Из прикроватной тумбочки Грач достал папку и передал ее мне.
— Что это? — нахмурилась я, но открывать не спешила.
— Документы, подтверждающие мой развод.
Я попыталась бегло просмотреть бумаги, но буквы расплывались перед моими глазами.
— Я не понимаю…
— Мне было нужно предоставить тебе твердые доказательства правды, Марго, — объяснил Дима. — Я знал, что на слово ты мне так просто больше не поверишь.
Я присела на кровать, потому что ноги отчего-то стали дрожать и отказывались держать. Такого поступка от Грача я точно не ожидала. Розы, оправдания — все это было банальностью. Похищение же выбивалось из привычного шаблона, а развод так вовсе…
Дима выбил меня из колеи, поразил и таким образом добился того, что я его услышала.
— Ты много еще обо мне не знаешь, но я надеюсь, что дашь шанс со временем раскрыться. — Мужчина опустился передо мной на корточки и положил ладони на мои коленки. — Марго, меня и Марину связывал лишь договор. Поверь мне, пожалуйста.
— Дима… Ты ведь все равно, получается, был женат. А я опять наступила на те же грабли…
— Да, я женился на ней! — зачастил Грач. — Только скорее и не на ней вовсе, а на ее отце.
— Что? — в который раз ему удалось меня удивить.
Дима хмыкнул.
— Этот брак был заключен ради совместного бизнеса. Когда я решил завязать с криминалом, мне понадобилась основательная подушка безопасности и Труба…
— Труба?
— Трубский Вячеслав Иванович, отец Марины, ее обеспечил, а гарантом того, что все капиталы останутся в семье, стал этот союз.
— Так ты еще и бандит? — решила пошутить я, но вышло отчего-то неудачно, потому как Грач стыдливо опустил глаза.
— Мне нечем гордиться. Меня вырастила улица, и я с детства научился жить по ее законам. Криминал затягивает, Марго, а потом не отпускает, даже если ты хочешь вырваться, — глухо сказал он. — У меня получилось. Я легализировал бизнес, но связи с тем миром у меня остались.
Я закусила нижнюю губу, задумавшись, как много на самом деле не знаю о том, кого полюбила, а Грач трактовал этот жест по-своему.
— Ты должна знать: я никаких преступных махинаций не проворачиваю, но часто оказываю услуги особым клиентам в рамках закона и под договор о неразглашении. Я не профессиональный решала, но иногда приходится ввязываться в разные замесы.
— Ты серьезно сейчас? — усомнилась я. — Почему я не могу избавиться от ощущения нереальности происходящего?
— Потому что тебе легче видеть во мне предателя, чем поверить, что все оказалось немного сложнее, чем на первый взгляд? — склонил голову набок Грач. — Мы и виделись с Мариной от силы раза три за все восемь лет, что состояли в браке.
— Как такое вообще возможно? — пыталась понять его я, но пока не получалось.
— Я бывший спортсмен, Птичка, привык скрывать свою личную жизнь и соответствовать тому амплуа, что выдумали мне пиарщики. Этот брак нигде не афишировался, меня интересовал только совместный бизнес, а жена, что шла в довесок, нет. Даже друзья не догадывались об этом договоре. Я и Ваньке не сказал, только отшутился, что Труба стал мне почти что батей родным, своего-то я все равно толком не помню.
— Дима… — поморщилась я.
— Знаю, что прозвучало грубо, но как уж есть. Я не ангел, Марго, и чувствовал себя свободным от обязательств, соответственно, вел себя так же. С Трубой мы согласовали все еще до подписания договора, он, конечно, хотел, чтобы мы породнились по-настоящему, но я не искал серьезных отношений, поэтому ему пришлось пойти на компромиссы. Я по-крупному вложился в наше совместное дело, и Труба принял мои условия. Марину тоже все устраивало, так мне казалось до того момента, пока я не объявил ей о разводе. Она вдруг решила, что не хочет этого, состроила из себя великую мученицу, которая ждала все эти годы, будто я увижу в ней женщину мечты. Совсем сбрендила, пересмотрев мыльных опер.
— Может быть, Марина действительно…
— Не может, — припечатал меня Грач. — Моя фиктивная женушка почему-то вдруг возомнила, что влюблена в меня с детства, но я не давал ей для этого никаких оснований. Труба в одно время принимал активное участие в моей жизни, был одним из спонсоров моей спортивной карьеры, я проводил много времени у него дома, как и зарабатывал ему бабло на боях без правил. Потом наши отношения стали сугубо деловыми, а теперь нет и этого.
— Вы разругались?
— Нет, разошлись миром, мне пришлось умаслить его, отдав большую долю акций, — рассказал он и тут же опередил мой следующий вопрос своим ответом: — Но я не жалею об этом, Марго. Я начал раздел бизнеса, как только понял, с кем на самом деле хочу быть и что это серьезно.
От его взгляда у меня пошли мурашки.
— Со мной? — как наивная девочка, переспросила я.
— Только с тобой, Птичка, — подтвердил Грач. — Дело раздела с Трубой оказалось долгое, затянулось, наши отношения с тобой стремительно набирали обороты…
— Какие отношения? Ты никогда и не говорил, что хочешь чего-то серьезного со мной.
— А разве об этом нужно говорить? — уткнулся он лицом в мои колени. — Сначала я и сам не понимал, что ты со мной творишь, а потом перестал об этом даже задумываться, пока однажды утром не осознал, что уже по самую макушку встрял. В тебе, в малом, в планах о совместном будущем…
— Богдан к тебе привязался, — кивнула я. Пока я взяла паузу в объяснениях, но сын постоянно спрашивал, когда же дядя Дима опять к нему станет приходить.
— И я к нему, Марго. Правда, — сказал Грач. — Я трусливо думал, что успею все завершить с разводом до того, как ты узнаешь. Мне казалось, что если я расскажу тебе о своем специфическом браке по факту его расторжения, то это воспримется тобой не так остро, но… Подсуетился твой Халявкин.
— Глеб? — вскинулась я. — Он-то здесь каким боком?
— Он нашел Марину и… вот.
— То есть та сцена в клубе и недавний мой разговор с твоей женой… — начала сопоставлять новые факты я. Теперь все случившееся виделось в совершенно другом свете.
— Бывшей, — поправил меня Грач.
— …были отлично спланированным спектаклем, рассчитанным на такую горячую дуру, как я? — закончила я мысль, нахмурившись.
— Ты, конечно, та еще горячая штучка, но далеко не дура. — Дима присел рядышком на кровать и как-то незаметно для меня стал ближе, приобнял, почти перетащил меня к себе на колени… — Просто этот Халявкин знал твои болевые точки, а после того, как я на него надавил и обрубил концы с клубом, решил мне насолить.
— Вот мерзавец!
«И как я только могла связаться с таким?» — до сих пор не укладывалось в моей голове.
Но с другой стороны, тогда у меня не было бы Богдана… Моего любимого мальчика.
— Не беспокойся, он еще ответит за свое. Мои люди собрали прелюбопытнейшую информацию на него, обо всех его похождениях и махинациях, а также планах прибрать к рукам бизнес тестя.
— Его жена лояльна к изменам, — поморщилась я, вспомнив искривленную философию Мари.
— А тесть нет. Поэтому мои люди уже перенаправили эти сведения ему.
Я покачала головой. Глеба мне жалко не было, пусть бы и получил то, что заслужил. В ловушку с Мариной я загнала себя сама, не выслушав Грача сразу. И весь тот эмоциональный ад, который пережила за эти дни, тоже, получается, сотворила собственными руками, но…
— Это все равно не отменяет того факта, что ты мне врал, Дима, — тяжело выдохнула я и выпрямилась, чтобы выскользнуть из его объятий. Правда, Грач не пустил. — Знал, что у меня проблемы с доверием, и все равно…
— Я ошибся, Птичка, — признался он. — В этом я серьезно ошибся, струсил. Твоя реакция на это все была для меня загадкой, а я слишком боялся тебя потерять, чтобы рисковать.
— Расскажи ты мне все сразу, Дима, и я не стала бы закатывать истерики, — попыталась убедить его в собственной правоте я. Хотя мы оба уже знали, что я страдаю категоричностью. — Возможно, я бы даже все поняла правильно, и все было бы иначе.
— А теперь? — словно бы окаменел Грач.
