под одеяло.
– Ты слишком хорошо меня знаешь, – заливисто рассмеялась, расталкивая мужчину.
– А ты ранняя пташка. Дай поспать! – проворчал он и повернулся ко мне спиной.
Возмутилась и снова попыталась его растормошить.
Серьёзно?
– Вставай, на работу опоздаешь! Нормальные люди по будням с утра в офис ходят!
– С чего ты взяла, что мне куда-то нужно? – Виктор сдался, резко сел и уставился на меня своими проницательными глазёнками.
Удивилась, на мгновение потеряла дар речи, а потом многозначительно фыркнула:
– Если ты не работаешь, откуда у тебя тогда столь дорогая квартира в центре, хорошая машина и…
– Пшеничка, – он потрепал меня за волосы, попытавшись притянуть к себе, но я вовремя увернулась, – ты вроде не лисичка, чтоб фырчать.
Недовольно уставилась на него, ожидая хоть каких-то разъяснений.
– Уф, ты правда хочешь знать, где и как я работаю? – Виктор тяжело вздохнул, поднялся с кровати, оставив меня в покое, и подошёл к окну, делая вид, что с интересом что-то разглядывает. Но я слишком хорошо его знала: он только делал вид, что просто стоит и ничего не делает, на самом же деле старательно что-то обдумывал.
Невольно залюбовалась его красивым торсом и линией спины. Выглядело слишком интимно и… божественно.
Похоже, Виктор не решался рассказать мне что-то очень важное и сокровенное. С одной стороны, я его понимала: наши отношения ещё только зарождались, несмотря на то, что мы уже почти расстались. Но с другой, была склонна согласиться с мамой, она как никогда была права: мы знакомы уже столько лет, к чему все эти излишние условности, которые ни к чему хорошему, увы, не приводят?
– Я хочу знать о тебе всё, – глубоко вздохнула. Виктор вдруг показался настолько беззащитным, что захотелось подойти и обнять его сзади.
– Тогда собирайся, – тяжело выдохнул парень. – Поедем, я покажу тебе кое-что интересное.
Не стала спорить, быстро оделась и привела себя в порядок. Когда на дворе тёплое лето – это не так сложно: надела платье и ты уже красавица. Не надо напяливать на себя кучу свитеров и тёплых курток.
Всегда любила лето.
Всю дорогу Виктор молчал, а я не рискнула спрашивать о чём он столь напряжённо думает.
Мы остановились у многоэтажки, которая всем своим видом кричала о том, что это бизнес-центр. Одни панорамные окна чего только стоили.
Виктор припарковался и открыл мне дверь, подавая руку. Вновь вздрогнула, но руку приняла, позволив мурашкам пронестись ровным строем по моему телу. Когда-нибудь обязательно привыкну.
Спокойно прошли мимо поста охраны и сели в столь удачно подъехавший просторный лифт. Виктор нажал на кнопку «14». До пятого этажа мы ехали в полной тишине.
– Знаешь, я мог бы тебя трахнуть прямо здесь, – и вновь эти дьявольские огоньки в шоколадных безднах.
– Не успеешь кончить, – также дерзко ответила, не поведя бровью. Уже привыкла к его наглым выходкам, знала, когда и как правильно ответить. А главное перестала бояться его пустых угроз.
Похоже, просто стала походить на него гораздо больше.
– Бросаешь вызов? – его взгляд мелькнул на отметку этажа. Судя по всему, мы уже были на девятом. – А кнопка «стоп» здесь, по-твоему, для чего?
Начала догадываться, что не шутил. Чертыхнулась про себя, осознав, что очень даже возбуждает такая идея. Чёрт бы подрал этого искусителя! Раньше мне совершенно не прельщала идея заняться непристойностями прямо в лифте.
Виктор же тем временем прижался ко мне, страстно целуя в губы, параллельно залезая рукой под платье.
– Не боишься, что поймают и уволят? – выдохнула, уставившись на него, когда он прервал свои ласки.
В этот момент лифт щёлкнул, остановился и раскрылся.
– Ну, не хочешь, как хочешь, – пожал плечами, выскользнул из замкнутого пространства и утащил меня за собой. – И нет. Здесь меня не уволят. Здесь я увольняю.
Сказал чувственно, властно, с небольшой угрозой. Я даже ойкнула, порадовавшись, что он не мой начальник.
Так кем же ты работаешь, Дьявол?! Помощником Сатаны? Сейчас я бы с радостью в это поверила…
– Отвечая на вопросы, которые столь просто прочесть у тебя на лице, могу сказать: я не дьявол, дорогая, – усмехнулся, электронным ключом открыв очередную дверь.
Это все офисы так запаролены, или этот так отличился? К сожалению, ответа не знала: ещё ни разу не удавалось побывать в чьём-то офисе, а работать в четырёх стенах по восемь, а то и двенадцать часов в день – меня не прельщало. Не хотела быть, как все. Это очень изматывает – горбатиться на нелюбимой работе, так ещё и сидячий образ жизни можно остеохондроз заработать. И дёргающийся глаз в придачу.
Виктор же даром время не терял. Он вёл и вёл меня по разнообразным коридорам, пока не затащил в отдельный кабинет.
Ахнула, когда узрела вид с четырнадцатого этажа. С высоты птичьего полёта наш город оказался красивым и впечатляющим. Да и сам кабинет покорял своей внушительностью и масштабностью. В центре, рядом с панорамным окном, расположился компьютерный стол с двумя большими мониторами. Офисный стул неподалёку от стола, тоже привлекал взгляд: роскошный, с высокой спинкой, кожаный и с подлокотниками, он словно был троном царя. По бокам вдоль стен заметила шкафчики и удобный кожаный чёрный диван.
– Кто ты? Заместитель дьявола на Земле? – присвистнула, пытаясь представить кем он работает. На ум ничего путного так и не пришло.
Виктор тяжело вздохнул, усевшись в кресло, и подтвердил, что кабинет полностью принадлежит ему.
– Мой отец всегда был максималистом и к своей цели шёл до конца, – наконец начал Виктор. Нахмурилась: он ещё никогда не рассказывал мне о родителях. Почему «был»?.. – Он мечтал вести свой бизнес, и к сорока годам у него получилось.
Виктор замолчал, я не рискнула спрашивать, лишь опустилась на диван, всем видом показывая, что жду продолжения.
– Мечта Стрельцова-старшего осуществилась, когда я закончил колледж. Он взял кредит и рискнул открыть своё дело. Раньше папа работал программистом и всё свободное время уделял компьютерам… – рассказ Виктора был сбивчивым. – Я вдохновился и поступил на айти-специальность, желая помогать с бизнесом. За два года компания раскрутилась, и мы, кроме дизайна для сайтов, стали делать функционал, а вскоре выпустили несколько приложений на заказ.
Слушала, кивая. Знала, что не стоит перебивать: было видно насколько тяжело ему делиться этой историей.
– На втором курсе случилось непоправимое. Я был на парах, отец с матерью
