Та ещё штучка (СИ) - Риз Екатерина

Филатов взял меня за локоть.

- Давай расплатимся и уйдем, - предложил он.

Спорить я не стала. Пила остывший чай, пока Иван расплачивался с официантом, затем поднялась и отправилась за ним из зала. Вот только, дойдя до автомобиля, Филатов остановился. На меня посмотрел.

- Здесь гостиница недалеко… Гришка, точно, уже спит.

После короткого сомнения, я кивнула. Возвращаться в дом Соболевского мне совсем не хотелось, не чувствовала я себя там спокойно или хотя бы комфортно. Да и Филатов, судя по всему, хотел поговорить. А поговорить с ним, мне было необходимо.

Гостиница была с приятной атмосферой, удобными номерами в европейском стиле и обходительным персоналом. Нам предложили ужин и шампанское в номер, и пообещали не беспокоить до утра. Войдя в номер, я первым делом скинула с ног туфли. Прошлась босая по пушистому ковролину.

- Так что там с этими драгоценностями? – спросил он. Ему, явно, было любопытно, даже больше, чем любопытно, и я печально улыбнулась, правда, Ваня моей улыбки видеть не мог, я стояла к нему спиной. Я дала себе несколько секунд, после чего повернулась, присела на идеально застеленную постель.

- Думаю, ты догадываешься, о чем я тебе расскажу. Наверняка, и Соболевский прожужжал тебе все уши царскими бриллиантами. Он попросту повернут на этой теме. Леша мне рассказывал, что когда-то давно, будучи ещё молодым и горячим, Саша пытался найти след пропавшего обоза Наполеона. Ты в курсе этой темы?

Филатов неопределенно повел рукой в воздухе. Снял пиджак, ослабил узел галстука, а после и вовсе стянул его через голову.

- Он даже ездил в экспедиции, что-то раскапывал, лазал по лесам и горам, но поиски его успехом не увенчались. Думаю, в том возрасте Соболевского куда больше привлекала всемирная слава, чем богатство. Если бы ему удалось найти хоть что-то, это было бы значительное событие, о нём бы заговорили. – Я усмехнулась и с легким пренебрежением проговорила: - Тоже мне, Индиана Джонс. Ну, а когда он понял бесперспективность этих поисков, переключился на царскую семью. Ты знаешь о том, что у дочерей Николая и его жены, когда их отправили в Тобольск, в корсеты были вшиты спрятанные драгоценности?

Филатов пожал плечами.

- Возможно, что-то слышал…

- Они не думали, что их убьют, и, отправляясь в ссылку, вшили в свои корсеты жемчуга, бриллианты и изумруды, в надежде продать их при возможности, чтобы как-то устроить свою жизнь в ссылке. Или подкупить кого-нибудь, выехать за границу. Не знаю, на что они надеялись. Но, говорят, что из корсетов женщин царской семьи, было извлечено около восьми килограммов драгоценных камней и украшений. Вот только их, Ваня, не нашли. Они исчезли. По свидетельствам, они были, и даже по бумагам, после обнаружения, их собрали и отправили в столицу, вот только, куда они делись, доподлинно так и неизвестно. Поговаривали, что, скорее всего, большевики разобрали украшения на составные части и продали. Ведь революция – штука дорогая. Но в это мало, кто верит. Да и свидетельства тому уже есть, то одно, то другое украшение, в целости и сохранности, всплывает в коллекциях разных людей. Людей, которые не любят выставлять себя и свою зависимость напоказ. И говорить об этом не принято.

- Откуда ты об этом знаешь? Муж с тобой делился всеми подробностями?

Я вздохнула.

- Поначалу нет. Поначалу Леша тоже воспринимал меня, как молодую и наивную… Я бы даже сказала, невинную девицу, которую надо от всего оберегать. Но потом… - Я смотрела на Филатова. – Я любила мужа. На самом деле любила, Вань. И я готова была принять его любого, понять его мотивы и желания, а когда живешь с человеком, когда живешь его удобством и интересами, поневоле начинаешь слышать, видеть и подмечать все мелочи. Я замечала, чем он интересуется, что он читает, какую информацию изучает. Я становилась свидетелем их с Соболевским разговоров и обсуждений. И поневоле со временем заинтересовалась тем, что они обсуждали и что искали. Ваня, Соболевский помешан на царских драгоценностях. Ни одно ограбление не было случайным. Они всегда точно знали, за чем они шли. Деньги, акции, современные драгоценные безделушки – были лишь отвлекающим маневром и сопутствующим бонусом. Интересовали их всегда царские драгоценности. Как он получал информацию? – Я развела руками. – Этого я не знаю. Но Саша всегда точно знал, что и где искать. Он месяцами просиживал в архивах, закапываясь с головой в бумаги, в генеалогические древа, изучал истории семьи участников событий в доме Ипатьева. Это я знаю доподлинно. И, в итоге, выходил на четкий след.

- Хочешь сказать, что он их не продавал?

Я фыркнула, качнула головой.

- Нет. На продажу шло всё то, что его не интересовало. В историческом аспекте. А царские драгоценности они оставляли себе.

- Они?

- Он и Леша. Я не понимала, этой страсти, тем более, обоюдной. Наверное, эти камни, на самом деле, имели какой-то особый магнетизм. Я считаю, что на них проклятие. На них столько крови, и это продолжает распространяться. Вот уже и Леши нет, а все потому, что их с Соболевским, в какой-то момент, обуяла невероятная жадность. Они стали врагами.

- Ты их видела?

- Драгоценности?

Ваня кивнул. Смотрел на меня очень внимательно. Я же с ответом медлила, затем неохотно кивнула.

- Видела.

- И что?

- Это лишь камни, Ваня. Понимаешь? В них души нет. На них только кровь.

- Сима, на многих драгоценностях чья-то кровь.

- И тебя это не беспокоит? Не беспокоит, что владельцы мрут один за одним?

- А тебя не беспокоит, что сейчас только ты одна знаешь, где они?

- Ты говоришь так, будто я их украла.

- Некоторые считают, что это именно так.

- Саша?

Иван качнул головой.

- Дело не в нем.

- Тогда кто?

- От кого был тот человек? Кто нанял Роберта?

Филатов досадливо поморщился, присел на край стола.

- Того лысого? Не думаю, что его кто-то нанял. Просто пошел слух о том, что ты жива и где именно находишься. И обратились к тому, кто в вашем городе присматривает за многими аспектами жизни.

Я усмехнулась.

- Я думала, времена девяностых давно прошли.

- Глупости. Никогда те времена не пройдут. Всегда будет тот, кого определили следить за порядком.

- А тот человек? Что встречал меня у дома?

- Сима, ты на самом деле не догадываешься?

- Зачем мне догадываться? Я знать хочу.

Филатов дернул плечом.

- Рудаковский.

Я поневоле нахмурилась.

- Он же мертв.

- А его сын жив. И ему смерть родителя, а, в большей степени, я думаю, потеря драгоценностей, до сих пор покоя не дает. Он много лет ждал, наверное, думал, что украденное припрятал Соболевский, ждал, когда тот освободится. Все ведь думали, что ты мертва. А тут неожиданно выясняется, что жива и здорова, и главный подозреваемый сам за тобой охотится. Понятно, что все стрелки тут же перевелись на тебя.

Захотелось сплюнуть с досады, честное слово. Чтоб Прохоров, где бы он сейчас ни был, рыбной костью подавился. Если бы не он, жила бы я спокойно дальше… Только с Ваней бы точно не встретилась никогда. Считать произошедшее удачей или нет? Вот в чем вопрос.

Я на Филатова посмотрела. Долгим, задумчивым взглядом. Потом усмехнулась и проговорила:

- Ваш совет, господин адвокат.

Иван меня разглядывал. После паузы ответил:

- Отдай все. Не нужны тебе эти проблемы.

- Отдать? – переспросила я. Помолчала, подумала. Затем поинтересовалась: - Кому именно? Соболевскому или Рудаковскому? Кто из них больше достоин?

Иван безразлично пожал плечами.

- Наверное, никто. Но к тебе вопросы отпадут.

- Совсем в этом не уверена, - проговорила я. – Например, у Рудаковского семейная драма. Мой первый муж убил его отца. Думаешь, его устроит мой откуп в виде драгоценностей, которые он и так считает своими по праву? Хотя, его отец такой же вор. К нему они тоже нечестным путем попали.

- Догадываюсь.

Я кивнула.

- Вот-вот. Дилемма.