каждый день.
Мне и так все нравится! Бегать на свидания, переписываться по ночам, скучать, звонить, и, конечно — страстно набрасываться друг на друга при встрече…
Я верчусь перед зеркалом, танцую, примеряя разные наряды. Даже не знаю, что надеть: супер короткую юбку со шпильками или драные джинсы с кедами? С Медведем мне комфортно в любом образе. А то, что он рычит, когда я одета слишком откровенно… так это только добавляет огня в наши и без того горячие отношения.
После возвращения из лесной избушки я несколько дней дергалась, боялась, что Медведь наломает дров с Александром.
Я не смогла уговорить его просто выбросить ту ситуацию из головы. Он говорит, что не может забыть, как у меня дрожали губы и слезы стояли в глазах, когда я об этом рассказывала.
Да, тот мудак нанес мне серьезную психологическую травму. И я его долго ненавидела. И просыпалась в ужасе, вспоминая его холодные липкие руки. Но сейчас я, как никогда готова забыть прошлое. С Михеем.
И я была очень рада, когда Медведь сказал, что не нашел Александра. Выдохнула с облегчением.
Так. Время поджимает, а у меня еще ресницы не накрашены. Открываю тушь, вожу кисточкой по ресницам. М-м-м… Как она интересно пахнет! Не замечала раньше. Приятный запах. Стою, зависла, держа кисточку у носа. Чуть не ушла с одним накрашенным глазом…
* * *
Михей должен был заехать за мной еще пятнадцать минут назад. Он никогда не опаздывает! Куда же он подевался?
Я гипнотизирую телефон, слоняюсь по квартире, то и дело подходя к окну, из которого видно двор. Наконец, набираю его номер. Длинные гудки. Не отвечает… Очень странно.
Сначала я чувствую удивление. Потом раздражение. Через полчаса меня накрывает самая настоящая тревога.
Медведь не мог просто так взять и исчезнуть! Если бы у него возникли какие-то срочные дела, он бы обязательно позвонил. А если бы он внезапно решил бросить меня, сбежать, уехать на край света с другой… Боже, какая чушь лезет в голову! Это абсолютно невозможно. Михей любит меня. И точка.
Помучившись еще минут пять, я звоню Яне.
— Привет, мне нужен Варлам.
— Что случилось?
— Надеюсь, ничего, но… Михей куда-то пропал.
Яна передает трубку своему мужу. Тот задает четкие конкретные вопросы.
— На сколько опаздывает? На сорок минут? И трубку не берет? Понял.
— Я просто не знаю никого с его работы. Может, там что-то случилось. Или еще где-то…
— Я все выясню. Не кипешуй. Просто жди.
* * *
Легко сказать: просто жди. Это были самые долгие полчаса в моей жизни! Вернее, не полчаса. Ровно двадцать шесть минут. Каждая из которых длилась вечность.
Я стерла макияж. Переоделась в джинсы и толстовку. Я прилипла к окну и еще сто раз позвонила и написала Михею. Нет, я не звонила в морги и больницы. Потому что… я не верю в такое!
Когда раздался звонок Варлама, я с ужасом поднесла трубку к уху. Боялась услышать что-нибудь страшное.
— Он жив и здоров, — сразу выдает Варлам..
И я на ослабевших ногах опускаюсь на диван.
— Где он?
— В ментовке. Не переживай, все нормально. Просто его разговор с неким Александром вышел из-под контроля.
— Это ты называешь нормально?! — в шоке восклицаю я.
— Ага. Пятнадцать суток отсидит и выйдет. Как раз к свадьбе.
— Что?! Какие пятнадцать суток? К какой свадьбе?
— Юль, все будет хорошо, не переживай.
— Все уже очень нехорошо!
— Да ничего ужасного не случилось. Ну, посидит чуток в ментовке. Кто там не сиживал… Кстати, как раз Михей еще ни разу там не был. Получит новый опыт.
— Варлам… какой опыт? Что ты несешь? Как можно вытащить его оттуда?
— Не знаю. Я еще сам не сильно вник.
— Я хочу его увидеть! — кажется, у меня начинается истерика.
— Я сначала сам съезжу, разведаю обстановку. Потом позвоню.
— Я не могу ждать!
— Ты одна там?
— Одна…
— Не надо тебе сейчас быть одной. Яну я не хочу нервировать. А Соня где?
— Не знаю.
— Кажется, я знаю. Сейчас Носорогу позвоню. Сиди тихо. Никуда не беги! Ничего не делай! Это мужское дело. Ясно?
Он почти рявкает на меня. Командует. И я знаю, что Миша сказал бы то же самое. Сиди, жди… Я должна послушаться Варлама. Сидеть. Никуда не бежать. Не создавать лишние проблемы.
Но, блин, это нереально! Я не могу сидеть! Я бегаю по квартире. Практически по стенам и потолку. Я не могу успокоиться. Я сейчас… взорвусь!
Он все-таки пошел к Александру. И распустил руки. Я же просила его… Как маленький, честное слово! Глупый мальчишка! Слезы мои он не может видеть…
А сейчас я реву из-за него!
Если бы он был рядом — я бы ему устроила!
Я не могу без него так долго! А он там один… Пятнадцать суток в холодной грязной камере… Что он будет есть? Баланду? Где спать? На нарах? Это просто дикий ужас!
Я подпрыгиваю от звонка телефона. Надеюсь, что это Варлам. Но это папа. Который, как я знаю, в последнее время нередко созванивался с Михеем. Вот только я так и не поняла, на какие темы они общаются.
— Как дела?
— Хорошо, — я пытаюсь отвечать бодрым голосом.
Но папа меня сразу палит.
— Что случилось?
— Ничего.
— Юль… Ты же всхлипываешь. С Мишей поругалась?
— Нет.
— А где он?
Я молчу. По щекам катятся слезы. Я не выдерживаю и выпаливаю:
— В тюрьме!
— Что?!
Да! Мой жених — уголовник. Но я его очень-очень сильно люблю!
Я сбивчиво рассказываю папе, что случилось.
— Так говоришь, этот Александр…
— Он меня душил. Я потом очень долго мужчин боялась. Но с Михеем все страхи прошли! А теперь он…
— Я не должен был тебя отпускать из дома, — глухо произносит папа.
— Ты и не отпускал. Я сама уехала.
— Я всегда знал, что ты очень ранимая. Хоть и ведешь себя, как дикарка. Била мальчишек, когда они тебя обижали. А потом плакала в подушку.
— Пап, та история в прошлом.
— Я бы сам придушил этого Александра… Почему ты молчала?
— Вот поэтому! Еще тебе передачи носить!
Я слышу, что пришла Соня и прощаюсь с папой, пообещав ему позвонить, как только что-то прояснится.
Соня не одна, с ней Носорог. То есть Кеша. Не знала, что они вместе… Или нет? По ним ничего непонятно. Хотя Соня какая-то странная.
— Мы как раз в аптеке неподалеку были, а тут Варлам позвонил… — начинает Кеша.
— В аптеке? Ты заболел? Или Соня?
— Да нет, у нас все нормально.
— А у
