему, что стараюсь избегать его:
- Тебе показалось.
- Поехали. На улице дождь.
В его голосе сейчас не было ни наглости, ни дерзости. Его просьба звучала как-то по-дружески, и я согласилась. И да, я помню, чем закончилась предыдущая дружба с парнем, который ни смотреть на меня, ни трогать меня не будет.
- Ну, ладно. Только помни о своих обещаниях.
Максим хмыкнул, и мы побежали на парковку рядом с универом. Максим, как настоящий джентльмен открыл передо мной дверцу, и я скользнула в теплый салон, полностью пропитанный запахом хозяина. Я осознавала, что последствия моего поступка могут быть разрушительными, но ничего не могла с собой поделать.
Я не считала себя легкодоступной, знала, что такое честь и достоинство, но встретив Максима, я не понимала, как девушки могут отказывать парням, которые сводят их с ума.
Максим ехал молча и полностью был сосредоточен на дороге. Но я так остро ощущала его присутствие, что хотелось ерзать на сиденье. Неимоверными усилиями заставляла себя не шевелиться.
- Может кофе?
Предложение Максима было настолько для меня неожиданным, что я даже запаниковала. Оказывается, я была настолько напряжена, что удивилась не тому, что он предложил кофе, а тому, что он вообще заговорил.
- Нет, мы домой!
- На вынос! Эспрессо, латте, мокаччино?
Все что касалось кофе – было моей слабостью. Тем более Максим предлагал хороший кофе, а такое предложение я упустить не могла.
- Американо.
- Без проблем.
Головин сменил маршрут и уже совсем скоро остановился около одной из сетевых кофеен нашего города. Не глядя, на расходившийся дождь, Максим вышел на улицу, а минут через десять вернулся с двумя огромными стаканами с горячим ароматным напитком и тремя бумажными пакетами такой же ароматной, не то ли выпечки, не то ли картошки фри.
У меня руки чесались залезть в пакеты с едой и хотя бы просто посмотреть. Мой желудок предательски заурчал, потому что последний раз я ела около одиннадцати часов дня в универской столовой, и то – это был чай и булочка со сгущенкой. А сейчас запахи, исходящие от пакетов и кофе вызывали у меня обильное слюноотделение.
Максим посмотрел на меня, и, ухмыльнувшись, снова уставился на дорогу. Я в смущении отвернулась.
- Пять минут, и мы будем на месте.
Я промолчала. Боялась, что слюни полетят в разные стороны. Мне кажется, что от разыгравшегося аппетита, я даже не так остро реагировала на Максима.
Максим сдержал обещание. Через пять минут мы остановились на самой высокой точке нашего города. Здесь располагалась смотровая площадка, откуда открывался великолепный вид на город, особенно ночной. Излюбленное место влюбленных парочек. Хотя в это время суток здесь никого не было, да и погода была далеко не романтическая.
Из-за дождя разглядеть огни было сложно, лишь какие-то размытые блики. Ветер, который царствовал на вершине, нагонял жути. Атмосфера отдавала каким-то мистическим триллером. И только тепло, уют и присутствие опасного и притягательного парня сглаживали неприятные ощущения.
Максим протянул мне кофе, открыл один из пакетов, и достал оттуда сэндвич. Я с наслаждением приняла этот дар из его рук. Запах от сэндвича исходил не реальный, и я вцепилась в него зубами, словно несколько дней голодала. Для меня этот фастфуд сейчас был равносилен пище богов.
Максим тоже с удовольствием поглощал не совсем полезный бутерброд, чем меня очень удивил:
- Ты не брезгуешь фастфуды?
- Ну, иногда могу позволить себе. Хотя в основном употребляю еду из ресторанов, а самая любимая – это мамина. Правда, очень редко получается ей насладиться.
- Почему? – я сделала глоток долгожданного кофе.
- Универ и работа съедают все мое свободное время.
- Ты меня удивил.
Я не ожидала, что такой парень, как Головин мог так тепло отзываться о маме. Если верить стереотипам, то его детство должно было пройти рядом с армией нянь и слуг. Согласно им избалованные богатенькие мажоры видят своих мам и пап только по праздникам, ну и явно в таких семьях мамы не занимаются стряпней, о которой дети вспоминают с теплой улыбкой и нежностью в глазах. А еще слово работа из уст таких детей должно звучать, примерно, как ругательство.
Максиму одной левой удалось сломать эти стереотипы. Поэтому слушать его было непривычно, словно он говорил на испанском или на любом другом незнакомым мне языке.
- Чем?
- Да много чем.
Озвучивать свои размышления я не решилась. Мало ли, вдруг Головин параллельно еще и учится актерскому мастерству, и сейчас просто заговаривает мне зубы.
Но если мысли мне удалось скрыть, то выражение лица он считал почти верно:
- А ты думала я такой весь богатенький индюк, что заглянуть в забегаловку для меня выше моего достоинства?
- Ну, что-то в этом роде.
Максим не сводил с меня глаз, при этом поглощая кофе. Он словно размышлял над чем-то, а потом заговорил, переведя взгляд на потоки воды, стекающие по стеклу:
- Ну, я не всегда был богатым засранцем. Было время, когда моя семья была мягко сказать далеко не самой богатой в городе.
Я с интересом вздернула брови.
- Моя мама и папа встретились, когда у мамы на руках уже были трехлетние двойняшки Ника и Лика, а у папы – шестилетняя Алиса и полуторагодовалый Артем. Так что маме было не до работы. Она полностью посвятила себя воспитанию детей, а через год после их встречи появился я. Так что в нашей семье работал только папа. Он вкалывал с утра и до утра. И то, что он сейчас является владельцем сети банков не только в нашем городе, и нескольких филиалов по стране, это полностью его заслуга. Сеть молодая, развивается быстрыми темпами, и соответственно приносит большой доход. Конечно, есть и другие отрасли, в которых отец неплохо преуспел, но это уже второстепенно. Но чтобы добиться успеха нам иногда приходилось тяжко. Пять детей в семье – особо не разгуляешься. Из детства помню, что для нас с Артем было за счастье подзаработать и купить себе по хот-догу. Так что я вполне обычный парень.
Никогда бы не подумала, что Максим из многодетной семьи. Мне всегда казалось, что он еще тот эгоист и единоличник, хотя одно другому не мешает.
