Вернувшись в квартиру, она начинает готовиться к вечеринке Марко. Ехать к нему собирается на велосипеде, теплая погода позволяет надеть черные шелковые шортики и белую блузку. Воротник, пожалуй, нужно раскрыть пошире. Посмотрев на себя в зеркало, она замечает, что стала очень похожа на Луизу Брукс в ее знаменитом морском костюме. Она открывает ноутбук, чтобы найти фотографию Луизы. Долго искать не приходится. Вот она, выглядит точно так же, как сама Валентина сегодня. Луиза Брукс была бунтаркой, и ее свободолюбие стоило ей ни много ни мало карьеры в Голливуде. Однако Валентина не перестает восхищаться ею. Она была не только актрисой, но и борцом за сексуальную свободу женщин в двадцатых-тридцатых годах. С тех пор прошло уже почти девяносто лет, а женщинам и сейчас зачастую приходится сталкиваться с подобными предрассудками. Быть может, поэтому мать иногда бывает такой жесткой? В шестидесятых у нее, вероятно, могли быть идеальные отношения с отцом Валентины, совершенный баланс свободы и зависимости, однако что-то пошло не так. Может, отец начал осуждать поступки матери. Оказался не таким уж свободным, каким себя мнил? Валентина не знала. Обсуждать тему мать упорно отказывается, что приводит дочь в бешенство. Этот человек, может, и бросил мать, но он ведь остался отцом Валентины. Ее с Маттиа он, собственно, тоже бросил. Однако разве они не имеют права хотя бы знать, жив он или нет? Правда, Маттиа всегда говорит, что ему наплевать, и саму Валентину что-то всегда останавливало, не давало заняться поисками. Страх, предполагает она. Страх душевной боли.
К тому времени, когда она приезжает к Марко, вечеринка уже идет полным ходом.
– Валентина! – выкрикивает Марко, завидев ее. Глаза его уже блестят от выпитого вина. – Потрясающе выглядишь! Где ты нашла такие шмотки? Это что, винтаж?
– Да, это винтаж, – говорит Валентина, пока он ведет ее, подхватив под руку, в гостиную. – Мне сегодня прислали целый пакет старой одежды, принадлежавшей моей прабабушке.
– Dio mio! – Марко выглядит так, будто сейчас грохнется в обморок от восторга. – Когда можно к тебе зайти?
В одной руке Валентина держит бокал красного вина, между пальцами второй зажата сигарета. Вообще-то, она не курит, но под хороший напиток изредка позволяет себе эту роскошь. Комната Марко наполнена густым дымом. К сожалению, оказалось, что он пригласил и любителей травки. Валентина никогда не понимала, что такого находит в марихуане большинство молодых миланцев ее возраста. Многие из них даже сами ее выращивают и относятся к этому процессу, как к своего рода искусству. В том, чтобы курить травку, Валентина не видит ничего плохого, но вот для того, чтобы «улететь» (если ее курят ради этого), ей никакая травка не нужна. Наркотики, в общем, Валентину не интересуют, сны у нее и так достаточно психоделические. Если кто-то желает принимать наркотики, это его дело, но если все вокруг курят травку, вечеринка становится скучноватой, да и круг разговоров значительно сужается.
Она идет мимо отдыхающих курильщиков, кто-то зовет ее, предлагает косячок, но Валентина вежливо качает головой и выходит на террасу. Куда подевался Марко? Ей хочется рассказать ему о костюмах своей прабабушки. Может, он приехал бы завтра, они могли бы вместе их примерить. Она поговорила бы с ним о Тео. Из всех ее друзей, пожалуй, лишь Марко способен понять, что она чувствует. Возможно, она даже могла бы рассказать ему о Темной Комнате. Интересно, он знает, что это такое?
Она открывает раздвижную дверь в небольшой дворик, расположенный за домом Марко. После задымленной комнаты приятно вдохнуть кислорода. Она выходит во двор, чтобы докурить сигарету, и ставит бокал на ободок пустого цветочного горшка.
– Огоньку не найдется?
«Господи, что за банальная фраза?» – думает Валентина, поворачиваясь на голос. За ее спиной стоит мужчина. Его лицо ей кажется смутно знакомым. Очевидно, она видела его когда-то у Марко.
– Конечно. – Валентина достает зажигалку из кармана шортов и подходит к нему. Одной рукой он берется за ее запястье, а второй прикрывает огонь, хотя ветра нет. Некоторое время она смотрит ему в глаза, потом отступает. Какие длинные у него ресницы. Прямо женские, хотя само лицо довольно угловатое, даже грубое. Еще он очень высок и широк в плечах. По тому, как он глядит на нее, она сразу понимает, что он не гей.
– Мне нравится ваш наряд, – говорит мужчина, окидывая ее любопытным взглядом.
Валентина инстинктивно тянет вниз черные шорты, задравшиеся вверх по бедрам. Наверное, видок у нее довольно провокационный, думает она, хотя это ведь вечеринка Марко и здесь все одеваются ярко. Правда, этот мужчина выглядит достаточно обыденно в голубых джинсах и белой рубашке в синюю полоску.
– Так как вы познакомились с Марко? – спрашивает она, оставляя без внимания его замечание.
– Да так, пересекались пару раз, – неопределенно отвечает он, выпуская дым.
– Вы тоже связаны с модой? – спрашивает она.
Коротко хохотнув, мужчина отвечает:
– Я похож на человека из мира моды?
– Нет. – Валентина неожиданно раздраженно тушит сигарету, берет бокал и хочет уйти, но незнакомец загораживает ей дорогу к двери.
– Позвольте пройти, – говорит она, пытаясь протиснуться мимо, но он двигается слишком медленно, из-за чего ей приходится слегка подтолкнуть его. В результате она расплескивает из бокала вино, по счастью, не на шелковую блузку прабабушки, а прямо на грудь мужчины.
– Ой, – восклицает она, немного сконфуженно. – Извините. Но вы не отошли.
– Я не сообразил, что вы так спешите убраться от меня подальше.
– Нет… Я просто замерзла… Послушайте, может, снимете рубашку? Я могу принести соль из кухни, мы бы попробовали вывести пятно.
Мужчина улыбается, впрочем, не особенно дружелюбно.
– Конечно. – Он расстегивает и снимает рубашку. Кожа у него оказывается очень бледной, почти такой же, как у нее. Тело полностью лишено волос, но грудь широкая, мужская. Он вручает ей рубашку.
– Можете замочить в ванне, – прищурившись, советует он.
Вдруг в голове у нее вспыхивает картинка: она лежит в горячей ванне в облаке пара, а он смотрит на нее, обнаженную.
– Ладно. Пойду замочу, – говорит она и снова порывается пройти мимо него.
– Не могли бы вы сперва ответить на один вопрос? – произносит он, поймав ее руку.
Она отталкивает его.
– Что? – резко бросает она, больше всего сейчас ей хочется послать его куда подальше.
– Как может мужчина уехать на неделю, оставив свою девушку одну и даже ничего не объяснив ей?
Она замирает и смотрит прямо ему в лицо. Кто он? Какой-то помощник Гарелли?
