всё что-то поправляет и поправляет на моём лице. Алла кричит из прихожей, что приехал флорист с букетом и он потрясающий — букет, а не флорист, но мне она его всё равно не покажет. Передаст сразу жениху.
Она, как главный организатор свадьбы, не расстаётся с телефоном и снуёт туда-сюда, стараясь снять как можно больше контента для своего блога. Здесь есть даже парнишка-фотограф. Рома попросил своего протеже немного заснять процесс сборов невесты и пофотографировать нас с семьями в загсе.
Я так и знала, что лучший свадебный фотограф города не оставит своё торжество не запечатлённым в нескольких сотнях кадров.
Так хочется увидеть Рому. И остаться с ним наедине. Прижаться к его широкой и тёплой груди, заглянуть в глаза и увидеть там все те эмоции, которые он так редко открывает и показывает рядом со мной.
Приезжают родители и Зоя. На ней белое пышное платье, почти копия моего, а на голове ободок с белыми сверкающими бусинами. Она выглядит немного озадаченной — вокруг слишком много людей, держит за руку мою маму и не спускает с меня широко распахнутых глаз.
Мне помогают надеть свадебное платье. В четыре руки зашнуровывают корсет, приносят коробку с моими босоножками. Юбки пышные, и у меня не получается самой застегнуть ремешки, тогда папа приходит на помощь.
— Думал, не доживу уже.
— Папа…
— Что, папа? Я сражён, какая у нас красивая малышка выросла, да, Регинка?
Довольно крякает и показывает два больших пальца вверх. Целует меня в лоб и, смахнув слёзы, бубнит что-то про подышать.
— Причёска, папаша! — эмоционально кричит Рафаэль, размахивая расчёской. — Хватит её трогать. Всё идеально.
— Успокойся, Рафик. Выпей шампанского! — приходит на помощь Алла.
Она уже где-то раздобыла бутылку и разливает всем желающим шипучий напиток по высоким пластиковым стаканчикам с чёрной ножкой.
— Я на работе. Дьяволица! Не соблазняй.
Волкова хохоча отскакивает в сторону и, достав телефон, в очередной раз направляет на меня.
— Закрой глаза. Вот так. Да не открывай ты их так широко, опусти ресницы! Ленка, ты шикарна. Просто супер! Платье как для тебя сшито, может, выкупим? Жалко такую красоту отдавать обратно в салон.
— Зачем оно мне? На один день всего…
— Зато какая память. День один, а семью создают на всю жизнь.
Надеюсь.
— А вот и жених!
Замерев, опускаю руки, комкая фатиновые юбки. Чувствуя, как атмосфера в комнате в момент поменялась. Все стали говорить на несколько тонов тише и стараются убраться из поля моего зрения.
Рома где-то там, на пороге. Я слышу его приглушённый голос и боюсь повернуть голову. Вдруг он рассмеётся? Я ему не понравлюсь… Дурацкое платье, слишком много косметики, духов, блёсток. Фальши.
Всего слишком для спонтанной свадьбы, которой и быть-то не должно.
У меня нет фаты, а волосы закручены в мягкие локоны, собраны на одну сторону. Я опускаю взгляд, пряча глаза, и не дышу, отсчитывая удары собственного сердца. Мне так страшно было всего лишь один раз в жизни: когда у меня отошли воды и от родов уже ничего больше не отделяло. Деваться было некуда. Так и сейчас.
Поздно куда-то бежать, поздно что-то менять.
А потом моей голой спины касается что-то тёплое.
Рома мягко ведёт костяшками до кромки платья, выбивая своим дичайше нежным прикосновением весь воздух из моих лёгких. Его дыхание касается моего уха, и он мягко произносит:
— Повернёшься ко мне?
Киваю и осторожно, шурша платьем, словно в замедленной съемке, разворачиваюсь. Знаю, что куда бы ни привела нас жизненная тропа судьбы, этот момент я буду вспоминать всегда с особым трепетом. И точно запомню на всю оставшуюся жизнь.
— Привет.
— Здравствуй, — тихо говорит Рома, впиваясь в моё лицо таким жадным взглядом, что подкашиваются колени. У меня в груди будто лопается огненный шар. Жарко и пылают щёки.
Рома всё смотрит и смотрит. Немного контужено хлопает ресницами и приоткрывает рот.
Но даже сейчас он выглядит потрясающе. Гладко выбрит, волосы аккуратно уложены, стрижку где-то обновить успел. Высокий, широкоплечий, в потрясающем чёрном классическом костюме с бабочкой, и с небольшим бело-зелёным букетом в руках.
Дроздов тепло улыбается и тянется ко мне.
Быстро облизываю губы, мечтая, чтобы он поцеловал меня прямо сейчас. И плевать на толпу посторонних людей, родителей и тихо всхлипывающую Аллу.
— Это тебе. Ты очень красивая, — шепчет Рома, протягивая цветы, и прижимается губами к моей щеке.
Я хватаюсь за его плечи, обнимая. Прижимаю к себе крепко-крепко. Дроздов поворачивает голову, задевая мой нос своим, и наши губы встречаются.
— Снимайте-снимайте, — громким шепотом приказывает Волкова, шмыгая носом. Продолжая целоваться, улыбаемся.
— Он на неё смотрит как в тех роликах на Ютьюб, сейчас расплачусь, — гундит на заднем фоне растрогавшийся Рафик.
— Всю помаду сотрут, — сетует Карина.
— Пора, — даёт команду Костенко. — Регистрация через двадцать минут.
Рома отстраняется, поправляет выбившийся локон у моего лица и ещё раз оглядывает меня с ног до головы. Довольно кивает. Смотрит с обожанием и влажным блеском в глазах.
— Готова?
— Да.
Глава 29
Внизу, у подъезда, нас ждёт свадебный кортеж. Несколько шикарных чёрных автомобилей, позаимствованных Аллой у отца.
Садимся с Ромой на заднее сиденье и сцепляем руки в замок. Моя ладонь немного влажная, нервы натянуты как канаты, его — сухая и тёплая. Он успокаивающе гладит большим пальцем мою кожу, а потом и вовсе тянет на себя и целует наши сплетённые руки.
Успокаиваюсь.
В загсе никакой толпы нет. Про пятьдесят гостей папа либо шутил, либо все нагрянут в ресторан. На церемонии присутствуют лишь самые близкие. Мама Ромы, его брат Лекс, по случаю праздника наряженный в чёрную рубашку. Он показывает два пальца вверх, когда мы с Дроздовым проходим в центр зала. Мои родители и дочь примкнули к ним и, замерев, смотрят на нас глазами, полными восторга. Алла и Костенко останавливаются чуть дальше, в стороне от семьи.
Я
