всем какую-то лапшу, да у него и не особенно выпытывали, зачем ему такие суммы.
К концу зимы у Катьки стал ускоренно увеличиваться животик, что действовало на Давыдова так же, как на Катю — увеличение толщины папки, которую время от времени Давыдов ей демонстрировал для поддержания боевого духа. Данил уже ясно ощущал, как его ребеночек шлет приветы, дергаясь у Катьки в животе под его руками, и он мог развлекаться этим часами. Правда, если приложить ухо, то ничего типа сердцебиения не слышно, и что, интересно, выслушивает там врач своей трубочкой, которую Давыдов видел на множестве картинок?
Теперь самый ответственный и опасный момент: с Катькой нужно расписаться. Надо подать заявление и сразу пожениться, ведь с таким животом брак оформляют без всяких там «испытательных сроков». Конечно, Данил выбрал ЗАГС, относящийся к району, где проживает Катя, ну не в своем же расписываться! И все тоже прошло прекрасно: без лишнего шума и без неожиданных осложнений.
У Данила уже штамп в паспорте, а никто ни о чем еще не подозревает. Катя все так же сидит в своей квартире, учит язык и отращивает животик, а счастливый Давыдов, все больше горя нетерпением, носится по друзьям, кабинетам и аэропортам. Хорошо, что Стельников никогда не отказывается подписать ему открепление.
Он уже проконсультировался у юриста в Симферополе и узнал все, что касается развода с признанием за Давыдовым прав на ребенка. Это будет не так просто, как казалось: потребуется Катькин официальный отказ от ребенка в суде. Хотя что это для нее меняет? Она же все равно от него отказывается!
Обратного пути у Данила в любом случае уже нет. Разве может он расстаться со своим на редкость резвым сыночком, например. А уж если там девочка, так это действительно всем девочкам девочка! Кто еще может так драться, еще не родившись? Только его собственная дочь!
Осталось совсем немного времени, и все тревожнее становится Данилу. Он чувствует, что порядком измотался в последнее время, в одиночку сражаясь с трудностями на пути к своей заветной цели. Но ничто его уже не остановит. Все будет хорошо!..
— Случилось чего? — стараясь сохранять равнодушный вид, спросила Катя, глядя, как сидящий у нее на кухне Давыдов, привычно не находя никакой темы для разговора, устало лег головой на сложенные руки.
— Нет, почему?.. — рассеянно произнес он, поднимаясь и глядя на часы. — Все по плану у нас. Пошел я домой, наверное. Ты помнишь, что звонишь мне от соседей сразу, если вдруг что-то начинает происходить раньше времени? Тянуть там или болеть…
— Да помню я все! — с досадой отмахнулась Катя и, опустив глаза на свой круглый живот, нерешительно предложила: — Так ты это… Оставайся уже. Посидели бы… Чего ходить туда-сюда? Муж как-никак.
Он ничего ей не ответил, а просто встал из-за стола с тяжелым вздохом и таким выражением лица, будто бы Катя глупость придумала. И ушел, как всегда, и даже не понял, о чем она ему хотела сказать!..
А Данил шел по улице и думал, что пора решаться на разговор с человеком, который должен стать его первым союзником. Давыдов уже слетал в последний раз в Киев, у него собрана вторая часть денег, и все Катины документы готовы. Катя ведь реально может родить уже чуть ли не через неделю, поэтому Данилу нужна помощь. Он уже очень давно решил, кто первым обо всем узнает. Этот человек не подведет и не разболтает все раньше времени, нужно только суметь все правильно объяснить. Нужно завербовать Ленку Стельникову на свою сторону. Она должна стать его тайным помощником и пока скрывать все даже от собственного мужа, не говоря уже обо всех остальных. Она Данилу просто необходима. Она детский врач и знает о ребенке все: чем его кормить, во что заворачивать и вообще что Данилу будет нужно. Конечно, он все это выучил уже наизусть, но только теоретически. А кроме того, у нее осталось от Андрея все, что ребенку в первое время необходимо, и это избавит Данила от дополнительной суеты. У многих, конечно, это осталось, но Ленка же здесь, совсем рядом, и Данил очень на нее рассчитывает!
Она должна помочь ему с ребенком и в случае серьезных осложнений с мамой. Все ведь может быть! Единственное, что наводит на Данила реальный ужас — это то, что отец может отказаться ему помогать. Но он не откажется, Данил этого ему не позволит, иначе вообще непонятно, чем все закончится. Как-то странно ведет себя Катя в последние дни. Как будто сомневается в чем-то… Может, рожать боится, а может, Данил слишком устал, и ему просто кажется. В любом случае, думать об этом он сейчас не будет.
Сейчас ему нужна Ленка, и он уже идет к ней, поднимаясь к ее квартире. Мишки нет дома, он приедет позже, и у Данила есть время поговорить.
***
Ленка со своим обычным насмешливым выражением лица открыла дверь:
— Привет-привет! Заходи, как дела?
— Нормально, — пошел он за ней на кухню. Лена подошла к плите, чтобы подогреть для Давыдова ужин, а он, выдохнув и сев на табуретку, решил не тянуть: — Лена. Мне нужна твоя помощь.
Стельникова обернулась, удивленная этим неожиданно серьезным тоном. Давыдов кивнул, показывая, чтобы она села тоже, и Ленка, подозрительно сощурив глаза, медленно опустилась на стул. Давыдов выглядел очень обеспокоенным. Ленка уже замечала его в таком состоянии в последнее время, хотя ранее, казалось, он стал вполне уравновешенным человеком. Стельникова думала, что, излечившись от пьянства, он заодно подправил свои прохудившиеся нервы. Хотя он и пропадал вечерами, но всегда возвращался трезвый и один, что заставляло Ленку теряться в догадках насчет его занятий в свободное время. Он как будто посещал кружок юного техника или вязания — таким примерным он казался. И сейчас Стельникова просто сгорает от любопытства, какого рода помощь она может ему оказать.
— Только ты должна обещать, что если не согласишься, то никому не расскажешь! — медленно говорил Давыдов, глядя ей прямо в глаза. — Просто забудешь, что я тебе сказал, и все. Хорошо?
Ленка пожала плечами. Она даже не догадывается, о чем идет речь.
— Ну, Лена, обещаешь?
Стельникова кивнула: сколько можно тянуть? Это страшно интересно!
— Так вот, — решительно взглянул на нее Давыдов. — У меня родится ребенок. Очень скоро, неделя или две остались.
Ленка непроизвольно скользнула взглядом по телу Данила и, судорожно глотнув, снова уставилась в его сосредоточенное лицо. Этот ее взгляд Давыдов заметил и
