— Да ладно, неужели тебе отец сердце не купит? У него же куча денег.
Она запрокидывает голову и тяжко вздыхает.
— Сердце очень редко подходит, По Паспорту. У меня редкая группа крови, но даже по ней и резус-фактору совпадения мало. Сколько бы ни было денег, бегать с ножом по улицам и резать людей в попытке найти подходящего донора не станешь. К тому же, донорский орган быстро износится. Даже больное, но собственное сердце подарило мне больше лет, чем даст потенциальный трансплантат. Пересадка, пересадка, пересадка. — И вдруг так искренне: — Обнимешь меня?
— Нет.
— Да ладно, По Паспорту, я в штаны к тебе не полезу.
Ага, если бы ты только в штаны пролезла, так ведь нет, паразитка, из головы никак не идешь!
А инопланетянка неуклюже поднимается на ноги, чуть не опрокинув стул, и, пошатываясь, направляется ко мне. Прижимается щекой к груди. Хочется в голос застонать. Я понятия не имею, как вести себя в такой ситуации. Будто на жизненном пути попадались одни стервы да уроды, оттого только с ними обращаться и умею. Если бы на месте инопланетянки была Ви, я бы запросто схватил ее за плечи и так тряхнул, чтоб голова оторвалась и покатилась точно мячик, но с Жен нельзя. Вон как доверчиво прижимается. Конечно, шампанское виновато — в обычном состоянии она не стала бы млеть на груди у парня, который отшвырнул ее в сторону, но вот на тебе, По Паспорту, получай. Чувствуй себя ублюдком в квадрате.
Я привык к скотскому отношению, легко отвечаю насмешками на агрессию, издевками — на высокомерие, но вот к хорошему отношению антидота не имею. Кроме Полины никому и дела-то до меня не было. А ее не стало чуть меньше года назад, плюс до этого из-за наркотиков Полька так редко приходила в себя, что я успел окончательно отвыкнуть от ее доброты. А другой и вовсе не видел. С ней, кстати, тоже ласков не был, но она меня видела в такие времена, что сейчас за пай-мальчика сошел бы — и все равно любила. Она бы прослезилась, узнав, что я пришел в гости к девчонке, которую обидел, в костюме и с шампанским. Недаром повторяла, что однажды я перестану вести себя как раненый дикий зверь. Но, увы, для этого пришлось разрушить все клетки и перегрызть цепи. Вот почему у меня с инопланетянкой ничего не будет: она тоже путы.
Жаль только, что такие соблазнительные. Жен — почти мечта любого парня. Не лезет куда не просят, не против помочь, не пытается из себя что-то корчить, на заоблачное не претендует. Если бы мне два месяца назад кто-нибудь сказал, что такие люди существуют, я бы схватил этого идеалиста за шиворот и поволок по улицам, заставляя искать, глумясь. И он бы не нашел. Потому что, видимо, человечность — один из симптомов умирания.
Происходящее мне не нравится. Покурить бы, но Жен уткнулась головой в мою шею и стоит, прижавшись. Беру ее за плечи и отстраняю.
— Хочешь, подарю тебе кошку? Будешь об нее греться, чтоб ко всяким козлам обниматься не лезла.
— Так ведь я такая хозяйка, что и кактус угроблю, — отвечает без запинки. — Мне как-то с козлами привычнее.
— Привычнее ей, — бормочу недовольно.
И ведь действительно, держать кошачьих Жен еще рановато. Ей по возрасту положен период общения с парнокопытными вроде меня.
А она улыбается уголками губ и смотрит так, будто видит во мне только хорошее. Ее свет и лишенная всякого смысла вера в людей прошивает ренгеновскими лучами даже такого закостенелого циника как я. Зря я сюда пришел. Инопланетные флюиды мне совсем ни к чему.
Так торопился уйти, что едва дождался заказанной пиццы. Жен отнеслась к моему уходу философски, в точности как положено человеку, перебравшему с алкоголем, — вожделенно воззрилась на диван. И правильно. Я не уверен, что смог бы внятно объяснить, от чего бегу, даже самому себе. К черту. Надо добраться домой и напиться тоже.
Однако, план катится лесом, когда около не соответствующей общей атмосфере красной развалюхи обнаруживается непонятно откуда взявшийся братец-кролик.
— Садись, подвезу. Я сегодня трезвый, — сообщает он лаконично, забираясь на водительское кресло.
Я уже ездил на этом корыте пару раз и, как ни странно, оно не развалилось. Вроде, вовсе не о чем переживать, но нехорошее предчувствие в наличии. Оно оправдывается, как только мы оказываемся в салоне и Ян протягивает мне пачку сигарет. Я, разумеется, не отказываюсь, но вдруг этот братец-кролик захлопывает крышку прямо перед тем, как я успеваю взять предложенное.
— И что бы это значило?
— Ну, Сеня, — начинает он весьма и весьма пренебрежительно. Подумав, решаю пока не стучать ему по шапке, ибо серьезность так и прет. — Не стоит хвататься за все, что хочется. Когда человек стоит в донорской очереди, он должен трястись над своим здоровьем как гребаный параноик. И не только он — окружающие тоже. Не потому, что это опасно — нет; просто дай повод — и тебя охотно оставят тонуть, объявив, что шлюпки и так переполнены. Вот и трясемся, стараемся не давить лишний раз, не расстраивать. Иногда мама и папа срываются конечно, уж слишком Женька упрямая, но в последнее время это исключение из правил. В основном, наоборот — на цыпочках все ходят. Избалованная она, и сама не понимает насколько. Но так надо. Нельзя ее расстраивать.
Мы и не подумали тронуться с места. Подвезти он решил, как же. И я, кажется, даже догадываюсь, что Елисеев пытается сказать. Нехороший Сантино расстраивает его сестричку, ай-ай-ай. Сначала планирую посмеяться, однако вдруг он перескакивает совсем на другое, и веселье исчезает бесследно.
— Они ведь ровесницы. Вместе росли и всегда соперничали. Но больше дружили, чем враждовали, хотя воевали дико — до пластилина в волосах и надетых на снеговиков любимых платьев. Тем не менее им так комфортно. Ви невыносимая зазнайка с отвратительным характером, и считает, что ведет себя правильно, а Жен прячется за скальпелями от жизни, отношений и болезни, делая вид, что проблемы разрешатся сами собой, и не замечая, что это «само собой», обычно, предстает в лице родителей. В общем, они мои противные, невыносимые, упрямые старшие сестры. Два адова создания, которые по счастливой случайности подружились. Со временем Ви взяла на себя заботу о беспомощной родственнице, а Жен, по-моему, единственный человек, который может эффективно вправить кузине мозги. Они друг другу нужны. Короче, я это к тому, что хочешь трахать Ви — пожалуйста, ей это только польстит, но от Жен держись подальше. Она до абсурда любима и психически здорова. А еще переживет твое исчезновение. Ви ей нужнее.
Охренеть логика… И ведь, чтоб меня, не оспоришь!
— Как узнал о Ви? — спрашиваю.
— Да Бога ради, по ней же все видно. Терлась-терлась вокруг, а теперь включила игнор и нос пуще прежнего задрала. Ты, кстати, есть хочешь?
— У тебя с собой еда и нет бутылки? Может, ты на самом деле этот? Адриан?
— Эй, Адриану бы и в голову не пришло позаботиться о ком-то, кроме себя любимого. А ваш покорный слуга, вообще-то, ехал к сестре, глубоко несчастной после тяжелого рабочего дня. Ужин прихватил для верности, а то у нее на кухне можно найти что угодно, кроме еды. Но увидел, как ты с бутылкой по двору чешешь, фраер фигов.
