грани…
Отпускает меня.
Вздыхаю тяжело.
Черная тонированная машина в этот момент останавливается рядом с лучшим рестораном нашего города. Белоснежные колонны, гротескная дорожка, покрывающая ступени ярко-алым пятном, приковывает внимание, как кровь.
Закрытая вечеринка только для сливок. Не удивляюсь, что вечер, организованный мэром, проводится именно тут.
Бросив на меня свой коронный взгляд, Димитрий открывает дверь и выходит, с моей стороны дверца также открывается и мне помогает выйти охранник.
Я иду рядом с магнатом, держу дистанцию.
Боюсь его близости. Своих растрепанных чувств. Ну и не очень понимаю свою роль на сегодняшнем вечере.
Ногам на шпильках неудобно и на самом крыльце я неудачно ставлю каблук, скольжу, кажется, что шмякнусь, прочертив носом кровавую линию на лестнице, но мужчина молниеносным движением поддерживает меня под локоть.
В растерянности смотрю на Каца и ловлю укор в зеленых глазах.
– Извините, – почему-то виновато шепчу.
Красивое лицо не выражает ничего, но его пальцы неожиданно ощущаются на руке ожогом, и он их не убирает, продолжая держать меня рядом.
Двери ресторана открываются, демонстрируя роскошное нутро – зеркала, кобальт, много золота, ярких акцентов хрустальных люстр, вереницей свисающих с потолка.
Для меня слишком крикливо. Нет невесомости благородного лоска особняка Каца. Здесь словно хозяева с порога кричат об уровне и достатке своих посетителей…
Улыбаюсь этой мысли, и босс реагирует:
– О чем подумала?
– Ничего особенного, просто мысли.
– Если спрашиваю, значит, подразумеваю получить ответ.
– Я не могу это перевести на английский. Игра слов. Мне просто показалось, что это место идеально подходит под русское родное - “ДороХо-боХато”. Эта фраза воплощена в жизнь здесь с особым рвением.
Босс кивает, не требуя перевода, немного удивляюсь, хотя понимаю, что ему и не до этого становится.
Напрягаюсь.
Чувствую на себе обжигающий взгляд.
Наше появление не осталось незамеченным и привлекло излишнее внимание…
Чужой взгляд чувствуется укусом пчелы. Так бывает, когда кто-то усиленно наблюдает за тобой, но на нас смотрят все и разобрать, чей именно взгляд колет наподобие битого стекла, я не могу.
На секунду запинаюсь.
Не хочу идти, и Димитрий чувствует мой напряг, ощущение сильного прикосновения его руки, опустившейся мне на талию и прижавшей к сильному боку, добавляет смятения.
Обращаю взгляд на Димитрия, но мне достается лишь лицезреть вырезанный гранитный профиль.
Ловлю на себе взгляды женщин и выпрямляю спину.
Улыбаюсь слегка.
Встречая ядовитые взгляды некоторых дам со всей доброжелательностью.
Гордость не нуждается в том, чтобы о ней кричали на каждом шагу, но она появляется в нежелании пресмыкаться перед теми, кто имеет власть и деньги.
С Димитрием здороваются, дарят улыбки, получая скупые кивки в ответ.
Интересная особенность у Каца – он везде себя чувствует хозяином, подавляя и подчиняя.
Здесь яркое освещение от хрустальных люстр и белоснежные колонны именитого ресторана отсвечивают бликами так, что режет глаза.
Я адаптируюсь и стараюсь держаться с достоинством.
В какой-то момент Кац отпускает меня, убедившись, видимо, что падать и ставить его в неудобное положение я больше не собираюсь.
Но неожиданно наклоняется с отрешенным лицом, словно собирается отдавать распоряжения, только его дыхание опаляет ушную раковину и заставляет кожу пойти мурашками:
– Малышка с сюрпризом. Интересно…
Вскидываю голову, пытаясь уловить намек, но Димитрий отстраняется. Кажется, босс ничего не пропускает мимо и мой настрой также засек.
С таким чутьем немудрено быть успешным бизнесменом. Детектор практически.
Лица людей меняются при приближении магната, вспыхивают заинтересованностью.
А какими улыбками его одаривают местные светские львицы…
Буквально облизывают с ног о головы. Этот мужчина. Его аура. Энергетика. Огромный рост. Он напоминает викинга из-за своих черт хоть и славянских, но резких. Острых.
Ледяная энергетика, скупые кивки. Я смотрю на его профиль и не вижу особых эмоций.
И на этом мероприятии Кац ведет себя ровно так же, как и в кабинете. Никаких различий.
Скупые улыбки в ответ на приветствия и холодные зеленые глаза гарпии. Или змеи. Почему-то он стойко ассоциируется именно с этим ядовитом гадом. Хладнокровным и смертоносным.
Он в любом обществе ведет себя как хозяин положения.
Явно врожденная особенность. Такому не научиться. Это должно исходить изнутри. Яркий доминант. Альфа.
– Господин Кац, большая честь для нас видеть вас здесь, – расплывается перед Димитрием высокий щеголь, весь какой-то напомаженный и слишком ухоженный. Явный метросексуал, повернутый на своем внешнем виде.
Скупой кивок. Мне речь Каца и переводить-то не приходится. Он сама лаконичность.
Мужчина проводит нас к лестницам, которые, как это ни странно, ведут вниз в общий зал, где накрыто множество столиков, украшенных букетами.
Еще пара лестниц в глубине ведут наверх к балкончикам, где также накрыты столики. И официанты в длинных черных передниках лавируют по залу с бокалами на подносах.
Все как в кино.
Многие женщины выбрали, на мой взгляд, слишком дерзкие образы, как и Романова, которую я вычленила в толпе, а следом появился и Олег Петрович, который поприветствовал меня отеческой улыбкой и поднятым вверх бокалом.
Неожиданно мой наряд, который казался мне чем-то откровенным и провокационным, оказался даже излишне скромным рядом с мощным мужчиной, на которого смотрели женщины, подчеркнувшие блеском натуральных камней глубокие декольте.
Нина мазнула по мне презрительным взглядом и скривила перекачанные губы.
Пока Димитрий на ходу беседовал с людьми, я ощутила на себе внимание присутствующих женщин, которые давали понять, что меня не считают соперницей, поняв, что у меня на этом вечере роль личного переводчика магната.
Почему-то стало обидно.
Понимаю, это немного иррационально, но…
Настроение ушло, и я вспомнила, что блеск и красота это для Димитрия, а нам, простым смертным, сюда вход заказан.
Мужчина сопровождает нас к нашему столику, но мы до него не доходим, так как босса все время останавливают.
Здесь собралось руководство округа, чиновники с супругами, все власть имущие, так сказать. Каждый желает поприветствовать магната лично.
Только от Каца, несмотря на его почтительную беседу и скупые улыбки, веет тяжестью и статусностью.
В какой-то момент меня от него немного оттесняют. Мои услуги ему особо сейчас не нужны.
Он вот уже пять чертовых минуты беседует с роскошной брюнеткой с прекрасным английским, которая улыбается в тридцать два винировых зуба и делает скупые глотки шампанского, как-то по-особому впиваясь в кромку бокала алым ртом.
Это мне кажется очень вызывающим и броским, двусмысленным.
Ярко разодетая женщина делает все, чтобы притянуть к себе внимание Димитрия, напрочь игнорируя меня.
– Господин Кац, вы делаете благое дело. Ваша металлургическая империя имеет мировое имя, а ваши благотворительные фонды оказали
