него на плече, вообще можно так назвать. Он тогда и предложил обратиться к юристу, чтобы защитить мои права, но я отказалась. Меня так раздавила вся эта ситуация — мне не захотелось бороться. Я тогда просто опустила руки, загрузилась делами и плыла по течению.
Наверное, и сейчас поступила бы так же, если б это не грозило задеть отца.
— Ты почему такая спокойная? — снова прикрикивает сестренка. — Какой-то армагеддон происходит, а ты сидишь, как ни в чем не бывало, чаек попиваешь.
Да, я спокойна. Все, что приходит мне в голову в такой ситуации, это попробовать объясниться, рассказать, что я не виновата, вот только один вопрос, а кто поверит-то? Маркуша? Да он же первый и заговорил обо мне, как о преступнице. Давид или их начальник? С чего бы им верить абсолютно незнакомому человеку. Саша? Он уже три года назад доказал, что не верит.
А значит это только одно. Снова другая работа и скорее всего даже в другом городе. Увы, но город, это большая деревня и об этих обвинениях уже скоро будет известно всем и каждому, по своим же каналам, по всем фирмам Маркуша распространит информацию, своеобразный черный список работников, а с такой характеристикой, если и возьмут уборщицей, то хорошо и то не стоит особо рассчитывать.
Ну ничего, Россия большая. Западную часть посмотрела, теперь можно в восточную перебираться. Что там у нас на другом краю страны? Владивосток? Отлично. Или можно не так далеко, например в Сибирь — Новосибирск.
Сама не заметила, как разговор с сестрой уже завершился, а карты страны так и остаются открыты на экране ноутбука.
— Привет, Вась? — набираю номер старого друга. — Можешь приехать?
— Привет, Юля-юленок, — обзывает меня таким же старым, еще университетским, прозвищем, заставляя улыбнуться, — хах, без проблем. Пять сек и я у тебя. Быстрее, чем супермен.
Проходит и правда секунд пять, когда в дверь звонят. Хотя бы теперь понятно, к чему было это Васино “хах” — он уже ехал ко мне. Тем лучше, успеем поговорить до того, как Алиска проснется.
— Ну ты прям метеор, — решаю поддержать его игру, открывая двери, — и правда круче суперме-на. — окончание слова я проговариваю после паузы. Просто за дверью стоит совсем не Вася.
Александр.
— Ну хватит уже дымить, — стонет Дава, сдвигаясь на противоположный край лавочки.
— Тебя никто не заставляет сидеть рядом, — отвечаю усмехнувшись, но сигарету выбрасываю.
Сейчас, когда Юля от меня на расстоянии нескольких лестничных пролетов не могу сидеть спокойно.
Обычный двор обычной многоэтажки, клумбы с уже засохшими цветами, старая лавочка, пользующаяся популярностью у местных бабушек, детская площадка напротив, явно новая, с логотипом предвыборной кампании местного мэра.
Вот значит, где ты пряталась от меня, Юля.
Три года. Чертовых три года. И вот сижу здесь, под ее подъездом и до конца не верю, что нашел ее.
— Да, — отвечаю очень настойчиво звонящему абоненту, обрывающему мой телефон.
— Ты разобрался? — звонивший, как и всегда, не обременяет себя приветствием.
— Разобрался в чем? — отвечаю в его же манере.
— Не морочь мне голову, мальчик, я спрашиваю, что там с моей дочерью? — нетерпеливо рявкает отец Юли.
Я уже привык к его манере общения. С этим человеком я знаком уже почти три года. Мы не виделись вживую, у нас были только телефонные разговоры. Много разговоров.
Тогда три года назад, когда я… прогнал Юлю… накосячил. Расклеился. Вместо того, чтобы разбираться и решать проблемы, заперся в ее кабинете и пил, не просыхая несколько дней.
Пока не пришел Дава и кулаком по челюсти привел меня в чувства.
— Ладно я дебил. Но ты ее знал, как ты то как мог в это поверить? — орал он тогда.
О чем он говорил, я понял чуть позже — это не она сливала информацию. Мы узнали, кто. А дальше больше, ко мне прорвался Антон и рассказал, что на самом деле произошло там, в отделе. И в отличии от меня, идиота, он понимал, что Юлины последние слова были чем угодно — издевательством, насмешкой, но никак не правдой. Я, ревнивый придурок, этого не понял.
Ринулся ее искать. Тогда-то впервые и нарвался на ее отца. Стал пробивать ее семью, рыть глубже, пока не раздался телефонный звонок.
— Я не люблю, мальчик, когда копаются в моем грязном белье, — с усмешкой проговорил мужской голос на том конце провода. — Не зарывайся.
Тогда я понял, что идиот в квадрате. Юлин отец, Андрей Юрьевич, был далеко не последним человеком в своем городе. Серьезный бизнесмен со стальным характером. Мы с ним тогда “любезно” пообщались, он сетовал на то, как расстроен нашей размолвкой с его дочерью, а я поделилися своими печалями, что она потерялась и не могу ее найти, а если проще, то обматерили мы друг друга тогда — он орал, что на пушечный выстрел больше не подпустит меня к дочери, а мне было глубоко наплевать на его мнение — я должен был ее найти и принялся рыть дальше.
На почве моих поисков у нас и возникали темы для “бесед”. Он то звонил издевался, играя в игру “тепло-холодно”, когда я рыл ни в том направлении, то орал, чтобы не лез к нему и его семье, когда подбирался ближе.
Так продолжалось пару недель, к тому моменту уже стала известна вся схема слива информации в фирме отца, все крысы были выловлены и ждали наказания, а я собирался рвануть в Юлин родной город, потому что спряталась она на виду — у себя дома.
Не уехал.
В ночь перед отъездом мне позвонил отец — сестра попала в больницу. Выкидыш, оказывается она была беременна. В эти две недели и я и отец откровенно забили на сестру. Отец занимался фирмой, пытаясь наладить дела, а я в поисках Юли и вылавливания крыс помогал отцу. А у Арины участились скандалы с Антоном, ей не понравилось, что он мне все рассказал.
— Да, что вы так все в нее вцепились? Пропала и слава богу, а вы носитесь с ней все. Как же меня бесит эта дура. Как же я ее ненавижу, — орала моя сестренка — ”ангел” и я впервые с трудом себя сдерживал, чтобы не подойти и не тряхнуть ее.
После этого я больше не разговаривал с ней, а через полторы недели узнал, что она в больнице с выкидышем. После очередного скандала с Антоном, он собрал свои вещи, съехал из их общего жилья. Арина решила проучить его, написала
