Войдя в бар, Элли села за один из небольших столиков, расставленных вдоль стены. Встреча с Максом была назначена на половину восьмого, но пока было рано. Она заказала воду «Перье», достала журнал по архитектуре и, развернув его на статье о французском дизайне, начала читать.
Пьер наблюдал за каждым ее движением. Незамеченный, он изучал ее внешность. На ней было черное, великолепно скроенное трикотажное платье, которое подчеркивало красоту ее тела. А черные замшевые туфли и черные чулки дополняли туалет. Драгоценностей на ней было больше, чем у кого-либо в баре: двойная нитка прекрасного жемчуга застегивалась бриллиантовой застежкой.
Пьер был восхищен. Она была элегантной, совершенной и необыкновенно женственной. Это и запах денег волновали его.
Легко поднявшись со стула, он взглянул на свое отражение в зеркальной стене бара, пригладил волосы, поправил галстук и медленной походкой направился к ней.
Элли просматривала статью, когда чья-то тень упала на страницу журнала. Поднимая глаза, она увидела костюм, манжет белой сорочки, массивный золотой перстень с гербом на мизинце, шелковый галстук в серо-голубую полоску. Даже не видя лица, она точно знала, кто это. Пьера Хаугтон-Смайза она узнает всегда и везде.
Он стоял, глядя на нее, с надменной ухмылкой на губах.
— Привет, Элли.
На минуту она замерла, не зная, смеяться ей или плакать. От его фальшивого приторного взгляда что-то внутри нее сжалось.
— Прошло немало времени.
— Да. — У нее пересохло во рту, и она потянулась к стакану. Но он был пуст.
— Что ты будешь пить? — спросил он.
Официант появился мгновенно.
— Ничего… Все прекрасно. Спасибо.
Он покачал головой:
— Разреши мне угостить тебя в память о прошлом, Элли?
Он незаметно наблюдал, как усиливается ее замешательство.
— Хорошо. Спасибо тебе. Я выпью минеральной воды.
— И большой джин.
Когда официант отошел, Пьер, отодвинув стул, сел напротив.
— Итак, что привело тебя в Париж? — Он достал сигареты, золотую зажигалку и, закурив, выпустил колечко дыма уголком рта.
— У меня здесь дела.
Он кивнул:
— Компания «Фрейзер — Тейлор»?
— Да. — Она удивилась, что он знает ее компанию. — А ты?
— Тоже по делам. Я работаю на Филиппа Пруста — Французский инвестиционный банк — и мотаюсь между Парижем и Джерси.
Она приподняла бровь:
— Прекрасно.
— Да.
Принесли заказанное, и он предложил ей воду.
— И ты всегда останавливаешься в «Георге Пятом»?
— Только тогда, когда работаю на определенного клиента, который может позволить себе такие расходы. Они идут по статье представительства, — ответила она.
— Я понимаю.
Они замолчали. Элли не знала, о чем говорить, и ей не терпелось избавиться от него. Воспоминания, связанные с ним, причиняли только боль, и ей не хотелось оживлять их.
— Тебе понравились цветы?
Вопрос удивил ее.
— Цветы? Откуда ты знаешь о цветах? — Но тут же догадалась об ответе и резко добавила: — Да. Спасибо тебе.
— Прекрасно. — Не обращая внимания на ее злость, он закурил новую сигарету. — Знаешь, я думаю, неплохо бы вместе провести ленч. Завтра. Как ты?
Она удивилась: или он шутит, или у него короткая память.
— Я так не думаю. — Вдруг в ней закипела ярость.
— Почему нет?
— Потому что… — Она увидела Макса, входящего в бар, и решила не грубить. — Потому что я уже приглашена. Извини.
Когда Макс подошел к столу, Элли с облегчением представила его.
— Макс, это один из моих старых знакомых, Пьер Хаугтон-Смайз. Пьер, это Макс Стоутон, мой адвокат.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Ладно, я предполагаю, что должен оставить вас обсуждать свои дела. — Одним глотком Пьер допил джин и протянул руку. — Элли, я был счастлив увидеть тебя снова.
Она натянуто улыбнулась:
— Да.
Он воровато погладил нежную кожу ее руки:
— Забудь все пустяки. Ведь мы можем иногда встречаться друг с другом.
— Да, можем. — Стиснув зубы, она отдернула руку.
Пьер повернул к бару:
— Тогда пока, Элли. Приятно было встретиться с вами, Макс.
Макс кивнул, а потом вместе с Элли проводил его взглядом, наблюдая, как тот обходит стойку в поисках свободного табурета.
— Давайте подождем Девиера в фойе, Макс, — резко сказала Элли, схватила журнал и, разъяренная, выскочила из бара.
Со своего места в баре Пьер видел, как небольшая компания бизнесменов покидала отель. Он дождался, пока они расселись по машинам, а затем, оставив выпивку, подошел к регистрационной стойке.
Работал уже знакомый ему портье. Пьер наклонился к стойке.
— Вы помните те пятьсот франков, которые получили от меня раньше?
Портье смутился. Он почувствовал сильный запах алкоголя и табака. Это напугало его, и он неуверенно ответил:
— Да, месье.
— Хорошо. Я хочу знать, заказывала ли мадам Тейлор на завтра машину? И каков ее маршрут, кроме поездки в аэропорт.
— Минутку. — Он взял журнал и посмотрел в свои записи. — Заказана одна машина, месье. На десять часов до рю де Риволи.
Пьер тяжело рухнул на стойку:
— Восхитительно. Позвоните мне завтра утром. В восемь тридцать.
Портье кивнул, и Пьер, чрезвычайно довольный, вернулся в бар доканчивать свой пятый джин.
Пьер затормозил в начале рю де Риволи и наблюдал, как черный «мерседес» отеля остановился напротив галереи Фрайни. Он подождал в машине, пока Элли не скрылась в галерее, а потом вышел. Стараясь, чтобы его не заметили из галереи Фрайни, он пересек дорогу и остановился у галереи, принадлежащей другому владельцу.
Когда Элли вошла в зал, Том разговаривал по телефону. Он быстро взглянул на нее и, не узнавая, отвернулся. Том говорил по-французски с сильным английским акцентом, медленно и громко — так говорят с идиотами. Во время разговора он рылся в каталоге. Элли уловила, что речь идет о мексиканском искусстве. Но так как больше ничего понять не смогла, стала оглядывать галерею, читая имена художников.
Наконец Том закончил беседу и, тяжело вздохнув, повернулся к посетительнице:
— Здравствуйте. Могу ли я быть вам полезен, мадемуазель?
Элли быстро повернулась, улыбаясь и покачивая головой.
— Нет, благодарю. Никак не можете.
— Элли! — Лицо его расплылось в широкой улыбке. Том сжал ее в медвежьих объятиях. — Ты пришла раньше обещанного.
Он расцеловал ее в обе щеки и отпустил, чтобы получше рассмотреть.
— Но я прощаю тебя. Ты сказочно выглядишь! — Она рассмеялась, и он прищурил глаза. — Немного бледна, думаю, и… — Он сжал ее бедра. — Немного худа. — Он помахал перед ней пальцем. — Наш ленч будет обильным.
