Крис недовольно хмурится, но ограничивается невнятным добродушным бурчанием и уходит вместе с крестным отцом.
Кэти задумчиво подпирает рукой подбородок.
— Ты благотворно на него влияешь, девочка.
— Я… благотворно?
— Да-да. Наш мальчик до такой степени замкнут, что я даже волновалась за его личную жизнь, но с тобой он совсем другой. Спокойный, доверчивый. Рада видеть, что кому-то все-таки удалось разрушить оборону. Ему досталось трудное детство, но ты, конечно, уже об этом знаешь.
Капля драгоценной информации разжигает любопытство. Открываю рот, чтобы задать вопрос, но в этот миг в комнату вбегает Эллисон и что-то шепчет хозяйке на ухо.
— Ах, Господи! — восклицает миссис Викерман. — Сара, дорогая, возникла неотложная проблема. Прости, скоро вернусь.
Она торопливо уходит, а я остаюсь в полном одиночестве и погружаюсь в бездну разочарования. Кэти — единственный человек, способный приоткрыть передо мной завесу тайны, но уникальная возможность упущена. Оказываюсь в обществе подноса с сыром и нескольких бокалов вина. Спустя пятнадцать минут опустошаю их все и понимаю, что совершила ошибку. Голова кружится. Принимаюсь безотчетно грызть сыр, потому что вино возбуждает зверский аппетит и калории перестают волновать. Больше того, в эту минуту я почти уверена, что алкоголь — естественный враг калорий.
Через некоторое время, еще не видя Криса, всем своим существом чувствую, что он вернулся. Интуицию не способен заглушить даже шум в голове. Смотрю на дверь в тот самый момент, когда он входит в комнату. Майк появляется следом и растерянно оглядывается.
— А где Кэти?
— Кажется, возникла какая-то непредвиденная ситуация.
Наш радушный хозяин хмурится.
— И давно она ушла?
— Сразу после вас.
— Проклятие! — недовольно ворчит он. — Пойду узнаю, в чем дело.
Крис молчит. Понять его состояние не могу, потому что вино ударило в голову. Крис подходит, присаживается на корточки и поворачивает мой стул так, чтобы смотреть в лицо.
Кладет ладонь на мою ногу.
— Не хочешь подышать свежим воздухом?
— Воздух — это хорошо, — изрекаю я.
Крис помогает встать; смотрю на него и проклинаю себя за пьянство. Безмятежное настроение Мерита бесследно испарилось и сменилось хандрой, которая сегодня еще не проявлялась. Неизвестно, о чем разговаривал с ним Майк, но этот разговор украл у меня моего беззаботного, жизнерадостного художника.
Бережно касаюсь щеки.
— Что случилось?
Крис обнимает, кладет на шею теплую руку, и от этого тревога обостряется.
— Ты слишком много видишь, Сара.
— А ты, Крис, не позволяешь видеть столько, сколько нужно.
Он не отвечает и не шевелится. Стоим неподвижно, и я тону в его мрачном взгляде, в беспокойном расположении духа. Наконец он берет меня за руку и ведет к стеклянной двери. Плетусь, с трудом переставляя непослушные ноги. Вино и Крис никак не сочетаются друг с другом. С этой мыслью выхожу в сад. Крис и вино не сочетаются. Почему? Обязательно надо выяснить.
Алкоголь и сильная, уверенная рука, крепко сжимающая мою ладонь, не мешают заметить, что Крис не просто закрывается, но и возводит вокруг себя защитную стену. Выходим в сад и по кирпичной дорожке направляемся к деревянному мосту, соединяющему берега пруда. Уже темно. Длинный ряд круглых фонарей похож на одинаковые оранжевые луны, а звезды в темном безоблачном небе светятся, как бесчисленные крошечные огоньки. Все в этом мире безнадежно запуталось. Вдыхаю горячий воздух. Свежий прохладный ветер, на чью помощь я так надеялась, куда-то спрятался. Душная ночь подавляет не меньше, чем исходящее от Криса мрачное напряжение.
Он ведет меня по деревянному мосту к застекленной беседке, а вокруг благоухают розы. Розы преследуют меня везде, где бы я ни оказалась. Вижу длинные плети, обвивающие деревянную решетку и почти скрытые множеством нежных бутонов. Кажусь себе бутоном, ожидающим расцвета, и готова идти за ним куда угодно. Похожее чувство Ребекка испытывала к мужчине, о котором писала в дневнике. А теперь вот Крис ведет меня…
Неожиданно спотыкаюсь, но он успевает подхватить и поддержать. Обнимает за талию, а я кладу руки ему на плечи.
— Ты в порядке?
— Да, все отлично. — Не смею поднять глаз. Второй раз за два дня ему приходится наблюдать меня в нетрезвом виде. Ужасно неловко, тем более что в последний раз я злоупотребила алкоголем давным-давно — на похоронах мамы.
Заходим в беседку. Крис прислоняется спиной к перилам, и я пугаюсь, что сейчас он меня оттолкнет. К счастью, ничего страшного не происходит. Напротив, он заключает меня в объятия и прижимает к себе. Кладу ладонь на его грудь и чувствую мягкое, ровное биение сердца. Шум в голове раздражает, потому что из-за него невозможно точно определить настроение Криса.
— Чем ты расстроен?
— А кто сказал, что я расстроен?
— Я сказала.
— А я еще раз говорю, что ты слишком много видишь.
Пропускаю ответ мимо ушей.
— Майк хотел что-то тебе отдать. Ждала, что вернешься довольным, а не насупленным, как медведь.
— Я насупленный, как медведь?
Позволяю себе улыбнуться:
— Да. Насупленный, как медведь.
Крис смотрит сквозь ресницы, чтобы спрятаться от моего настойчивого внимания. В свете звезд он романтически красив, а вино с легкостью снимает все сдерживающие комплексы.
Поднимаю руку и провожу пальцами по полным чувственным губам, которые умеют и наказывать, и дарить наслаждение. Касаюсь высоких, четко очерченных скул, глажу щетину на волевом подбородке. Мечтаю, как эта щетина коснется моей кожи. Покорена его красотой, его талантом, его умом… его телом. Но хочу узнать человека.
— Поговори со мной, Крис, — умоляю, когда молчание начинает действовать на мою психику.
Он ловит мою руку и целует ладонь.
— Когда ты прикасаешься, это нелегко. — Заправляет мне за ухо прядь волос. — Особенно после того, как ты выпила лишнего и я не могу сделать всего, что собирался, зная, что на тебе нет трусов.
Глупо улыбаюсь:
— И лифчика.
— Спасибо за напоминание, потому что не собираюсь провоцировать тебя, когда ты в таком состоянии.
Провоцировать? О, умоляю! Так хочется узнать, что это значит!
— А что же случилось с мистером Я не Святой?
— Судя по всему, он столкнулся с серьезными ограничениями. Причем твоими.
Чувствую, что сейчас он имеет в виду вовсе не вино; суровое выражение лица подтверждает подозрение.
— Мои границы не настолько тесны, как тебе кажется, это далеко не так.
