с ними общий язык, и его семья, похоже, постепенно заразилась тем же самым. Даже Элина теперь нехотя общается со мной. Лишь Марат с удовольствием продолжает тереться яйцами возле меня и отчего в голове созревали на него определённые планы.
— Я?! Соблазнить Вику?! — он откровенно заржал и встал изо стола. Поговорить с ним на подобные темы, можно было только в его кабинете. — Твоя головка прямо штампует восхитительные идеи. Как ты себе это представляешь? Эта тортоделка молиться на моего брата, а меня презирает ещё со дня рождения папы.
— Как ты окажешься в её постели? Предоставь это мне. Твоя задача — вернуть доверие Геры и чаще появляться в его доме. Там, в конце концов, твой отец лежит — неплохой предлог. Твоя мать и сестрица, скорей всего, оттаяли к новоиспечённой родственнице, вот и ты сделай вид, что потянулся за своими.
— Я с братом в вечных в контрах, так что тебе это будет дорого стоить, — оскалился мужчина и, подступив ко мне, скользнул рукой по спине. Грубая ладонь ухватила за ягодицу и рывком прижала всем телом к себе.
Недурён — определил мой похабный мозг. Бёдра зажгло. Вторая ладонь залезла под юбку и накрыла лоно. Пальцы завальсировали на главной эрогенной точке, прямо поверх всех преград. Возбуждение накрыло сразу же, и я томно выдохнула мужчине в лицо. Рот впился в мой настойчивым поцелуем. Рука ушла с попы и, слегка сжав горло, потянула вверх, веля сесть на рабочий стол. Оказался между ног, целиком и полностью унося мой мозг и тело в круговорот страсти и наслаждения…
— На этой неделе Герман устраивает своей жёнушке второй день рождения, — одеваясь, поделился информацией мужчина. — Приглашена вся родня и друзья.
— Неплохой повод заявиться к ним в дом и попытаться втереться в доверие, — улыбнулась я, поднимая с пола платье. — Включай любящего и одумавшегося братика.
— Как велит моя госпожа, — пропел Марат и укусил хищно за шею, вновь прижав к себе.
Герман не появлялся на работе, взяв больничный по уходу за женой. Пф! Брехня! Эта дрянь давным-давно здорова, как лошадь. Судя по докладу моей подкупленной шпионки, она нежиться в постели с моим Герой и периодически выезжает на новый объект, где решаются вопросы по её чёртовой кондитерской.
Сука! Он хоть и купил то заведение для неё, но я всем нутром чуяла, что они скоро оба покинут отель-ресторан. Герман готовил на своё место — Филиппа, а место Вики собирался занять, похоже, Савва. Это нужно притормозить. Любой ценой.
— Пап, — обвила шею любимого родителя и чмокнула в щёку. — Ты обещал сорвать открытие кондитерской.
— Я натравил на них Роспотреб, — довольно отчитывался он. — Пока эта Викуля не сдаст все СанПиНы, они с неё не слезут, а это не менее полгода.
— Папуля, ты — лучший, — благодарно расцеловала отца под его довольный смех.
В случае с Герой, решила поменять тактику. Пустила слух о больных почках, благодаря чему реже появлялась на работе и привлекла, наконец, слабое, но внимание со стороны Бермуда-младшего. Прислал корзину с цветами и немного фруктов. Только открытка убила во мне всё, вплоть до человечности.
" С наилучшими пожеланиями и поддержкой! Бермуд Герман и Виктория!"
Убью! Вырву ей волосы с корнем! Усполосую её сердце чем-нибудь острым, как она сейчас полосует моё. Дрянь! Мелкая шавка! В ярости разорвала послание и швырнула подарочную корзинку в окно.
Ну ничего. И на моей улице будет праздник. Рано или поздно! Будет!
Ком черной злобы и ненависти рос в груди, перевоплощаясь в навязчивые мысли. Герман будет моим! Во чтобы то ни стало! Даже если придётся идти на крайние меры. Я не имею права сдаться перед этой дешёвой девкой.
Вика
Вернувшись домой, первым делом решила встретиться с матерью. Нам необходимо закончить тот разговор, который тогда прервала я.
За эту неделю мама сильно сдала. Осунувшееся лицо, дикий и испуганный взгляд, но, увидев в дверях меня, женщина заплакала.
— Вика… Доченька…
Мне было тяжело смотреть ей в лицо, но жалость и сочувствие, всё же брали верх. Мать есть мать и то, что существует сейчас в моей жизни, так же и её заслуга.
— Я прощаю тебя, мам, — проговорила, дрожащим голосом. — И мне бы хотелось, чтобы тот день похоронил нас обоих. Ты — моя мать, я люблю тебя и ты нужна мне, несмотря ни на что. Пожалуйста, начни эту новую жизнь со мной. Заново, без лжи и обид.
Женщина зарыдала уже навзрыд, бросившись ко мне на шею.
— Прости меня, родная… Прости. Мне никогда не оправдаться перед тобой и не искупить вины. Как же я виновата…
— Мам, не надо, — взяла её лицо в ладони, погладила. — Не продолжай. Я понимаю. Прошу, давай забудем. Давай сначала.
Робкий, благодарный кивок и пожилая женщина притянула меня к себе.
Половину этого дня решила провести с ней, отправив мужа погулять. Мама, впервые слушала, даже хвалила Германа, вспоминая, как он несколько дней упорно искал меня, подняв на уши всю полицию. Сама же я гордо делилась с ней о том, что всецело занялась своей будущей кондитерской и жду не дождусь, когда муж уладит все юридические дела и мы сможем официально открыться.
Мы говорили с ней так долго и о многом, словно я росла где-то в другой стране и, спустя много лет, вернулась обратно. Мы всё это время были чужими, но сейчас изо всех сил и с удовольствием пытались наверстать упущенное.
— Мне бы хотелось, чтобы ты переехала в наш дом, мам, — о плохом тоже придётся вспоминать. — Тот человек на свободе, а ты здесь абсолютно одна.
— Моё присутствие будет для Виктора лишним поводом заявиться в ваш дом. А здесь? Здесь я с ним справлюсь. Я слишком хорошо его выучила. Только вы будьте осторожны. Он хоть и стар, но тварь со стажем.
— Гера усилил охрану.
— А я ведь думала, что мне удалось оградить тебя от него, — мама горько выдохнула, опустив голову. — Но эта мразь живуча, хуже таракана.
Покинула я материнский дом всё же с тяжёлым сердцем, а вечером, уединившись с Герой, попросила его позаботиться и о безопасности матери.
Прокурор посетил меня буквально на днях, после возвращения домой. На Мишу пытались состряпать дело. Поход к квалифицированному врачу, анализы и всевозможные проверки и тесты не выявили ошибок в оказанной медицинской помощи, а доктор, что принял меня, аж подпрыгнул на месте, узнав кто провёл мою операцию. Да, Мишаня, ты тут, походу, звезда. Антон, я знала, рыл не хуже и семейство Бермуд
