— Кать, с этими дамами деревенскими и их заботой сверх меры я через неделю бегать буду! Все, Кать, ты помогла мне невероятно, без тебя я б не справилась, спасибо тебе огромное, но мне пора дальше самой!
— У вас что-то с Игорем разладилось? — спросила осторожно Катька.
— С Игорем все в порядке, он урожай для страны спасает, — оповестила не самым благостным тоном Дашка. — Ты, Катюш, езжай, оставь мне машину и спокойно лети в Италию. Со мной теперь все хорошо будет.
— Тебе же нельзя за руль! — воскликнула, сопротивляясь, Катька.
— Я пока за руль не собираюсь, когда смогу, тогда и сяду.
— Значит, все-таки у вас с Игорем что-то не так, — допытывалась Катька.
— Я не знаю, что тебе ответить, Кать, и ты меня не расспрашивай. Ладно?
Катька уехала на следующий день, Власов выделил ей машину с водителем, который отвез ее в Москву, Дашка пресекала любые попытки Катьки разговорить ее и буквально вытолкала, каждые пять минут повторяя, что не надо за нее беспокоиться и она в полном порядке. Аж устала, честное слово!
А вечером — кадр один дубль два — пришлось уговаривать уйти пораньше и двух женщин, ухаживавших за ней в этот день, уверяя, что ей ничего больше сегодня не требуется, она просто хочет пораньше лечь и выспаться, и что-то еще напридумав весьма убедительное, и даже махала с крыльца, когда они уходили.
Злость звенела в ней боевыми трубами! Злость и желание выяснить истину! Ну, она ему задаст! Бегать он будет, наследник героя-партизана Кулычова!
Но нужна правильная стратегия.
И Дашка принялась накрывать стол на веранде, не самое легкое занятие при еще ограниченной подвижности — ничего! С перерывами, не торопясь, осторожненько, она шастала: кухня — веранда, кухня — веранда. Потихоньку, опираясь на палку, не забывая правильно делать упор на ногу, как учил доктор.
Часа полтора провозилась!
Полюбовалась на результат своих стараний, проверила, не забыла ли какую мелочь, оставшись довольной делами и замыслами своими, внесла последний штрих — зажгла свечи на столе. И, уставшая, села на ступеньке крыльца ждать Власова.
И заснула, привалившись головой к перилам. Представляете?
Так готовилась и отключилась! Там ее и нашел Игорь, вернувшись домой далеко за полночь, и перепугался с ходу!
— Дашка! — потряс он ее легонько за плечо. Она открыла глаза и слегка недоуменно посмотрела на него.
— Ты чего здесь сидишь? Тебе что, плохо? — присев перед ней на корточки, беспокоился он.
— Нет, мне хорошо. Я тебя жду, — объяснила Дашка.
— Ты меня напугала, — выдохнул Власов и поднялся с корточек. — А зачем ждешь? Тебе спать давно пора.
Он залюбовался ею и сильно напрягся, поняв, какое направление приняли его мысли — весьма конкретное и однозначное.
Вообще-то он от нее бегал, скрывался. Он хотел ее постоянно, но знал, что это еще долго будет табу, запрещенное, что она пока слаба и не оправилась до конца. Каждую ночь, возвращаясь домой, он нестерпимо хотел зайти в ее комнату, лечь рядом, обнять, поцеловать, укачивать, но Власов подозревал, что может на этом не остановиться. От усталости и беспредельного напряжения ему так мечталось об отдохновении душевном в первую очередь, и он точно знал, что его он может найти только рядом с Дашкой, и четко отдавал себе отчет, что одного душевного покоя ему не хватит!
А им пока нельзя! Вот и бегал, благо ни поводов, ни оправданий для самого себя искать не надо! Жара делала свое дело, и битва за урожай становилась день ото дня практически битвой сорок второго года — отступать некуда, за нами Москва!
А тут увидел ее, спящую на ступеньках, и теплая волна нежности прокатила с головы до пальцев на ногах и торкнула куда положено!
— Власов, ты голодный? — спросила она.
— А черт его знает, — признался Власов, помогая ей подняться со ступеньки. — Когда ел — не помню, но точно бабоньки мои кормили меня чем-то днем. — И, поддерживая Дашку под локоток, предложил нейтральным тоном: — Идем, я провожу тебя в комнату.
— А ты выдержишь немного вина и легкий ужин? — спросила Дашка, указывая рукой на накрытый стол и стоявшее на подоконнике ведерко для шампанского, в которое она положила на лед бутылку сухого вина, чтобы не нагрелось.
— Ничего себе! — восхитился Власов. — Здорово! Это что, ты сама накрывала?
— Врач рекомендует больше двигаться, — оправдывалась Дашка. — Так что, осилишь небольшие посиделки?
— Да с огромным удовольствием! — уверил он и, так же поддерживая, помог ей сесть в кресло и сел рядом сам.
— Откроешь вино? — предложила Дашка.
Он открыл вино, разлил по бокалам, быстро предложил тост за ее скорейшее выздоровление и выпил свой до дна и с удовольствием тяжело уставшего человека, нажарившегося за день. Дашка, наблюдавшая за ним, взяла инициативу на себя, положив в его тарелку всяких вкусностей понемногу и подвинув поближе к уставшему герою. Он ел, налил еще вина и поднятым бокалом, без слов, призывал Дарью присоединиться, запивал.
— Дашка, это замечательно, неожиданно и то, что, оказалось, надо! — утолив немного голод и жажду, выказал благодарность он.
А Дарья, присмотревшись к труженику села, задала свой первый вопрос:
— Власов, тебе неприятен вид моих травм?
— Ты о чем, Даш? — не понял он.
— Ну, я не совсем чтобы целая теперь, девичье тело обезображено шрамами, и немного колченогая. Тебя это отталкивает? Ты поэтому избегаешь меня?
— Даш, ты что? — живо так поинтересовался Власов, удивившись необычайно.
— Да я-то ничего, Игорь Николаевич, а вот вы обходите меня десятой дорогой, я уж здесь десять дней, а вас второй раз вижу. Ну не нравлюсь я вам, так и скажите, пойду я себе, бегать-то чего?
— Да я тебя так хочу, что у меня болит все! — взорвался в момент китайской петардой Власов. — Я тебя десятой дорогой обхожу, зная, что сдержаться не смогу! У меня сил на то, чтобы сдержаться, нет!
— Вот этот момент я не поняла, — чуть улыбаясь, уточнила Дашка. — А сдерживаться-то зачем?
— Да потому, что нам нельзя! — не сбавлял возмущенного тона Власов. — Ты еще не оправилась, а я не смогу быть осторожным!
— Власов! — уже улыбалась вовсю Дашка, чувствуя, как покидает ее глупость надуманная. — Я как-то не вижу препятствий, гипс с меня сняли, и твоей красивой попе не грозит быть поцарапанной, а иных запрещающих причин нет.
— Но у тебя все болит! — сбавил тон Власов.
— Это у тебя, как выяснилось, все болит, а у меня ожидает! — рассмеялась Дашка.
И до него дошло, что она предлагает и что пытается ему объяснить, и Власов, резко поднявшись с места, протянул ей руку:
