— Да. — Кристин улыбнулась. — Элик помог мне это понять.
— Я рада, — сказала Эйми, оглянувшись на Мим. — Скажи, как это: расставаться с тем, к чему так привыкла?
— Просто великолепно! — Кристин рассмеялась. Эйми никогда не слышала, чтобы она смеялась так непринужденно. — Это очень раскрепощает.
Мэдди присоединилась к ним, с трудом сдерживая улыбку.
— Девчонки, вы такой спектакль пропустили!
— Что ты имеешь в виду? — спросила Эйми, покосившись на стол, за которым сидели их старшие родственники.
— Мим переживала из-за погоды, из-за банкета, из-за цветов и все твердила, что мужчины сами не справятся, — весьма любопытное заявление, если учесть, что муж Мим насадил и благоустроил весь этот сад. — Мэдди обвела вокруг рукой. — А мама Фрейзер посмотрела ей прямо в глаза — этим взглядом она всегда ставит девочек из летнего лагеря на место — и сказала: «Вообще-то мой сын в состоянии справиться со всем». А потом обернулась к миссис Эштон и продолжила: «Ну разве не здорово, что ему пришла в голову умная мысль устроить церемонию и прием на свежем воздухе, в Центре диких цветов, а не формальный прием в каком-нибудь скучном и душном замкнутом помещении?» — Мэдди прикрыла рот рукой. — Видели бы вы, как у них обеих вытянулись лица! Она поставила их на место.
— Правда? — Кристин вскинула брови. — Замечательно! Ты много рассказывала о маме Фрейзер, и я решила, что в будущем хочу стать похожей на нее.
— Это очень мужественная женщина, — сказала Эйми. — Жаль, что Мим не такая.
Мэдди и Кристин со значением переглянулись. Эйми знала, о чем они думают.
— Не надо ничего говорить. Умоляю. — Она вскинула руку. Они часто твердили ей, что Мим лишена мужества потому, что окружающие всегда все за нее делали. Муж всегда во всем ей потакал, а когда он умер, эту роль взяла на себя Эйми. Независимо от того, что ответит ей Байрон, Эйми решила изменить положение дел. Она начинала понимать, что помощь бабушке заключается не в том, чтобы ей во всем потакать: от этого Мим только страдает. — Можете радоваться: я решила, что настала пора что-то менять. Я пока еще не знаю точно, с чего начну, но скоро все будет по-другому. Это я вам обещаю.
— Правда? — Мэдди вся светилась. — Это лучший подарок к моей свадьбе.
— Но это будет нелегко, — продолжала Эйми. — Я собираюсь побеседовать с Мим насчет того, чтобы нанять сиделку. И в этот раз она меня не отговорит.
— Эйми, — заметила Кристин, — не так уж Мим и слаба. как прикидывается.
— Ну, тогда не сиделку, а компаньонку, если угодно. Я уже присмотрела такую женщину. Она гораздо суровее меня.
Мэдди рассмеялась:
— Не знаю, есть ли кто суровее Матушки Эйми.
— Поосторожнее со мной, Цыганенок, — откликнулась Эйми, назвав Мэдди прозвищем, которое прицепилось к ней еще в колледже. Они были неразлучной троицей: Цыганенок, свободный дух; Матушка Эйми, которая обо всех заботилась, и Целомудренная Кристин, большая умница и Снежная королева.
Как могли сдружиться три такие разные девушки? И на что была бы похожа жизнь Эйми без подруг? На глаза Эйми навернулись слезы. Она поняла, что переживет эту вечеринку, только если постоянно будет чем-то занята. Она начала переставлять закуски на столе.
— Я расставлю здесь все покрасивее, а потом посмотрю, как там гости. А вы идите пока пообщайтесь со всеми.
Эйми раздавала бутерброды и булочки, болтала со знакомыми и с теми, кого не знала, — словом, играла в хозяйку, как в детстве. Как же здорово снова принимать гостей в этом саду, с которым связано столько счастливых воспоминаний! Однако нельзя этим ограничиваться. Пора создать новое волшебное место, вместе с Байроном. Если, конечно, он хочет того же, что и она.
Интересно, пришел ли от него ответ?
Нервы у Эйми были натянуты как струны. Она смеялась, разговаривала, наливала чай.
— А теперь внимание! — наконец воскликнула она. — Сейчас Мэдди и Кристин откроют подарки.
Гости повернулись и посмотрели на стол, заваленный подарками, за которым сидели Мэдди и Кристин на стульях, превращенных Эйми в подобие тронов. В качестве подружки обеих невест Эйми сидела рядом и записывала, кто кому что подарил. Ее охватило радостное возбуждение, когда женщины начали восторженно ахать над кухонной утварью, блюдами и разными новомодными вещицами, некоторые из которых были подобраны со вкусом, а некоторые были откровенно глупыми.
Мэдди нарочно разорвала несколько лент: согласно примете так поступали, когда хотели детей.
— Джо хочет по крайней мере двоих, — объяснила она. — Мы уже не так молоды, поэтому чем скорее мы начнем, тем лучше.
— Может, ты еще во время медового месяца забеременеешь, — предположила Кристин.
— Ну а ты? — спросила Мэдди. — Ты не разорвала ни одной ленты!
— Нет уж! — рассмеялась Кристин. — Пока что нам с Эликом и вдвоем неплохо.
Эйми смотрела, как светятся от счастья подруги, и, несмотря на то что тоже радовалась за них, испытала легкий укол зависти.
Когда был открыт последний подарок, она помогла убрать оберточную бумагу и соорудила из ленточек несколько подобий флагов, на память.
— Не уходите. Сейчас подоспеет чай, — объявила она гостям, — с сахарным печеньем, испеченным моей бабушкой.
Несколько человек застонали и пожаловались, что растолстели по крайней мере на десять фунтов, но никто не ушел.
Эйми обошла весь сад с подносом печенья и чайником. «Осталось еще полчаса, — думала она, — а потом я поднимусь к себе и проверю почту». В зависимости от его ответа у нее было два варианта: либо она выплачет душу подругам, либо объявит им, что скоро состоится ее помолвка с Байроном.
Когда она подливала чай миссис Хауард, руки ее тряслись.
— Эйми, я хочу тебе кое-что сказать, — проговорила мать Мэдди своим тихим голосом. — Ты сегодня чудесно выглядишь. Ты сбросила вес?
— Да, сбросила. Спасибо вам.
— Мэдди сказала мне, что ты совсем недавно вернулась с Карибских островов. Хорошо провела время?
— Да. — Она вспомнила обо всем, что произошло, и залилась румянцем. — Я замечательно провела время.
— Мне нравится твой наряд. — Женщина застенчиво окинула Эйми взглядом. — Ты его в отпуске купила? Выглядишь очень молодо и стильно.
— Вы не находите, что эта одежда чересчур бросается в глаза? — перебила Мим, не дав Эйми ответить. — Я всегда считала, что после определенного возраста женщина выглядит глупо в нарядах, сшитых по последней моде. Они еще более старят.
Эйми замерла. Она пораженно смотрела на бабушку. В глубине души она всегда считала, что все шпильки, которые Мим отпускала по ее поводу, были ненамеренными. В первый раз в жизни она даже не пыталась сдерживать гнев. Волна обиды прорвала плотину, которую она сооружала долгие годы.
