и каблуков я еле-еле достаю макушкой до его подбородка.
— Конфликт исчерпан? — его губы остаются приоткрытыми после того, как задает этот вопрос.
Мои приоткрываются в ответ.
Облизнув их, шепчу:
— Да…
Денис поднимает руку и сгребает в кулак фартук на моей груди. Тянет меня вверх, заставляя встать на носочки, и сам склоняется навстречу.
Закрываю глаза еще до того, как его губы касаются моих, а когда это происходит я забываю где нахожусь и как дышать. Только его губы на моих и больше ничего. Пускаю его язык в свой рот и руками обвиваю шею. Выпустив фартук, он накрывает ладонями мои ягодицы и соединяет наши бедра.
Я скучала, и я не могу это скрыть. И он тоже! Целует меня то быстро, то медленно. То бросаясь вперед, то отступая и заставляя бросаться за собой вдогонку, но его руки совсем не терпеливые. Они жадные, и я хочу быть еще ближе. Обнимаю ногами его талию, и он помогает это сделать. Несмотря на свой рост, я совсем не пушинка. Я тяжелая, только не для него. От его силы и физических данных у меня все ноет и требует контакта с его телом. С его голой кожей.
Когда смотрю в его лицо, вижу потяжелевшие полуопущенные веки и выражение лица, от которого у меня обычно слетают трусы.
Сглотнув, любуюсь этим лицом и хриплю в сердцах:
— Я уже и так два стакана разбила. Как мне теперь работать?
— Пф-ф-ф… — прикрывает глаза и бормочет. — Запиши на мой счет.
Денис
— Она в курсе, что у тебя есть девушка?
Оторвав глаза от дороги, перевожу их на Карину.
После рабочей смены, пусть и не полной, она выглядит такой же съедобной, как после ванны с пеной или еще какими-нибудь лайтовыми примочками. Яркая, как цветная запятая в черно-белом тексте, и я нихрена к этому не привык. Наслаждаюсь, как в первый раз, только в первый раз у меня на нее прав никаких не было, а теперь у меня их столько, что не знаю, за какое хвататься.
Люблю ее.
Видимо, мои чувства слишком агрессивные, чтобы я мог двадцать четыре на семь вести себя рационально. Просто с ней любая фигня может превратиться в красную линию между нами, но к этому можно привыкнуть. Если бы я боялся того, что она напрочь угробит мое терпение, не оказался бы там, где оказался.
У меня внутри магнит. Очень агрессивный магнит, который настроен на сидящую рядом девушку, и он не оставляет мне шансов в вопросе — идти мне за ней или, блять, не идти.
— Кто? — гну брови в ответ на вопрос Карины.
— Таня Глухова, — смотрит в окно, спрятав в воротнике куртки ямочку своего подбородка.
Перевариваю секунду, после чего говорю:
— Думаю, у нее не было шанса пропустить эту инфу.
Примерно как и у половины города.
— Кто знает, — шелестит моя любимая девушка. — Она блондинка, может у нее мозги куриные.
— Мозги у нее в норме, — отвечаю. — А у тебя что с ними? К чему эти вопросы?
Карина сосредоточенно молчит. Сузив глаза, смотрит перед собой.
Сейчас половина первого ночи, так что город пустой. Отличный трафик, чтобы никуда не спешить.
Спокойно раздумываю и впадаю в легкий транс, когда доходит, что меня ревнуют.
Не знаю, почему подобный финт вдруг тестостероном отдается в венах. Не припомню, чтобы Ника когда-нибудь меня ревновала. Вроде, это и не нужно было. Когда мы начали встречаться, я не поощрял подкатов со стороны других девушек, не занимался флиртом просто так.
— Она красивая, — Карина смотрит на меня с вызовом.
— Таня? — уточняю на всякий случай.
— Да.
Посмотрев вперед, тру ладонью подбородок, чтобы спрятать туповатую ухмылку.
— Наверное, — отзываюсь.
— Давно ее знаешь? — спрашивает деловым тоном.
— Со старшей школы. Мы одноклассники. Еще вопросы? — перевожу на Карину глаза.
Смотрит на меня, кусая пухлый розовый рот.
Если уж говорить о ревности, на ее округлую пышную задницу сегодня пялилось дохрена посторонних мужиков. В отличии от моей девушки, у Тани Глуховой нет этой, блять, притягательности, на которую у каждого встречного мужика тупо стоит по инерции, и это бесит примерно так же, как жрать кактус.
— Останови… — выдыхает она вдруг.
Через триста метров съезд с проспекта, поэтому уточняю:
— Здесь?
— Где угодно… просто… останови…
— Зачем? — спрашиваю.
— Останови…
— Карина…
— Останови…
Вздохнув, принимаю к обочине и включаю аварийку. Я не собираюсь выпускать ее из машины. Двери заблокированы.
Два дня я пытался решить, до каких границ могу с ней прогнуться. Даже если бы захотел, не смог бы прогнуться ниже своих внутренних барьеров, поэтому ей…
Смотрю в затаившиеся зеленые глаза.
Ей придется мне доверять. Без этого вообще нихрена не имеет смысла.
Отстегнув ремень, Карина расстегивает куртку и сбрасывает с ног ботинки, после чего начинает перебираться через разделяющую нас коробку передач.
Мое кресло максимально отодвинуто назад.
Убираю руки в стороны, освобождая место на своих коленях.
Она седлает мои бедра, соединяя вертикальный шов джинсов между своих ног с моей ширинкой, запуская все отключающие мозг процессы разом.
Приблизив губы к моему уху, шепчет:
— Хочу тебя попробовать…
Зараза…
Член исправно наполняется кровью. Стиснув зубы, сжимаю ладонями упругую стройную задницу, на что получаю слегка судорожный выдох рядом с ухом.
— У меня было восемнадцать одноклассниц. Если после встречи с каждой ты будешь мне отсасывать, я должен знать… — поясняю в потолок.
Денис
Когда вхожу в родительский дом, первое, что слышу — голос матери.
За мной есть косяк. Я не был здесь неделю. Если не считать коротких созвонов с родителями, я неделю не виделся со своей семьей, даже с отцом на фирме не пересекся, хотя заезжал туда один раз. Было много возни с дизайнеров в доме, куда мы каждый день мотались, а еще было много Карины…
Раздеваясь, проверяю телефон.
В ответ на мой вопрос, могу ли рассчитывать на ее компанию сегодня за ужином, она ответила “да”. Просто “да”, но у меня в крестце микроинфаркт, твою мать, потому что это скромное “да” подразумевает под собое дохрена разных вещей.
Как минимум то, что она останется у меня на ночь.
Прикидываю, сколько часов ее не видел.
Примерно
