слово! Ты права: я буду очень осторожна. И я очень тебя люблю.
— И я тебя люблю, Афина, — мама всхлипнула в трубку. — Как быстро ты выросла…
Следующе четыре дня я тщательно следила за здоровьем моего Армина. Несмотря на промывания, инфекция все же спустилась в бронхи и у моего пациента начался кашель, но по кашлям я была спец. Для меня это было легче всего.
При кашле уже нет такой высокой температуры, поэтому Армин не так сильно ворчал на меня. Также не нужно было на свой страх и риск промывать горло моему мужчине, дрожащей рукой засовывая ему спицу в рот. Теперь я отпаивала Армина горячим молоком со сливочным маслом и этого оказалось достаточным, чтобы уже через два дня его кашель перестал быть сухим, а температура больше не повышалась вовсе.
Кроме того, халатик, который Армин заказал мне через интернет-магазин, прекрасно сел на мне. В комплект входили чулки, босоножки на устойчивом каблучке и маленькая медицинская шапочка. Именно в таком обличии я порхала возле моего пациента, всячески мотивируя его поскорее выздороветь.
Так же я старалась повкуснее кормить моего мужчину, и на четвертый день он даже пожаловался мне, что поправился на два килограмма.
— Ты из меня колобка сделаешь, — ворчал он, но уже совсем добродушно. — Давай мне хотя бы порции поменьше.
— Это глупости, — я принялась убирать со стола после очередного обеда. — Вы поправились, потому что не двигаетесь. А вот вернетесь к своим пациентам, так сразу все и сойдет.
— Все равно, — упрямился он. — Со следующей недели подключу усиленную зарядку по утрам. И тебя гонять буду за компанию. Моя маленькая угнетательница.
— Ради Вас я на все готова, — улыбнулась я и отнесла тарелки в раковину, слегка покачивая бедрами.
Я знала, что Армин не мог оторвать от меня взгляд, когда я в своем коротком халатике проходила мимо него. Сейчас, конечно, на мне был еще кухонный передник, но сзади он ничего не прикрывал.
— Действительно на все? — Армин поймал меня, когда я вернулась к столу и усадил к себе на колени.
— Конечно, — я несмело обняла его за шею. — Что Вы хотите?
— Я хочу… — интригующе протянул Армин, словно задумался над чем-то, а затем вытащил из кармана джинсов красную бархатную коробочку и протянул мне.
— Что это? — испугалась я.
У меня разом закончились все мысли в голове.
— Я хочу, чтобы ты стала моей, — Армин смотрел на меня жгучим черным взглядом. — Совсем моей. Навсегда.
Я удивленно заморгала, будто не понимала ни слова.
Конечно, я очень любила Армина и мечтала быть только с ним. Как можно дольше. Не отрицаю: я иногда задумывалась о возможном замужестве, но даже не допускала мысли, что это может произойти так скоро. Хотя бы еще пару месяцев! Я была уверена за себя, но не хотела, чтобы Армин сделал мне предложение на импульсе. Разве он сам не учил меня взвешивать каждое решение?
Хотя… Может это еще не предложение? Вдруг я уже разогналась в своих мыслях.
— Это не кольцо, — Армин тут же вернул меня на землю. — Но нечто, намного более важное для меня. Нечто, ценнее кольца. Ты заслуживаешь чего-то более поэтичного, чем банальное колечко. Если ты согласишься, я все для тебя сделаю.
Я немного успокоилась, узнав, что там не кольцо. Но теперь любопытство захлестнуло меня с головой. Я взяла коробочку, раскрыла ее и… тут же заплакала.
— Ты станешь моей заботливой и послушной женой, малышка Афина? — он нежно обнял меня за талию.
Я же не могла оторвать взгляд от содержимого коробочки. На черной и такой же бархатной подушечке переливались на свету изящные бриллиантовые сережки.
Я поняла почему именно сережки. Армин хотел сам проколоть мне ушки и тем самым словно клеймить меня собой. Он хотел еще раз проверить меня: не спасую ли я, не испугаюсь ли, доверюсь ли я ему. Он словно хотел показать мне, что наша жизнь не будет усеяна лепестками роз. Что он не всегда сможет сдерживать свой характер. Что возможно, иногда он будет причинять мне боль — без этого не обходится ни одна пара. Но даже в моменты боли я все равно буду под защитой и чутким наблюдением моего Доктора.
Сейчас эта пара сережек обрела для меня такой огромный смысл, что я не могла сдержать эмоции. Конечно, они имеют гораздо большую ценность, чем кольцо!
— Малышка? — Армин обхватил мое лицо ладонями и заставил меня посмотреть ему в глаза.
Очевидно, пауза затянулась, поэтому Армин подумал, что с моим решением что-то не так.
— Да, — хриплым от слез голосом ответила я.
— Не плачь, Афина, — мужчина принялся стирать слезы с моих щек. — Глупышка моя. Если ты боишься прокалывать ушки, то сделаем это потом — когда будешь готова.
— Нет! — испуганно воскликнула я. Мне показалось, что я могу упустить что-то очень важное, если перенесу это решение, хотя бы на десять минут. — Пожалуйста, я хочу именно сейчас! Я очень хочу, чтобы Вы это сделали.
Армин оставил на моих губах короткий поцелуй, а затем поднялся вместе со мной и направился в ту самую комнату с операционным столом.
Мужчина бережно усадил меня на стол, а я совершенно машинально распласталась на нем.
— Малышка, не нужно ложиться, — улыбнулся Армин моему отработанному действию.
Пока он капризничал во время лечения, он каждый день растягивал меня на этом столе. И признаться честно, меня заводила одна только мысль, что я снова окажусь связанной эластичными бинтами на этом дико сексуальном медицинском ложе. Я уже ждала эти моменты с нетерпением.
— Сядь поудобнее и расслабься, — интригующе приказал мне он.
Я кивнула и села, крепко схватившись за бортики стола. Уж точно эта процедура не будет безболезненной. Придется потерпеть.
— Не волнуйся, Афина, — Армин погладил меня по побледневшей щеке. — Это будет очень быстро. Ты даже ничего не заметишь. Сережки наденем сразу. Они из золота, поэтому будут только способствовать быстрому заживлению. Но если ты очень боишься, я придумаю какую-нибудь анестезию.
— Нет, — я следила взглядом по перемещениям моего мужчины. — Я хочу все прочувствовать. И боль — какая будет, и волнение. Хочется все запомнить.
Армин коротко поцеловал мне губы и проговорил:
— Ты создана для меня, малышка. Только для меня.
Затем он поцеловал каждую мочку моих ушек и оставил фломастером точки предполагаемых проколов. Мой врач отошел на пару шагов, чтобы оценить ровность маркеров, но левый ему явно не понравился. Поэтому он стер пометку мягким вытным диском, а затем поставил новую точку. На
