и против. Но ровно до того момента, как Кирилл открывает рот и касается кончиком языка моей пересохшей губы.
– Досуха? – хриплю я.
– Вылижу так, что будешь орать.
Я ахаю, не выдерживаю и впиваюсь руками в его волосы, толкаю на колени. Господи, господи. Сколько раз я за эти пару месяцев мечтала о нем, сколько раз слабо кончала, мечтая ощутить тот взрыв, который возможен только с ним, только в его руках. И сейчас они уже спешно задирают длинную юбку, стягивают по ногам теплые колготки вместе с трусиками, чтобы наконец впиться в меня губами.
– О черт… – дергаюсь я, задыхаясь от ощущений.
– Сладкая девочка, – шепчет он и вставляет в меня два пальца, продолжая умело жалить языком самый центр.
– Уфф, – выдыхаю я, пока он старательно вылизывает меня, умудряется стянуть-таки колготки с одной ноги. Я тут же ее на плечо к нему закидываю, усиливая эффект. Тогда Кирилл вытаскивает из меня пальцы, пока я снимаю с себя юбку, кофту, потому что становится невероятно жарко. Он вдруг закидывает вторую ногу к себе на плечо и под мои пошлые стоны обхватывает задницу. Я чувствую, что скольжу по стене все выше, пока голова почти не касается потолка. А Кирилл все сильнее вдавливает в меня язык, втягивает в рот клитор, отпускает, бьет по нервам снова и снова, все чаще двигая языком. И я думаю, что где-то там подкрался оргазм, но не успеваю встретить его с распростертыми объятиями, он просто сшибает меня с ног, вынуждает кричать и дергаться в крепких руках Кирилла. Я бы, наверное, и отрубилась прямо вот так, но Кирилл хрипло попросил держаться и понёс меня в спальню, а я заметила в углу Йорика, а на кухне тарелку с сырниками. Усмехнулась про себя и сразу принялась целовать Кирилла, как только он опустил меня на кровать и залез сверху.
– Я очень скучала, – обхватила я его ногами, когда он ворвался в меня с хриплым стоном.
– Люблю тебя, малыш, очень люблю.
После секса мы долго молчали. Мне хотелось так много спросить, но я не решалась, только лежала и гладила тело, ставшее, кажется, еще тверже.
– Кирилл…
– Знаешь, – мы заговорили одновременно. Он опустил взгляд, а я, наоборот, подняла подбородок, посмотрела на него в полумраке комнаты. – Вряд ли каждый мужчина всем рассказывает о том, как он, допустим, писался в кровать лет до восьми или о том, как постоянно получал пиздюлей от младшего брата. Эти вещи всплывают в самые удобные моменты. Эти моменты не рассказывают на первом свидании и даже если вы женаты много лет. Понимаешь?
– Конечно понимаю, – мне тоже есть что рассказать. Как меня гнобили в школе из-за шрама или освобождения от физры, а еще я всегда всех закладывала, потому что именно так мне казалось правильным. А я хотела быть лучшей дочерью для семьи Грановски. Я так и не нажила подруг тогда, а теперь есть Нинка, которая скоро должна приехать ко мне в гости. – Ты стыдился своего влечения.
– Ужасно. Настолько, что считал это чуть ли не болезнью, которую нужно просто вылечить. Я наделал много всякой херни, даже не думая о последствиях, просто потому что в тот момент не мог иначе. И когда вроде бы все наладилось, даже родственники перестали смотреть на меня, как на заразного, ты начала вертеть своим маленьким задом передо мной. Я боялся, что все вернется, Лен. Боялся снова заболеть.
– Заболел? – спрашиваю с опаской, а он только усмехается.
– Заболел.
Я сглатываю горечь, хочу вырваться из его рук, но они только сильнее сжимаются. Я тут же оказываюсь на спине.
– Тобой я заболел, малыш. И знаешь, я вообще не хочу лечиться. Наоборот, хочу заразить тебя настолько, чтобы хватило как минимум на пятьдесят лет и троих детей.
– Ого, – моргаю, пытаясь убрать слезы, но они все равно текут ручьем. – Значит, будет свадьба?
– Большая, красивая, всем на зависть, Лен.
Я пищу от восторга, уже в голове рисуя платье, в котором буду блистать рядом с тем, кто действительно меня любит. Любит со всеми моими недостатками. Тот, кто готов преодолеть свое «неудобно» ради моего счастья.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Свадьбу летом пришлось отложить, Кирилл сломал ногу, но уже зимой у нас была самая красивая свадьба, на которую были приглашены все родственники и знакомые, половины из которых я не знала и видела порой только мельком, если Давид или Майя здоровались с ними, увидев в городе. Самсоновы, Одинцовы, Синицыны, Сладенькие, Черепановы, Левицкие.
Капец, голова кружится. Зато видела, что все они – счастливые семьи, что у них есть дети, что, несмотря на зло, которого в мире очень много, счастье и любовь существуют. Я верила в это, а Кирилл каждый день мне это доказывал. Вот даже на свадебном банкете, когда уже все гости разбрелись по компаниям, я искала глазами мужа и видела, что он также ловит мой взгляд. А может, это нам просто не терпится смыться с этого праздника и помчаться наконец в свадебное путешествие на отдаленный остров? Подарок Давида, который я еле уговорила мужа принять. Он все еще злится, а это он еще не знает о моей беременности в пару недель.
Я иду освежиться, захожу в отель гостиничного комплекса, в котором мы и играем свадьбу. Даже думать не хочу, сколько на это ушло денег, но знаю, что этот день запомнится навсегда. Захожу в туалет и снова любуюсь своим платьем. Я в него влюбилась сразу же, как увидела. Наверное, так и с Кириллом было. Один раз и навсегда.
Поправляю макияж, над которым трудились много часов, чтобы я выглядела не как маленькая девочка, а как истинная невеста. Дергаюсь, когда слышу звук сливаемой воды. Из соседней с моей кабинки выходит блондинка, которая кажется мне знакомой. Но тут столько знакомых, что конкретно эту я не помню. Тем более что из-за слез у нее распухли губы и нос. Она бросает взгляд на меня и идет обильно умываться. И я только сейчас замечаю довольно большой живот. Ну как большой. Если вспомнить мой, то месяцев пять.
Хочу выйти, но чувствую стыд за то, что на моем празднике кому-то плохо настолько, что он плачет.
– Вам нужна помощь? – оборачиваюсь, но она качает головой.
Она давит смешок, смотрит на меня почти с жалостью, обводя взглядом мое платье.
– Красивое платье, малышка. Надеюсь, ты будешь очень счастлива. Надеюсь, твой муж не разведется с тобой только потому, что ты будешь
