Впервые он вступил на американский берег восемнадцатилетним парнишкой – рослым, мускулистым, готовым начать новую жизнь в Новом Свете. За плечами О'Хары были три класса начальной школы. Он умел читать, писать и считать. С десяти лет ему приходилось работать батраком на одной из ирландских ферм. Вскоре ему стало ясно, что на родине ничего не добиться – мальчишке хотелось настоящей жизни, настоящего успеха, а работая в полях и помогая отцу управляться с маленькой корчмой, на самом берегу Лисканнорского залива, он был обречен на жалкое прозябание.
Отец Шемаса, Мик О'Хара, был в отличие от сына невысок ростом и тщедушен. Почти никогда не расставался он с маленькой самокруткой: он курил, разливая по кружкам пиво, беседуя с клиентами, отправляясь на прогулку. Даже когда Мика душили приступы кашля – а это случалось с ним довольно часто, – он все равно не выплевывал самокрутку. Впрочем, случались в течение дня короткие моменты, когда он расставался с нею во время еды. Но, проглотив наспех пищу и осушив очередной стаканчик виски – «для сугреву», – Мик снова принимался курить.
Мэри Кэтлин О'Хара прекрасно понимала, что ее муж губит себя, но ничего поделать с ним не могла. Ей давно уже стало ясно, что Мик долго не протянет, и ей придется самой думать о пропитании семьи. Она заранее готовилась к этому. Но шли годы, и старый кабатчик продолжал бороться со смертью, кашляя целые ночи напролет, а наутро снова зажигая самокрутку.
Мэри Кэтлин была высокая, крупная женщина – именно от нее достались Шемасу ярко-рыжие волосы и румяные щеки. В молодости она считалась красавицей, да и в сорок лет выглядела неплохо. У нее была тяжелая судьба. Когда Мэри была совсем еще юной девушкой, Ирландию постигло бедствие – неурожай картофеля. Многие ирландцы умерли от голода, в том числе почти все ее родные. Вскоре она познакомилась с Миком О'Харой – он был старше ее лет на двадцать. Он никогда не нравился Мэри, но у девушки не было выхода: кабатчик гарантировал ей крышу над головой и пропитание. Мэри умела быть благодарной и изо всех сил старалась быть хорошей женой.
У них был всего один ребенок – Шемас. Поначалу Мэри радовалась, что в семье нет больше едоков, но потом, когда перед ней встала перспектива оказаться молодой вдовой, она стала жалеть, что родила всего одного сына – будь их побольше, думала она, они смогли бы позаботиться о ней.
Мик О'Хара ни в чем не любил спешки – он расставался с жизнью долго, на протяжении нескольких лет. Когда наконец болезнь окончательно победила старого кабатчика, Шемасу было уже семнадцать. После похорон Мэри и Шемас поднялись на вершину одной из лисканнорских скал; они смотрели вдаль, на бушующую Атлантику, и Мэри казалось, что порывистый западный ветер уносит прочь те ужасные годы, что провела она, запертая в трех душных комнатках при кабаке, где, казалось, сами стены были пропитаны запахом пива и смерти.
– Сынок, – сказала Мэри, крепко сжимая руку Шемаса, – там, за океаном, лежит иная страна, иной мир. Там ты сможешь найти свое счастье. Я продам корчму – у нас появятся деньги. Я очень хочу, чтобы ты поехал в Америку и начал там новую жизнь. Потом, когда ты обживешься на новом месте, пошли за мной…
Шемас на всю жизнь запомнил слова матери – она доверила ему все свое состояние и отправила в эту далекую страну. В тот день он поклялся сделать все, чтобы Мэри Кэтлин не разочаровалась в нем.
Добравшись до Америки, Шемас О'Хара принялся колесить по всей стране. Он был крепок и мускулист, найти временную работу не составляло для него никакого труда. Он успел поработать на стройках в Чикаго, в доках Сан-Франциско, на сталеплавильных заводах Питтсбурга. Неквалифицированные рабочие получали в то время мало, и Шемас понял, что таким образом состояния не сделаешь. Он не испытывал острой нужды – более того, за пазухой до сих пор хранилась часть денег, полученных от матери, но ведь он должен был не просто прокормить себя, он обещал матери позаботиться о ней.
Надо было найти какой-то более эффективный способ зарабатывать деньги. Шемас приехал в Нью-Йорк. Он долго слонялся по улицам города, удивляясь, откуда нашлись у местных богатеев деньги на строительство таких роскошных домов. Юноша был честолюбив и полон энергии, у него не было сомнений, что когда-нибудь и он сможет построить себе богатый особняк в престижном районе большого города.
Он снял маленькую комнатушку, расположенную прямо над салуном на Деланси-стрит, и устроился на стройку каменщиком. Ему нравилась эта работа, и он надеялся со временем стать десятником или даже мастером. Увы, у него совершенно не было времени на повышение квалификации – надо было сколотить состояние, пока не умерла мать…
Шемасу нравилось жить по соседству с салуном. Запах виски и пива, шум подвыпившей толпы напоминали ему детство. Время от времени юноша вызывался помогать хозяину, разнося по столикам кружки с пивом и тарелки тушеной говядины с кукурузой. Ему нравилась эта работа: бегать от стойки к столикам, болтать о жизни с клиентами. Надо сказать, клиентам тоже полюбился этот веселый, общительный парень. Когда через полгода хозяин сообщил Шемасу, что собирается продать заведение и уехать к себе на родину в Сент-Пол, штат Миннесота, О'Хара неожиданно вызвался купить салун. Через две недели сделка была совершена. Шемас срочно написал матери, что она может ехать в Нью-Йорк, приложив к письму деньги на билет. По иронии судьбы, Мэри Кэтлин О'Харе, ненавидевшей жизнь в трех душных комнатках при кабаке мужа, предстояло поселиться в почти таких же трех комнатах в салуне сына.
Тем не менее, она считала переселение в Нью-Йорк большим шагом вперед. Через несколько месяцев она приехала в Америку со всем своим скарбом – в комнатах О'Хары появилась старая ирландская мебель, и вскоре дом на Деланси-стрит практически ничем не отличался от старого дома у Лисканнорского залива. Мэри Кэтлин сразу же подключилась к делу сына – она стала варить традиционную ирландскую еду, которую подавали в качестве закуски к пиву. Вскоре по всей округе разнесся слух, что в салуне Шемаса О'Хары – самая дешевая и вкусная еда…
Мэри Кэтлин нравилась роль хозяйки. Раньше она была лишь тенью супруга, выполняла его распоряжения – теперь все изменилось. Каждый вечер она выходила в салун поболтать с посетителями – они отпускали грубоватые комплименты ей самой и ее кухне, и она деловито считала деньги. Уже через год О'Хара открыл счет в банке, а еще через пять лет оказался в числе зажиточных торговцев спиртным. По мере роста их доходов Мэри Кэтлин все чаще твердила сыну, что пора ему присмотреть себе в жены хорошенькую ирландскую девушку – ей очень хотелось перебраться из шумного города в тихий загородный коттедж и заняться воспитанием внуков.
