наушники и завалилась на кровать готовиться к поступлению. — Симона замолчала, но Илья отчетливо слышал, как участилось ее дыхание. На ощупь нашел ее руку и прижал к своим губам, пытаясь поддержать. — Когда он вошел, я не заметила, потому что лежала на животе ногами к двери. Ощутила на щиколотках его мерзкие пальцы и резко очнулась. Пробовала кричать, но он заткнул мне рот ладонью. — Ее начало слегка потряхивать, но речь звучала твердо. — Я как могла вырывалась, но силы были не равны. Он насиловал меня несколько раз подряд, пока не выдохся. Ушел, а я внутренне умерла…
— Ты была невинна? — уточнил на всякий случай Илья, хотя и так знал ответ. Просто нужно было что-то спросить, чтобы проявить участие.
— Да.
— Мразь. — Он крепче прижал ее к себе, пряча на своей груди от тяжелого гнета воспоминаний. — Отцу рассказала?
— Не смогла. Я никому ничего не сказала, это было сильнее меня, но он, видимо, сам понял… потому что больше не появлялся в нашем доме. Как я потом узнала, в тот вечер отец поругался с ним и порвал все отношения.
— Как ты пережила весь этот кошмар?
Илья прикрыл глаза и прижался губами к ее виску. В голове не укладывалось, как молоденькая девушка могла справиться с такой чудовищной ношей. Теперь ему много стало понятно в жизни Симоны и ее характере. Вся ее стервозность и высокомерие — всего лишь защитная маска от внешнего мира, за которой пряталась маленькая напуганная девочка, которую он сумел разглядеть и выманить наружу. Он осознавал всю ответственность такого шага и впредь намерен был сам стать ее щитом и лично защищать от любой угрозы.
— Мучительно. Я отгородилась от всего мира и несколько месяцев вообще не выходила из дома. Потом как-то постепенно начала заставлять себя преодолеть страх, но от мужчин воротило знатно. Пока это не доставляло проблем, я спокойно принимала свою особенность, но со временем стала чувствовать себя неполноценной…
— И решила купить любовь? — усмехнулся Илья, вспомнив ее свидание, которое он с издевкой испортил.
— Да, это часть моей терапии. — Симона тоже улыбнулась, поняв, о чем он говорит.
— Странный у тебя врач…
— О нет, врач у меня хороший. Это моя инициатива. Я таким образом пыталась восполнить пробелы в своей жизни.
— Какая же ты дурочка, — нежно прошептал Илья и сокрушенно покачал головой. — Как до такого можно было только додуматься?
— Видимо, мне нужно было через все это пройти, чтобы многое понять… — Она замолчала, тщательно подбирая слова, чтобы он понял ее правильно. — Нужно было встретить тебя, чтобы ты объяснил и направил меня в нужном направлении. Помог почувствовать себя женщиной и научил доверию… Да, именно так, — уверенно заявила Симона и поднялась на локте, чтобы видеть лицо Ильи. — Я искренне доверяю тебе и не совсем не боюсь. Не знаю как, но ты смог разрушить мою неприступную стену.
— Хочешь сказать, мне не придется начинать все с начала? — хитро прищурился он, намекая на жаркое продолжение.
— Не уверена… — Симона лукаво закусила губу и покачала головой.
— Надо убедиться. — Илья уверенно обхватил ее шею ладонью и притянул к себе ближе, остановившись в миллиметре от желанных губ. — Прямо сейчас…
— Что? — притворно возмутилась она и не слишком сильно попыталась вырваться. — Нет! Ты ранен!
— Плевать, — хрипло выдохнул он, вовлекая ее в сладостный поцелуй.
Нежно и трепетно Илья сплетался с ее языком, дразня и медленно возбуждая. Хотел ее до невозможности, но не собирался спешить, желая насладиться моментом по максимуму и выторговать у судьбы несколько минут счастья.
Понимал, что сейчас не время и не место для любовных утех, но завтра могло не наступить. О плохом думать не хотелось, но он реально смотрел на вещи и отчетливо представлял опасность, грозившую им. Готов был на любой риск, чтобы защитить свою женщину, но предусмотреть все не мог физически. Всегда оставалось место для форс-мажора.
Отогнав тревожные мысли, Илья приподнялся на локте и невесомо провел по лицу Симоны пальцами, обводя каждую черточку, словно пытаясь запомнить.
— Ты такая красивая, — хрипло прошептал он и, склонившись ниже, непроизвольно зашипел, ощутив жжение в боку. Ранение давало о себе знать, но под действием препарата боль была тупой и вполне терпимой, ребро беспокоило гораздо больше, но не настолько, чтобы он отказался от задуманного.
— Что случилось? — встревожилась Симона и инстинктивно приложила ладонь к ране, проверяя, не просочилась ли кровь — пластырь был сухой. — Болит?
— Уже проходит, — улыбнулся Илья. Стиснув зубы, рухнул обратно на подушку и потянул ее на себя, устраивая на своих бедрах.
Симона тряхнула головой, перекидывая густую шевелюру на одну сторону, и наклонилась к нему, уперевшись руками по обе стороны от лица. Смотрела в черные как ночь глаза и тяжело дышала, пытаясь унять волнение, заполнившее до краев. Поза была крайне интимной, особенно если учесть, что белья на Симоне не было. Неожиданное возбуждение прокатилось по телу и сосредоточилось внизу живота, вызвав тихий стон. Симона прекрасно понимала, чего хочет Илья, но не была уверена, что справится с поставленной задачей.
— Еще ближе, — прохрипел он, словно почувствовав ее смятение, и, обхватив шею ладонью, практически вмял губы в свои, беспощадно проникнув в рот языком.
Симона обмякла, с готовностью отвечая на яростный поцелуй и смело ныряя в омут блаженства. Без страха шла за ним в неизведанный мир чувственных наслаждений. Ласковые руки Ильи ловко пробрались под сарафан и заскользили по обнаженной спине, умело расслабляя напряженные мышцы и распаляя огонь желания. Горячие пальцы медленно двигались по позвоночнику, мягко массируя и задевая нервные окончания, отчего колючие мурашки разбегались по коже в разные стороны. Не выдержав этой сладкой пытки, Симона выпрямилась и выгнула спину, чтобы по максимуму впитать обжигающие ласки.
Воспользовавшись моментом, Илья ловко стянул с нее сарафан, оставляя полностью беззащитной перед ним. Его ладони накрыли упругую грудь и, чуть сжав, оттянули соски, медленно перекатывая между пальцами. От восхитительных ощущений у Симоны закружилась голова, а сознание заполнилось разноцветной дымкой.
Она невольно задрожала от предвкушения, плавясь в сладостном томлении, и не сдержавшись томно застонала, поощряя Илью на продолжение.
Он с восторгом ловил ее реакцию на каждое свое прикосновение и с жадностью присваивал. Симона была такой отзывчивой и пылкой, что перехватывало дыхание. Почти не имея опыта, она возбуждала его больше, чем самые искусные любовницы. С ней он забывал обо всем, полностью растворяясь в ощущениях. Не думал и не контролировал себя, слепо доверяясь инстинктам.
Симону трясло от вожделения. Жаркие поцелуи и ласки огненной лавой стекали по коже, заставляя плавиться в пламени страсти. От
