нисколько не обижаясь на слова Ксюшки. — Твои папы?
— Нет, — с достоинством сказала дочь, — мальчики во дворе. А еще они сказали, что, если в саду будут обижать, то надо делать так.
И она внезапно резко пнула подошедшего слишком близко Ковра ногой в коленку. Прямо по больной ноге.
Он, не ожидавший от ребенка таких резких действий, отшатнулся, оступился и с грохотом полетел на пол.
А я в этот же момент выскользнула из оторопелых рук захватчика и кинулась на Ковра.
Мне достаточно было только добраться, а там уж как-нибудь…
Тут снаружи что-то грохнуло, я, мгновенно сориентировавшись, сразу же сменила траекторию, не добежав до матерящегося и пытающегося подняться Ковра всего каких-то полметра, прихватила по пути Ксюшку и швырнула ее в самый дальний угол от двери. И сама туда же скользнула, закрывая ее собой.
Все трое мужиков, что присутствовали в гараже, отвлеклись на шум у дверей, и потому мне удалось спрятать Ксюшку за своей спиной и самой сжаться как можно сильнее в комок, чтоб случайная пуля не достала.
Я не смотрела на происходящее, занятая исключительно ребенком, а потому, когда все стихло и раздались знакомые голоса:
— Где они, блять? Малыш! Ксюша!
Не сразу смогла среагировать.
Не поверила просто своим ушам.
Зато моя девочка, проявив буквально запредельное бесстрашие и стойкость, пришла в себя мгновенно и закричала, вырываясь из моих рук:
— Папа! Папа!
Ее услышали, и к нам кинулись сразу две массивные фигуры.
Меня подхватили на руки, в голове зазвенело от облегчения, невыразимого, невероятного облегчения, а родной голос Гнома заурчал над макушкой:
— Малыш, малыш, малыш… Бля… Как ты? Нигде не больно? Больно? Поехали скорее, малыш. Бля, чуть не сдох…
— Ксюша… — шептала я, цепляясь за его футболку и выискивая дочь.
— Она у Сани, не волнуйся, — в этот момент я сама нашла ее взглядом, совершенно довольную и счастливую, взахлеб рассказывающую Сане о произошедшем.
— Мама немного напугалась, но я же знала, что вы нас спасете, — звонко вещала она на весь гараж, — я так тому дядьке и сказала, что вы ему язык засунете в жопу!
— Обязательно, малыш, — серьезно отвечал ей Саня, — а откуда ты такие слова знаешь?
— Это Борька во дворе говорил, — охотно сдала своего приятеля Ксюшка, — а еще он показал, куда надо бить, чтоб взрослого дядьку отогнать. Но только сначала надо орать.
— Познакомишь потом с этим Борькой, — ответил Саня, — я ему спасибо скажу… И научу словам повежливее. Мужчина должен быть вежливым с женщиной.
— Вот и Борька сказал, чтоб маме таких слов не говорила, а то накажут, — продолжала делиться дворовой мудростью Ксюшка.
Я обессиленно лежала на руках Гнома, вяло думая, когда это Ксюшка вообще успела с этим Борькой познакомиться. Вроде, все время со мной, или с Варькой… Варька! Боже, Варька!
Я закаменела от ужаса, начала рваться из рук Гнома:
— Ух, бля! — удвиленно сжал он меня сильнее, — ты чего?
— Варька! — схватила я его опять за футболку, — он Варьку сказал заберет!
— Да не волнуйся насчет своей подружки, — успокоил Гном, — она нам и позвонила, все нормально у нее.
Я выдохнула, решив потом выяснить, каким образом Варька так быстро сориентировалась и смогла найти телефоны моих боссов. Главное, что все получилось!
И она сейчас тоже в безопасности. И мы в безопасности. А эта тварь…
Тут я заозиралась, в поисках Ковра.
Надо сказать, что пока я выдыхала и слушала свою говорливую дочь, в гараже произошло много чего. Например, все трое охранников Ковра лежали лицами в бетон, а сам Ковер стоял у стены в окружении трех мужиков явно ментовской наружности.
Судя по всему, времени прошло совсем мало, просто для меня оно растянулось резиной.
Я встретилась взглядом с Ковром, он неожиданно оскалился и кивнул на Гнома:
— Сука, надо было мне догадаться, что за папаши такие у девки! То есть, не только Окунь заказ делал на меня, да? Еще и вы, сучары? Зря я вас, тваренышей, не зарыл тогда в могилы с родителями…
Саня и Гном переглянулись, явно пытаясь понять, о чем это Ковер, затем опять на него… И замерли, мгновенно узнавая его. Если до этого они просто спасали нас с Ксюшкой, не думая о том, из-за чего все случилось, то сейчас…
— Ковер… — выдохнул Саня, леденея лицом и безотчетно двинувшись вперед, затем, вспомнив, что у него на руках Ксюшка, остановился, — сука…
— Как интересно… — пробормотал Гном, тоже жестко вглядываясь в поплывшее от времени лицо Ковра, — я мы думали, ты сдох уже давно…
— Не в этот раз, сучата! Хотя, конечно, подставили вы меня с вашей шлюшкой знатно… Но я выкрутился! И вернулся! Правда, если б знал, что за всем этим не только Окунь, но и вы двое… Но люди Окуня только ее сдали… Про вас ни слова. Никому нельзя верить, никому-у-у-у…
— Что значит, ее сдали? — тихо спросил Гном, даже не столько Ковра, неожиданно начавшего биться в припадке, сколько самого себя. И меня.
Я была не в силах выяснять отношения, да и плохо стало внезапно до ужаса, судя по всему приступ клаустрофобии таки догнал…
В глазах потемнело, голова закружилась, и я с облегчением и каким-то блаженством даже провалилась в спасительную тьму.
Глава 36
Глава 36
— Мне твой Корней сразу позвонил практически, только вы за дверь вышли, — рассказывала Варька, сидя возле моей кровати в частной, и, судя по обстановке, жутко дорогой клинике, — я сначала не брала, испугалась, а потом взяла. У него такой голос был… безжизненный. Я сразу узнала.
— Откуда ты его голос… — начала я, но потом замолчала. Понятно, откуда. У меня не только дочка непослушная, но и племяшка тоже.
— Ну… подслушала пару раз, как ты сним разговариваешь… — вздохнула Варька, — и вообще, это сейчас неважно… Главное, что он мне сходу заявил, чтоб вы уходили. До тебя не дозвонился, наверно…
