— Да. Абстрагируемся от всего и по факту! Они поддержат!
— Клим?
Бесящая пауза.
Поворачиваюсь к нему.
Смотрим друг на друга.
Молчит засранец.
Перевожу взгляд на Дымницкого. Реакция та же.
Ну приехали, зашибись!
— Что и требовалось доказать. Я пошла! У меня есть травмат, если что. Обращаться умею, тебе ли не знать! — ухмыльнувшись, бросает язва напоследок и уходит, нырнув под мою руку.
— Она права, не смотри так, — обретает голос Данила. — Изначально идея — дерьмо, но…
— Ну вас в жопу! Даже обсуждать это не хочу! — с психу бью кулаком по сушилке.
— Тише ты, Паровоз! Тут везде камеры.
— Эй, горячие, кто хочет снять напряжение? — влезает в наш разговор тощая размулеванная пигалица в стразах.
— Зайди в кабинку, Клеопатра недоделанная! — отмахиваюсь от нее я.
Ну и видок, мать честная! Стрелки, поди, за ушами заканчиваются.
— Погнали, а то уедут, из вида потеряем, — Клим кивает в сторону выхода.
*********
Они сидят на диване еще с полчаса. И за эти тридцать минут Харитонова столько раз по краю ходит…
Во-первых, пьет.
Во-вторых… Сначала она позволяет этому ублюдошному трогать свои волосы и приближаться к лицу гораздо ближе блять чем следует!
Потом улыбается, когда он принимается наглаживать ее бедро.
Затем решает с ним потанцевать. Наверное, чтобы доконать меня, не знаю…
Во вкус вошла.
Извивается как змеюка.
Соприкасаются телами.
Ломается сигарета в моем кулаке.
— Илюх… — прочищает горло Дымницкий.
Музыки не слышу. Его тоже.
Простреливает резко где-то там в груди.
Аж в глазах темнеет от гнева.
Я вот смотрю на все это действо и перебираю в башке возможные варианты: удавить, утопить, сжечь, закатать в бетон…
И это я не про Артюхова, активно тискающего своими клешнями мою бывшую девчонку.
Бывшую. Сука. Бывшую!
Напоминаю себе, что она мне никто. Но не вывожу все равно.
— Илюх, спалишь хату! — Клим усаживает меня на место.
Что вообще за шняга лютая?
Я ее реально убить готов за все эти выкрутасы.
Черная ревность невидимой рукой перекрывает поступление кислорода.
Проникает через кожу в каждую мышцу, клетку, нерв, сосуд.
Отравляет кровь, стучащую бешеной пульсацией по вздувшимся от напряга венам.
Кроет. Адски.
Нормально же было без нее. Как там говорят, с глаз долой, из сердца — вон. И рабочий вариант ведь реально…
Тем временем упырь, ряженный в брендовое шмотье, что-то шепчет девчонке на ухо. Приобнимает еще мразь.
Харитонова в ответ кивает, возвращается к столику и забирает куртку.
Намылились куда-то. Кататься видать!
— Идем за ними, на хвост упадем, — командует Данила, вставая.
За стенами клуба становится легче. Прохладный ночной воздух немного проветривает воспаленные мозги, и я наконец могу нормально вдохнуть.
Тремся у входа и на парковку идем уже тогда, когда Артюхов дает своей спортивной тачке просраться. Оставляя позади себя лишь облако пыли.
— Быстрей поехали.
— А пиждел, фто тебе похуй, — усаживаясь назад, подъебывает меня Черепанов.
Эй там, наверху, дай мне терпения, а!
— Завали хлебало! — бросаю коротко.
— Череп, реально не нагнетай, — советует Клим, но тот лишь самодовольно усмехается.
— Сашкин телефон видно у меня в приложении, — Кирилл тычет мне в морду смартфоном, пока Клим выруливает с парковки. — Вот, мигающая точка.
Мигающая точка, мать вашу!
— А если с телефоном что? — нехотя осведомляюсь на всякий случай.
— Последнюю геолокацию увидим, — выдает невозмутимо.
— Заебись у вас план!
— Не кипишуй. Щеманем его в удобный момент.
— Это в какой же? — интересуюсь зло.
— По ходу разберемся, Паровоз. У Саньки пушка, мелкая не из робкого десятка. Нормально все будет, — уверяет Кир.
А у меня предчувствие какое-то нехорошее по хребту ползет.
Херней этот спектакль закончится.
Смотрю на точку. Мигающую. И думаю, зачем отпустил?
* * *
Артюхов, явно красуясь перед девчонкой и пытаясь произвести неизгладимое впечатление, разгоняет свой порше на максимум.
И это конкретно напрягает, потому что пару раз мы прилично отстаем от спорткара и тратим энное количество времени на то, чтобы его догнать.
Меня эти интервалы жуть как бесят, а когда час спустя автомобиль мажора выезжает за пределы Москвы, атмосфера в салоне заметно накаляется. Я все больше склоняюсь к тому, что надо тупо прервать весь этот затянувшийся спектакль. Подрезать тачку, тормознуть и вытащить оттуда сумасбродную рыжую идиотку.
«Я блин будущий полицейский!»
Форму надела в этом своем университете МВД и сразу следопытом себя возомнила. Решила поиграть в сотрудника под прикрытием. Дура!
Помимо прочего, раздражает их уединение. В клубе (если не брать в расчет мое отвратительное состояние) я хотя бы имел возможность видеть происходящее, а тут хрен.
— Куда так втопил, понторез? Дорога мокрая… — осуждающе качает головой Клим.
Внезапно начавшийся дождь усиливается. Лупит по лобовику крупными и частыми каплями. Стеклоочистители работают на всю, но обзор реально фиговый. Льет как из ведра…
— Ы по ходу, челющть мне вывихнул, — шипилявит Череп, сидящий под боком.
— И зубов ты явно не досчитался, — добавляет Кирилл.
— Угу. Джвух вуоде.
— Вставишь, мудило.
— Дового.
— Скажи спасибо, что в этот раз только челюстью отделался, — отвечаю недовольно и бросаю очередной взгляд на смартфон Дымницкого.
— Шпашибо, — продолжает нервировать меня олень по имени Антон. — И штоб ты жнал. Шашка джелает это ради всех нас. Тщипа штоб довеие веунуть.
— Просто заткнись, Череп, — прошу, глядя на дорожные указатели, мимо которых проезжаем. — Куда он свернул? Это че, блять, за маршрут?
— Ну, вроде как направляется в свой элитный поселок, — чешет щетину Кирилл. — Я вот думаю, может, реально не он? Потусил с этой Якушевой в клубе, подвез, куда попросила, а там уже с ней что-то случилось. Поздно было. Глубокая ночь. Москва. Мало тут, что ли, не дружащих с головой? — пожимает плечом.
— Довез ли, куда просила, — с сомнением произносит Данила.
— А при общении с ментами он не отрицал, что знаком с Мариной этой? — дергаю молнию на куртке вниз. Вспотел как мышь.
— В том-то и дело, что не отрицал.
— Поворот не пропусти, — озвучиваю на всякий пожарный. — Если не Артюхов, то кто?
— Да кто угодно. Динамит и Кабан общались со студентами и вахтершей. Даже доступный архив записей с камеры отсмотрели.
— И что там?
— Ни той ночью, ни последующим утром Марина у входа в общежитие не появлялась.
— Ну хобот этот показал мусорам, где ее высадил? — уточняю, нахмурившись.
— Илюх, я ж говорю, ментам он сказал следующее: что с девчонкой они познакомились в клубе. После чего выпили, покатались по ночной столице, потрахались в салоне его тачки и разбежались. Конкретное место даже назвал. Типа высадил неподалеку от общаги, на остановке. Якобы свидетели есть.
— Кто тебе донес эту инфу?
— Следак, к которому мы наведывались.
— Они обшманали его дом и машину?
— Обшманали с ордером. Папаша был страшно зол.
— А итог?
— Ничего не нашли.
Ну ясно.
Анализирую вышесказанное.
«С девчонкой они познакомились в клубе. После чего выпили, покатались по ночной столице, потрахались в салоне его тачки и разбежались»
Потрахались в салоне его тачки.
Зашибись…
Стараюсь не зацикливаться на этом, но когда мигающая точка, обозначающая Сашку, внезапно перестает двигаться, свирепею все больше.
С какой целью тормознули у леса, а?
— Остановились, Паровоз, — докладывает Кирилл, встрепенувшись.
— Вижу, — цежу сквозь стиснутые зубы. — Клянусь, на лоскуты его порву! А ее закопаю!
