– Надо бы позвонить Мари, – добавил он, вдруг смирившись.
Он остановился перед Аленом, нагнулся к нему, чтобы попросить:
– Пожалуйста, сделай это.
– Готье уже должен был этим заняться. И если ей нельзя позволить видеть Сирила, то ей не следует приезжать сюда среди ночи.
– Но ты уверен, что Виржиль останется в овчарне, что он не покажется там?
– Уверен.
Думая о сыне, Винсен страдал от беспокойства. Он больше не знал, что он чувствовал по отношению к нему, но хотел, по крайней мере, защитить его от последствий.
– Что мне делать, Ален?
Машинально он вытащил пачку сигарет; его кузен, в свою очередь поднялся, пробормотав:
– Давай выйдем, если хочешь курить.
Снаружи на пустынной стоянке тоже было жарко, однако им показалось, что дышалось легче. Винсен прикурил две сигареты и протянул одну Алену. Они сделали несколько затяжек в тишине, потом посмотрели, как проехала скорая, и направилась к приемному покою. Небо было чистое, покрытое звездами со сверкающей луной, которая светила каким-то не совсем настоящим светом.
– Как ты думаешь, – вздохнул Винсен, – что бы сделала Клара в подобной ситуации?
– Она бы справилась. И у тебя тоже получится.
– Думаешь?
Тифани не утаила от него ни малейшей подробности схватки, он знал, с какой дикостью Виржиль ударил Сирила. Она также описала, как он наткнулся на них, когда они спокойно гуляли, и обезумел от ярости.
– Не выноси ему приговор слишком быстро, – пробормотал Ален. – Это твой сын…
– Ты хочешь, чтобы я его защищал? Он всегда ненавидел Сирила!
Почему два мальчика, противники с детства, ненавидели друг друга с таким постоянством, хотя они были приблизительно одного возраста?
– Я люблю их обоих, – решительно сообщил Ален. – Я предполагаю, что ты тоже.
Винсен не знал, что ответить на это заявление. Его мысли кипели, он был не в состоянии думать.
– Мари ему никогда не простит, – сказал он, наконец. – Тифани тоже. Мы поссоримся навсегда. И все из-за этой… Но нет, это даже не Беатрис, это я! Если бы я не жил в Париже, Тифани не жила бы вместе с Сирилом! Или надо было их успокоить, когда они были еще молодые, постараться понять. Или…
– Прекрати! Сожаления ничему не помогут. Когда вернемся, я отвезу Виржиля к Магали, ему лучше не оставаться здесь.
Он чуть было не предложил мельницу Жана-Реми, чтобы на самом деле укрыть молодого человека, но вспомнил о Чензо, о котором у него не было времени думать в последние часы. Этот итальянец в любом случае меньше всего его сейчас заботил.
Винсен потушил свою сигарету, потом поднял глаза на звезды, молча посмотрел на них. Он чувствовал успокаивающее присутствие Алена совсем рядом с ним. Если бы его случайно не оказалось рядом в нужный момент, до чего Виржиль смог бы дойти? Как долго продолжался приступ ярости?
– Ален, – тихо сказал он, – ребенок, которого носит Тифани, мы даже не знаем, будет ли он нормальным… он еще не родился, а его отец уже инвалид… Какая жизнь ждет теперь Сирила? Осмелится ли он продолжать свою учебу? Будет ли Тифани любить его по-прежнему? Мой Бог, какое начало их жизни! И потом Виржиля выбросят, как паршивую овцу… Я не представляю состояние семьи после этого!
В последний раз они делились такими разрушающими эмоциями девять лет назад, перед телом Филиппа. Несмотря на ночную жару, Винсена знобило, потом он вдруг прижался к Алену. Он сжал его с неожиданной силой, пытаясь обрести хладнокровие. Он был на грани срыва. Понимающе Ален не двигался и молчал. Винсен мог рассчитывать на него, как хотел, и даже больше. Пусть он продолжает просить его подставить плечо или попросит что угодно другое, Ален согласится.
– Извини, – вздохнул Винсен через мгновение.
– Не извиняйся… Тебе лучше?
– Немного. Давай вернемся.
Пока они шли к входу в больницу, фары машины осветили стоянку перед ними. Это был «Порше» Винсена, который вел Даниэль. Тот быстро вышел и устремился к ним.
– Так значит это правда, они ничего не смогли сделать? Готье позвонил нам только что, выходя из блока, у меня только пять минут до приезда Мари. Эрве с ней. Я должен честно сказать, что он пытается ее образумить, но она находится в состоянии, близком к истерии, я ее никогда такой не видел!
Ален и Винсен переглянулись в сумерках.
– Я поеду в машине Готье, – решил Ален, вы вернетесь вместе.
Он знал сестру. Вместо того чтобы плакать из-за драмы, она могла отправиться разыскивать Виржиля, чтобы объясниться с ним, и лучше было избежать этих грядущих разборок. Помимо всего надо еще объяснить Виржилю необратимые последствия, к которым привела его жестокость.
Беатрис провела первую половину ночи в рыданиях, вторую – в ожидании возвращения Винсена. Она сочувствовала не только Сирилу, но и самой себе. Никто не простит ей промаха – особенно ее муж. Оплошность, которую она совершила просто потому, что ей надо было с кем-нибудь поговорить, и Виржиль был с ней очень любезен. Они обсудили семью, согласились по поводу недостатков каждого. Потом она доверила ему свое желание стать матерью, свою неудовлетворенность. Он не показал ни горечи, ни ревности, ограничившись меланхоличным взглядом. Обстановка в овчарне была очень приятной, интимной и уютной, они говорили, как друзья. Виржиль, казалось, повзрослел с тех пор, как уехал в Прованс, он стал интереснее, увереннее в себе. Но когда она высказала ему свое мнение по поводу ребенка, которого ждала Тифани, он стал безумно злым. Она должна была попытаться его удержать или, по крайней мере, спросить, куда он направляется, вместо того чтобы глупо предположить, что он пошел успокоиться на холмы.
Сидя на кровати, одетая, она смотрела на будильник в сотый раз. Почти семь часов. Утро уже было в разгаре, а дом молчал. Однако она услышала, как ночью вернулись машины, и даже узнала мотор «Порше», но Винсен к ней не пришел. На рассвете она приняла душ, надела майку и шорты, и с тех пор ждала. Что она скажет, когда он пересечет порог спальни? К какой реакции она должна быть готова? Будет ли он способен начать настоящий спор, разрыв? Думая об этом, она понимала, что слишком мало его знает, чтобы предвидеть его поведение. Она безнадежно его любила, но что она могла сказать о том, каким он был на самом деле?
Не в силах больше терпеть ни минуты, она решила спуститься и сделать кофе. Если Винсен там, они встретятся. В пустынной кухне она приготовила завтрак, множа неловкие движения, все более и более нервничая. А как быть, если она встретит Тифани или Мари? Все теперь будут с ней в ссоре.
– Беатрис…
Она подпрыгнула, чашка выпала из рук и разбилась на мелкие кусочки посреди лужи кофе. Винсен стоял на пороге, с кругами под глазами, еще не бритый.
