– Могу составить компанию, – жажда до легкого сиюминутных развлечений с распитием спиртного, напрочь выветривает из головы обещание матери.
Алиса прикладывает к подбородку два пальчика с длинными выкрашенными в красный цвет ногтями, и целую секунду о чем-то думает. Потом устремляет взгляд на меня.
– Ну попробуй. Составь.
* * *
– Давай, еще, еще! Ну что с тобой? Тебя кормить перестали? – недовольные стоны вырываются изо рта полупьяной Алиски.
Я долблю ее дырку с такой яростью, что аж в глазах звезды мелькают, а этой суке все мало. Накручиваю ее длинный хвост себе на руку, тяну на себя, и луплю ее хлестко по заднице:
– Черт! Да, вот так! Вот так! – взвизгнув, активно подмахивает мне бедрами Алиса, а у меня крышу срывает от хлюпающих звуков, которые издает мой член в ее мокрой киске.
– Нравится?! Сучка, – рычу склонившись над ее ухом, впиваюсь в мочку зубами.
Надрывный хрип вырывается из ее горла и она вытягивается в тугую струну, бурно кончает. Мне тоже остается недолго. Пару раз врезаюсь в податливую плоть на всю длину и изливаюсь прямо в ее дырку.
Проходит некоторое время, прежде чем заваливаюсь на бок, утягивая за собой влажную от пота Алиску.
– Хорошо, – тянет девушка, закидываю мне руки на шею, закрывает глаза. – Все такие есть в тебе что-то, – мурлычет, – я завтра уезжаю, Вадик, – внезапно пускается в откровения Алиса. – В Штаты поеду. Не хочу больше здесь. Устала.
– Да кто ж тебя выпустит, Алис!? У тебя же кредиты, – задаю вопрос прежде чем понимаю его смысл.
– А я квартиру продала и то что осталось от бизнеса.
В голосе девушки, чувствуется усталость.
– Но разве тебе этого хватит? А ты Аське, деньги будешь отдавать? – лениво тяну слова, хотя у самого язык еле ворочается, меня неумолимо тянет в сон. И мне приходится прилагать массу усилий, чтобы не отключиться прямо сейчас. Видимо успокоительное с алкоголем не стоило мешать.
– Я что по твоему совсем безумная? У нее вон появился богатенький любовник. Квартиры ей выкупает. Ничего как нибудь переживет и без моего долга. Между прочем, я считаю, что эти деньги я вполне себе заслужила, за все страдания.
Все то, что она говорит дальше, я помню смутно, искаженно. По-моему там что-то было про время и про билет на самолет, про город в который она собирается. Не помню. Вырубился мгновенно. Уже погрузившись в глубокий сон, на периферии засыпающего сознания замаячило чувство приближающейся опасности. Но сон неумолимо затягивал в бездну. Тревоги и отчаяния.
* * *
– Черт! Мать твою, – сдавив ладонями голову, поворачиваюсь на бок. Такое ощущение, что черепную коробку боль, вот-вот расколет на несколько частей.
Пульсация так громко отдается в ушах, что чуть ли не кровь сворачивается в капиллярах от напряжения.
– Алиса, – размыкаю сухой рот, зову девушку, не оборачиваясь.
Мое глазное яблоко приклеилось к веку и двигаться не хотели. Даже ресницы разомкнуть было невмоготу.
Да, что за блядство!? Откуда такое угнетающее чувства вселенского дерьма что во рту, что в голове.
– Алиса. Черт бы тебя побрал, – чертыхаясь, встаю на ноги, если сдерживаюсь чтобы не застонать в голос. – Где ты, твою мать?
Мне приходиться несколько минут постоять на одном месте, чтобы справиться с диким головокружением. Да, чтоб его! Что происходит? Как только появляется способность видеть, легче не становится, так как в квартире, да и со мной творится какая-то дичь. Первое на что обращаю внимание – это на беспорядок в спальне. Я хоть и был пьян, но не до такой степени чтобы не помнить, что в помещении было все чисто и опрятно.. Сейчас же все было разбросано и устлано кучками вещей вся свободная поверхность. Складывалось такое ощущение, что здесь кто-то что-то искал, либо же человек впопыхах собрался, выбирая из всего хлам все самое ценное. Но как я помню, у Лисы было много чего ценного и вряд ли девушка так бы поступила со своими вещами, хотя кто ее знает?!
Второе же что я заметил после творящегося вокруг меня хаоса – это то, что мои руки были в крови. И это мне не хрена уже не нравилось. Стремительно, насколько это возможно в моем состоянии, приближаюсь к зеркалу и протяжный стон вырывается изо рта, когда вижу как на лбу красуется огромная ссадина. Запеченная кровь скрывает под собой большую шишку и я почти уверен, что плюсом еще и гематому.
– Алиса! – сглотнув сухой, царапающий нёбо ком, воплю на всю квартиру.
Пулей вылетаю из спальни в коридор и замираю как вкопанный.
Алиса, привалившись спиной к стене, сидит возле входной двери в одних трусах и лифчике, держиться за живот из котрого торчит небольшая рукоять ножа, а из под ладоней тонкой струйкой вытекает кровь.
Поверхностное дыхание выдает чуть вздымающаяся грудь и свидетельствует о том, что Алиска жива.
Рвотный спазм вывернул нутро наизнанку. Меня колошматило так, что еле мог стоять на месте. Делаю шаг в сторону кухни, там на столе лежит мой телефон, но в этот миг хрип смешанный с кашлем вырывается изо рта девушки и она разлепив ресницы кидает на меня косой взгляд подернутый туманкой. Я думал, что в это момент сдохну от ужаса, который захватил все мое естество.
– Ва-а-адь, – хрипит Алиса, а у меня от ее скрипучего голоса оцепенение сковало все тело. – По-м-о-ги, Ва-а-адь, кхе-кхе, – закашлявшись, девушка сплевывает кровь.
В голове зашумело, закрутилось. Перед глазами все поплыло и новый приступ рвотного спазма скрутил меня пополам.
– Черт! Черт! – я делаю несколько шагов и падаю перед девушкой на колени, перехватываю ее пальцы и рукоять ножа. – Господи! Алиса, кто это сделал?
Вырываются звуки из сдавленного горла. – Кто?
– По-мо-ги, – стонет девушка, но как только я хочу дернуть нож на себя (я не знаю, зачем я это хочу сделать, у меня видимо от увиденного помутилось в рассудке, Алиса вцепляется в мои плечи мертвой хваткой, прорезая ногтями кожу. – Бо-оль-но!
Храп, сопровождающий ее слова, повергает меня в шок. Вылупив глаза смотрю в ее мгновенно бледнеющее лицо, закатывающиеся под лоб глаза и протяжный выдох, а следом она обмякает в моих руках, умирает.
– Алиса! Алиса! Аа-лии-са!
Это мой крик. Я его слышу сквозь вакуум в ушах. В голове! Крик разрывает легкие и горло. Страх вгрызается в нутро острыми шипами, рвет все органы.
– Вадик! Вадик!
Я не сразу понимаю, что в квартире мы теперь не одни. Но голос узнаю не сразу, а только после того, как меня активно трясет кто-то за плечи.
– Вадик! Вадик! Что ты наделал! Что ты наделал!?
– Мама?! – поднимаю взгляд на женщину, смотрю затравленно. – Это… Это не я…
– А ну брось нож! Брось нож!
Грозно. Повелительно прорезает воздух мужской бас и одновременно с этим в квартиру залетают люди в форме. Толкают мама, которая не удержавшись отлетает к двери зала, хватается за косяк. Меня же в считанные секунды скручивают, валят на пол.
– Боже мой! Прекратите! Прекратите – это мой сын!
В голос кричит мама. Я не вижу что происходит. Даже слова сказать не дают. Руки выворачиваю назад до хруста. Цепляют на запястья наручники.
– Не я это… Не я… – мычу в пол, жуя губами слова. – Мама! Мама! Помоги!
Глава 24.
Судорожный вдох спазмом сжимает горло. Резко выпрямляюсь на руках, потому как запах сырой земли забивает легкие.
– Боже! – вырывается хриплый стон, когда острая боль простреливает все тело.
Валюсь обратно и одновременно перекатываюсь на бок, тяну за собой ногу.
После этого меня снова накрывает острый приступ боли и я теперь четко понимаю, что нога повреждена.
– Господи! – сжимаю зубы, чтобы не закричать и опираясь ладонями о землю, пытаюсь принять вертикальное положение. Получается, с третьего раза.
Но лучше бы не получилось. Лучше бы так и осталась валяться без памяти, может тогда не было бы так больно осознавать то, что произошло.
Сумерки, которые опустились на землю, не помешали мне увидеть темное пятно расползшееся по джинсам. По телу прокатилась судорога. Сжала пальцами живот.
