ухаживал за Силаной и за мной, общался с сыном, терпеливо выслушивал ворчание отца. А Никита не отлипал от меня с того момента, как сел рядом, тесно прижавшись боком и закинув одну руку на плечи. Нет, он, конечно, участвовал в общей беседе, отвечал на вопросы и задавал свои, но едва ли не каждые десять секунд его взгляд обращался ко мне, словно ему было жизненно необходимо видеть мою реакцию или же он хотел убедиться, что я в порядке.
Вечером, перед самым нашим отъездом, к машине, возле которой собрались все новые родственники, подошёл Антей. Выглядел он сегодня куда лучше, чем вчера и, как оказалось, это обрадовало не только меня.
Никита сдержано улыбнулся парню, спокойно поздоровался и отошёл с ним в сторону, а, когда вернулся после недолгого разговора и сел ко мне в машину, ответил на высказанный вопрос:
— Неплохой он всё-таки мужик.
Комплименты в сторону мужчин я от Никиты слышала крайне редко, поэтому поняла — Антей его действительно чем-то зацепил и для моей женской логики это казалось странным. Если бы я подралась с какой-нибудь случайной девчонкой, то вряд ли через пару дней начала ее считать приятной знакомой. А у парней все, выходит, гораздо проще. Хочу — морду бью, хочу — дружу.
В кресле самолёта, несущего нас домой, я продолжала размышлять обо всем, случившимся со мной за последний месяц лета и не скажу, что уложить это все в моей бедной голове было легко. Поэтому, когда Никита спросил, о чем я думаю, я даже не сразу нашла, что ему ответить и неловко отговорилась общей фразой:
— Да ни о чем особенном. Просто смотрю в иллюминатор.
Никита кивнул, давая понять, что поверил, но я точно знала — ни капли он не удовлетворился моим ответом, просто не захотел настаивать и дал мне возможность спокойно продолжать думать свои думы.
В квартиру мы попали глубокой ночью после выматывающе-долгой дороги, и, честно сказать, я плохо запомнила последние пару часов в такси, на котором мы добирались из областного центра до родного городка. Зато в память отчётливо врезались оберегающие объятия и тихий шепот на ухо.
— Спи, Настя… Спи. Как же я люблю тебя.
Глава 17
Одиннадцать месяцев спустя…
— Насть, — вибрирующий от неприкрытой заинтересованности голос подруги заставил оторваться от чтения книги и повернуть голову в сторону шезлонга, где Катерина демонстрировала всем желающим новый купальник или, скорее, то, что купальник при всем стремлении скрыть не мог из-за экономии производителем ткани. И, судя по крошечным треугольникам нейлона, дела производителя были плохи. Так ужиматься на материалах могут только близкие к банкротству бизнесмены.
— Чего тебе, неугомонная? — Мне даже спрашивать не нужно было о предмете ее внимания, хватило жаркого плотоядного взгляда, которым она облизывала улыбающегося Антея.
Он стоял у противоположного края открытого бассейна и разговаривал с Никитой, и Катя, конечно, не могла упустить из виду "такое" тело. Уж кто-то, а Катерина знала толк в мужских фигурах и за те несколько часов, что гостила в поселке, успела натрудить шею, провожая выпученными глазами голоторсых парней.
— Насть, с кем Никита разговаривает? Ты его знаешь?
— Знаю, — я лениво потянулась и набросила лёгкое парео на ноги — солнце сильно припекало. — Это Антей, друг Никиты.
Катя сняла темные очки, покрутила их в руках и задумчиво прикусила пластиковую дужку, а я, похоже, в десятый раз за сегодня разрушила ее нескромные мечты.
— Даже не надейся, там без вариантов.
Антей поднял голову, улыбнулся мне и махнул рукой в знак приветствия. Помахала мне и счастливая Ксана. Сразу после того, как вручила Антею стакан с лимонадом и чмокнула его в щеку.
С лица Кати при виде этой картины исчезло мечтательное выражение, но долго она не грустила и моментально нашла новый объект для изучения.
— Насть, а вон тот? Какой красавчик, я аж вспотела везде.
Парень, от которого бросило в жар Катерину, вздрогнул и испуганно посмотрел на стоящую неподалеку девушку в окружении подруг. Девичья стайка окатила неприязненными взглядами Катю, да и мне достались сердитые шепотки, на что я развела руками. Ну что я могла поделать с любвеобильной подругой? Ничего, как и с исключительным слухом оборотней.
Никита сразу предупредил отца, что приедем мы не одни, а с Катей. Радо был согласен на все, что угодно, лишь бы мы скорее определились с датой и купили билеты. Он даже пригласил маму Никиты — тетю Любу, но она отказалась и я ее очень понимала.
Никитина мама в данный момент переживала вторую молодость и наверстывала упущенные за время Никитиного взросления возможности. Несколько месяцев назад она вплотную занялась собой — заметно похудела, сменила прическу, прошла курс массажа и записалась на танцы, а Катя по большому секрету рассказала мне, что видела, как тетю Любу после танцев провожал мужчина.
Мы с Катей не один раз обсуждали произошедшие с мамой Никиты перемены и она со всей авторитетностью свежедипломированного психолога объясняла мне, что тетя Люба таким образом переключилась с заботы о выросшем сыне.
— Смотри на тетю Любу, и запоминай, Настюх, — нельзя зацикливаться на детях. Потомство, оно такое… Раз-два и выросло, а что делать матери, которая жила только для детей? Плакать и обвинять детишек в неблагодарности? Не, это не наш путь. Мы будем следовать завету индийского мудреца. Помнишь, я зачитывала тебе? "Ребенок — гость в твоём доме. Накорми, обучи и отпусти."
Я соглашалась с Катериной, но подозревала, что не все так просто, как звучит. Мы с Никитой по прежнему не стремились срочно рожать детишек, но сама мысль о возможном материнстве заставляла ныть сердце от неосознанной тревоги. Какой я буду мамой? Справлюсь ли? С малышом сколько всего может случиться! Вдруг заболит что-то, живот или зубы, а я и не знаю, как ему помочь… А если кто-то обидит? В садике, в школе… Ой, все! Лучше и не думать об этом, иначе плохое настроение на весь день обеспечено.
Мы с Никитой все это время
