о том, что делаю. Просто плыву по течению, наслаждаясь тихим вечером.
– Давид! – всё-таки срываюсь, когда мужчина утаскивает меня на свои колени. Поглаживает бедро, пока я упираюсь ладонями в его грудь. – Что ты делаешь?
– Выбираю за тебя, на чьих коленях сидеть.
– Я не… Ладно.
Кошусь на Алана, ожидая его реакцию. Мне кажется, что именно он в любой момент сорвется. Пошлет меня на три веселых буквы и сбежит. Но вместо этого мужчина забрасывает мои ноги на себя, поглаживает щиколотку.
– Не обольщайся, Воронцов. Потом ко мне перейдет.
– Я, вообще-то, не вещь. И здесь, всё слышу.
– Поздно, куколка, возмущаться. Отдала выбор нам? Теперь просто наслаждайся.
– Ладно.
Выдаю обиженно под синхронный смех мужчин. Какие же они красивые, когда не спорят. Сердце екает, сжимается. Кажется, оно тоже не представляло, что сможет вместить сразу двух.
Но так получилось.
И так правильно.
Любуюсь Давидом и Аланом, изучаю их черты лица. В какой-то момент тема разговора сворачивает к работе, а я просто слушаю. Наслаждаюсь их близостью.
Мне казалось, что это мужчины одержимы. Помешались на мне и просто борются за приз. А сейчас уверена, что одержима именно я. Просто эти двое сломали печати, сдерживающие меня.
– Я отойду, - Алан отвлекается на звонок телефона, медленно двигается на выход. – Да, Марат.
– Минус один, - произношу медленно, стараясь не терять буквы.
– Ты пьяная, - Давид выдыхает со смешком, заправляя прядь моих волос за ухо. – Нельзя тебе пить, куколка.
– Я не пьяная, всё хорошо. Просто перенервничала.
– Скажу один раз. Ещё раз полезешь искать приключения на свою задницу – не сможешь сидеть неделю. Это ясно?
– Насилие – не круто.
– Поговори мне ещё тут.
Рычит, а после притягивает ближе к себе. Вжимает поцелуем, от которого всё покалывает. Вулкан внутри взрывается, лава обжигает каждую клеточку. Медленно стекает вниз, прямо к лону.
Ерзаю, стараюсь унять жгучее возбуждение. Но Давид не отпускает, держит крепче. Прекрасно понимает, что со мной делает, и наслаждается этим. Делится своим жаром, прикусывая губу.
Сминает любые протесты тем, как накрывает ладонью шею. Ласкает чувствительную точку за ухом, сдавливает сильнее. А вторая рука чуть раздвигает мои ноги, сжимает внутреннюю сторону бедра.
Остро и жарко, заставляя снова сгорать. Мне кажется, что меня давно нет. Просто девушка, собранная из возбуждения и пеплеа. Которая обхватывает мужчину за шею, перекидывает одну ногу через его бедра.
Прижимаюсь сильнее, обхватываю его лицо. Щетина колет пальцы, вызывает взрывы внутри. Между ног упирается его стояк, заставляя простонать в поцелуй.
Рвано и долго, выдыхая остатки воздуха. Позволяя себе сгореть в этом жаре похоти. Я наверняка буду гореть в Аду. Но это не страшно, совсем. К огню я уже привыкла.
– Блядь, - шумный вдох Алана возвращает в реальность, а затем тепло Давида пропадает. Оказываюсь на других коленях, мужчина крепко сжимает подбородок. – Тебя нельзя оставлять одну, Анют?
– Я была не одна.
– А то я не заметил.
Мужчина иронизирует, но не злится. Не ругается и не посылает меня. Просто равняет счет, увлекая в глубокий поцелуй. Его губы стирают вкус Давида, заменяют новым.
Язык скользит меж губ, касается моих десен, а после нёба. Алан изучает всю, полностью. Его руки задевают чувствительную грудь, накрывают и сжимают.
– Против?
Качаю головой, чувствую себя проигравшей. И выигравшей одновременно. Странные ощущения, от которых всё стягивает. Словно пленкой покрывает кожу, не могу двигаться.
Давид подвигается ближе, смещает меня в сторону. Оказываюсь зажатой между двух тел, дрожу от их мощных мускул. Давят на меня, дробят на частицы. Поглощают все чувства.
Их ладони блуждают по телу, забираясь под одежду. Касаются голых участков, поглаживают подрагивающий живот. Пальцы мужчин ныряют за край джинсов, оттягивая ремень.
Хватаюсь за шею Алана, когда понимаю, что Давид стягивает с меня одежду. Голова идет кругом, захлебываюсь своими ощущениями. Так сильно хочу их прикосновений.
Больше и сильнее.
Чаще.
Чтобы не прекращалось никогда.
Я не понимаю, что происходит. Как двое мужчин, ненавидящих друг друга, пришли к соглашению? О чём именно они договорились, что в их голове? Никто в здравом уме не предположит, что Алан и Давид могут так спокойно делить девушку.
Но они – делят.
Я сижу между ними, их бедра касаются моих. Мужчины целуют по очереди, вырывают меня друг у друга. Едва густая щетина перестает колоть кожу, как мои губы прикусывает Алан. Стоит ему отодвинуться, как Давид прикусывает мочку уха и прокладывает дорожку вдоль шеи.
Волоски становятся дыбом по всему телу, я задыхаюсь. Откидываюсь на чью-то грудь, прикрываю глаза. Касаний слишком много, каждую секунду. Губы пульсирую и горят из-за постоянных поцелуев, кажутся такими распухшими.
Мне кажется, завтра все поймут, чем я занималась. Покрасневшее лицо из-за бороды Давида, засосы, которые щедро оставляет Алан. Моя неспособность думать и говорить.
Я даже не горю. Огонь и близко не сравнится с тем, что меня сейчас сжигает. Скорее – взрыв бомбы. Внутри, отправляя осколки по всему телу. Так, что дышать больно.
И я сгораю в этой огненной волне, расплавляюсь. Меня топит, и я сама иду на дно. Обхватываю Алана за шею, прижимаюсь в поцелуе. А потом разворачиваюсь, когда другой мужчина тянет на себя.
Это похоже на безумие. На танец трех тел, жаркий и страстный, без правил. Они ведут вдвоем, а я подчиняюсь. Принимаю то, что они готовы мне дать.
Не спорю, не сопротивляюсь. Только громко стону, когда они избавляют меня от одежды. Слышится треск тоненькой такни белья, между ног обжигает жаром.
Их пальцы вместе путешествую по лону, задевают чувствительный клитор. Трут кожу, заставляя выгибаться в спине. Мужчины давят на бедра, разводят мои ноги шире. И я поддаюсь, наслаждаясь нужными прикосновениями к лону.
Кажется, что я просто потерявшийся странник в пустыне. Мне не хватает тени, райского оазиса. Воды и тени. И я умирала весь путь, а теперь наконец-то нашла.
– Кажется, я понял тебя, куколка, - Давид шепчет на ухо, надавливает на мою дырочку. Она такая влажная, моментально обхватывает два пальца. – Чтобы ты не бегала, нужно было просто сразу вдвоем тебя зажимать. Всё, чего тебя не хватало.
– Это не так.
Спорю, хотя голос дрожит. Меня всю бьёт судорогами. Мышцы живота подрагивают, а тело немеет. Не могу пошевелиться, каждая клеточка оккупирована этими мужчинами.
– Это определенно так.
– Нет!
