Я качаю головой.
– Но мы снова скрываемся, – вздыхаю я.
– Тогда что ты хочешь сказать?
– Я не знаю, – раздражённо стону я, – но если между нами что–то будет, – я кладу руку ему на ногу, – нам нужно начать так, как будет и дальше. Не говоря о том, кто мы друг для друга, мы словно стыдимся этого.
– Ну и что ты хочешь делать? Зайти туда, объявить, что ты моя сводная сестра и спокойно начать вечер?
– Нет, просто не врать, если спросят.
Он улыбается мне.
– Но ты возненавидишь это, потому что это было единственным, чего ты никогда не хотела делать.
– Я знаю, – улыбаюсь я в ответ. – Может быть, в этот раз нам следует… быть открытыми с самого начала.
– Соф. – Он берёт меня за руку и целует тыльную сторону моей ладони. – Ты же знаешь, мы не делаем ничего плохого и никогда не делали.
– Я знаю, но люди будут нас осуждать.
– Пусть осуждают. – Он обнимает меня и притягивает к себе. – Мы не обязаны никому ничего рассказывать, – успокаивающим тоном произносит он. – Мне всё равно, если будем знать только мы с тобой, – смеётся он.
– Нет, – строго отвечаю я. – Если они спросят, как мы встретились и когда сошлись, мы расскажем.
– Хорошо, – кивает он.
– Хорошо, – говорю я, сделав глубокий вдох.
Вечером в пятницу, когда Кайл возвращается домой с работы, мы готовимся к ужину в доме Майка и Тани. Они не хотят, чтобы мы приходили раньше половины восьмого. Обстановка должна быть неформальной, так что приготовления недолгие, и мы оба готовы к шести. Мы решаем выпить на балконе и насладиться теплом приближающего вечера, прежде чем вызывать такси. Кайл рассказывает мне о том, как прошёл его день, мне нравится смотреть, как оживлённо он говорит о своих клиентах и о чувствительности Джеральдин.
– Пойдём! – произносит он спустя час. Несколько бокалов вина опьянили меня и придали мне смелости.
– Хорошо, – вздыхаю я. Он притягивает меня к себе, и мы выходим за дверь.
– Ты им нравишься, им просто интересно то, что у меня появилась девушка, – смеётся он.
– А не подружка на одну ночь, – улыбаюсь я, в то время как мы спускаемся на лифте к ожидающему нас такси.
– Не похожая ни на кого.
Через полчаса мы подъезжаем к впечатляющему особняку из красного кирпича; Кайл расплачивается за такси, а за тем мы подходим к входной двери. Это красивый трёхэтажный дом, и из окна подвала, который, очевидно, был отремонтирован, светит свет. К большой красной входной двери ведёт лестница с коваными железными перилами.
– Вау, милый дом, – произношу я, когда Кайл встаёт рядом со мной.
– Внутри ещё лучше, – смеётся он.
Мы звоним в звонок, и Таня открывает дверь спустя несколько мгновений. На ней светлые джинсы и белая майка без рукавов; её ноги босые. Её светлые волосы спадают по плечам, но, несмотря на обычную одежду, она при полном макияже.
– Проходите! – с широкой улыбкой говорит она; когда я переступаю через порог, она заключает меня в объятия.
– Привет, – произношу я, обнимая её в ответ, – у вас прекрасный дом.
– Ох, спасибо, – отвечает она, прерывая объятия.
– Держи, – произносит Кайл, протягивая бутылку вина, которую мы привезли с собой.
– Спасибо, не стоило.
– Ерунда, – отвечает Кайл, тоже обняв её.
– Теперь пойдём вниз, Майк в своём кабинете. Проходите. Софи, ты можешь поболтать со мной, – говорит она.
Я прохожу следом за Кайлом мимо широкой деревянной лестницы в коридор, стены которого отделаны красивым тёмным деревом. В конце коридора мы поворачиваем направо, к ярко освещённой лестнице, которая ведёт вниз, и следуем за светом на огромную открытую кухню. Кухня в чёрном цвете с деревянными тумбочками. Она занимает большую часть дома вместе с большим обеденным столом, накрытым для ужина.
– Отлично. – Таня обходит островок в центре кухни и помешивает что–то на плите. Прислонившись к тумбочке, стоит девушка–подросток с длинными песочными волосами до талии, напряжённо глядя в свой мобильный телефон. – Я налью вина. Белое или красное?
– Мне красное, – произносит Кайл. – Соф? – Он смотрит на меня.
– Белое, пожалуйста, – говорю я, возможно, более расслабленно, чем я себя чувствую.
– Хорошо, – оживлённо говорит она, потирая руки и разворачиваясь, чтобы достать бокалы. – Давай, Леонора, уходи с дороги, – отгоняет она юную девушку, которая даже не поднимает взгляда, а просто отступает в сторону, когда Таня тянется к шкафчику за ней. Таня поворачивается к нам и закатывает глаза с лёгкой улыбкой на губах.
– Это Леонора, – произносит Кайл, подойдя к девушке и забрав из её рук телефон.
– Эй, – пищит она. – Отдай. Мам! – обиженно кричит она.
– Брось, Нора, ты можешь лучше, – поддразнивает Кайл, когда она подпрыгивает, чтобы достать телефон, который он держит высоко над её головой.
– Не дразни львов, Кайл, они кусаются, – произносит Таня, когда в комнату, влетают два дерущихся мальчика и врезаются в свою маму, которая едва удерживает бокалы.
– Вон с моей кухни, вы двое! – рявкает она, после чего собирается и улыбается мне. – Эти двое, – она обнимает их, расставляя бокалы на тумбочке, – Руперт и Хьюго.
– Близнецы? – спрашиваю я.
– Нет, – качает головой она, – один стратегически запланированный ребёнок, а затем… двойной – сюрприз.
– Ох. – Я киваю головой. Она отпускает их, и они бегут наверх. – Сколько тебе лет? – спрашиваю я Леонору, которая уже вернула свой телефон и снова прислонилась к тумбочке с угрюмым видом.
– Ей тринадцать, – произносит Таня, разливая вино по бокалам. Она берёт свой бокал и делает большой глоток. – Она ничего не слышит, пока этот телефон не конфискован или не разбит вдребезги.
– Я вижу, – киваю я.
– Дети. – Таня пожимает плечами. – Они разрушают твоё тело, а потом твою жизнь, – усмехается она.
– Ох, я уверен, что ты их действительно любишь, – с кривой улыбкой произносит Кайл.
– Я считаю годы до университета или до их заключения в тюрьму. – Мы все смеёмся, и я задумываюсь о том, на самом ли деле Таня шутит.
Кайл уходит через пару минут, чтобы найти Майка. Его кабинет расположен за зоной кухни, и, кажется, это его мужское логово, где он проводит большую часть своего времени, по словам Тани. Она сегодня кажется совершенно другой, в своей собственной среде, в отличие от того вечера, когда мы познакомились. Хотя я знаю, что у неё феноменальное спортивное тело, сегодня она это так не демонстрирует. Я вижу, что над блюдами, которые она приготовила, пришлось много поработать; пока она пытается отправить детей наверх, я вижу в ней обычную жену и маму со стандартными проблемами, с которой я могу подружиться.
