они не требовались. Раньше я четко знал, как действовать в отношении Дианы, всегда шел на своем паруснике, даже против ветра. А теперь паруса сломались и мое судно превратилось в лодку, где даже весел нет.
Поднимаюсь и сразу опускаюсь на пол. Делаю стандартный полтинник отжиманий. Затем пресс столько же раз. И так шесть подходов, пока тело не начинает гореть, а мышцы просить отдыха. Только потом иду в душ, где на автомате тянусь к паху. Закрыв глаза, сразу представляю Диану, ее мокрые волосы и ласковую улыбку, представлю, как она моет себя мочалкой, как дует на меня пену. Я никогда не ценил этих моментов. Ей было хорошо, а я просто принимал все как данность. Теперь же остается только вспоминать и фантазировать. Одна рука уже на кафеле, другая на члене. Сжимает его, делает несколько порывистых движений. Ускоряется, пока кровь внизу не начинает активно циркулировать, а струна напряжения не рвется.
В семь я уже одетый, готовый на выход спускаюсь на парковку, где стоит заново починенный порше. Ему столько же лет, сколько и мне, но я слишком к нему привязан, потому что уверен: в нем есть частичка Дианы. Ее запах. Звук ее голоса, впитавшийся в обшивку.
По дороге мне звонит прокурор, которому я как-то помог с вложением средств. Он занимается делом Тани, и вместо шести месяцев ее суд назначили через три. А именно сегодня.
— Артур. Я не хотел правда, но Титовой придется присутствовать на суде.
— Жек, мы же говорили. Она показания дала? Что еще нужно? А если она там разревется? А если путаться в показаниях начнет?
— Слушай, если ты хочешь выбить для этой стервы побольше, думаю, надо упомянуть всех лаборанток, которые внезапно исчезли. Понимаешь?
— Да. Хотя надеялся, что этого не потребуется. Ладно, я позвоню ей. Суд в одиннадцать?
— Да, ничего не изменилось. До встречи. Кстати, если отвлечься. Погнали завтра потренимся. Давно кости не разминал.
— Я возьму инвентарь. — Мне тоже надо.
— Тогда до встречи.
Романов отключается, и не успеваю я тормознуть на светофоре, новый звонок. На этот раз от старого друга Камиля.
— Привет. Не отвлекаю?
— Привет. Я же ответил.
— Бля, Арт, с тобой разговаривать, как на унитазе сидеть с запором.
— Очень яркое сравнение, Садыров. В твоем стиле. Что хотел-то?
— Можешь на одного чувака компромат собрать?
— Не вопрос. Присылай инфу, к вечеру вышлю.
— Ты настоящий друг.
— Сейчас заплачу. Все, бывай.
И пока я еду в сторону клиники, мне звонят еще пять человек. Я привык, отвечаю на автомате. Но как только торможу на парковке, где теперь гораздо больше машин, чем раньше, ставлю гаджет в режим автоответчика. Ничто не должно помешать мне поговорить с Дианой. Пусть это и будет только по делу. Пусть это только несколько минут, пока не станет ссылаться на срочную занятость, а ее сотрудники активно это подтверждать. Сейчас ей наверняка сообщили, что моя машина уже здесь. А я все еще в авто.
Заглядываю в зеркало, рассматривая зажившую рану. Я не стал зашивать. Избавляться от шрама. Наверное, потому, что приятно видеть след ее больной любви не только на сердце. Приглаживаю и без того уложенные волосы и выхожу из машины. Из багажника забираю новый микроскоп. Их только-только запустят в производство. А мне прислали тестовый вариант.
Думаю, исследовательскому отделу они понравятся. Виталий так вообще будет в восторге. И плевать, что он теперь по сути раб этого места и своего бренда. У него будет слава, а у нас с Дианой — деньги и перспективы. Хотя она наверняка никогда не упомянет вслух «нас».
В клинике меня встречают холодно. Словно каждый знает историю наших отношений с Дианой. Но по факту так было всегда. Так что я киваю администратору Ветровой и смотрю в сторону кабинета Дианы.
— У себя?
— Добрый день, Артур Каримович. Да, у нее прием через полчаса.
— Хорошо, сейчас забегу в исследовательский и зайду к ней. Предупредите.
— Конечно. Она уже в курсе.
Кто бы сомневался. Внизу меня встречают более радушно, особенно когда показываю толпе задротов новую игрушку. Виталий жмет мне руку и неловко спрашивает:
— Не знаешь, как там Таня?
— А ты сам зайти не хочешь? Тебя пустят. Думаю, ей будет приятно.
— Да я был как-то. Она орать на меня начала, и я теперь трушу к ней ходить.
— Ничего с ней не будет. На суд придешь?
— У меня дела, — отговаривается он и включается в осмотр новой игрушки.
Я хмыкаю и поднимаюсь обратно на первый этаж. Прямо к двери кабинета Дианы. Замираю у входа, потому что слышу смех, словно звон колокольчика. Я так давно его не слышал. И не удерживаюсь. Захожу внутрь и успеваю захватить образ веселой Дианы. Здесь Алена. И они, конечно, тут же хмурятся, когда видят меня. Алена что-то резко прячет в сумку. Журнал? Розовый. Потом целует Диану в щеку и с пренебрежением смотрит на меня.
— Ну все, до встречи тогда. Здравствуй, Левицкий.
— И тебе не кашлять, Самсонова.
Она уходит, а мы с Дианой остаемся наедине. И, кажется, в последние месяцы я живу этими короткими мгновениями. Пусть в них нет ни капли романтики. Только деловые отношения.
- Привет. Присаживайся, пожалуйста. Я хотела посоветоваться насчет нового отделения.
— Давай. Расскажи, что ты придумала, — усаживаюсь в кресло, смакую ее новую маску сильной и независимой леди. А еще равнодушной. А может, я очень надеюсь, что это лишь ширма для защиты, иначе все будет потеряно.
— Да. — Она откашливается, словно готовила речь для начальника. — Пластическая хирургия.
Я удивлен. Даже невольно на грудь ее взгляд опускаю, отмечая небольшие изменения. Я бы сказал, что на нервах она должна была похудеть, но здесь я этого не наблюдаю. Скорее, наоборот. Сиреневая блузка еле сдерживает объем. Во рту пересыхает.
