— Тебе не страшно с ней жить?— хохмит.
— Не смешно. Подорвался! Адрес отделения по дороге скину.
— Ладно-ладно. Жду.
Пока ехал до Москвы Стас скинул адрес участка, в который увезли Алису и Антипову.
Блядь! Вот что тебе дома не сиделось? Поцеловаться со мной, когда никто не видит — траур у неё. А сломать кому-то шнобель пьяной в баре — траура нет. Если это ещё и просочится куда-нибудь, то вообще — туши свет, кидай гранату. Пресса её порвёт на сувениры.
— Куда ты прёшь!— увиливаю в сторону от какого-то придурка, который по встречке летит прямо на меня.
Сердце опустилось до уровня седалища.
На въезде в Москву забиваю адрес в навигатор. Центр.
Нарушая все правила, гоню в отделение.
Бросаю тачку у порога, под охреневшие взгляды курящих дежурных.
Из машины рядом выводят пьяного и вонючего бомжа.
Фу, бля! Ну и вонь. Он обделался что ли? Пропускаю вперёд.
Стас сидит в коридоре возле дежурной части. На нас косятся.
— Где они?— накидываюсь сразу с вопросами.
— На допросе у следователя. Меня не пускают.
— Сейчас Родион приедет, всё устроит. Как ты там оказался?
— Так Алиса позвонила, попросила домой отвезти. Сказала — пристают. Я и помчался. Когда приехал, там уже скорая и полиция.
Почему не мне позвонила? Стасу.
А сам не понимаешь?..
— Сильно она его?
— Нормально. Морда вся в крови.
Хватаюсь за лоб и провожу рукой. Морщусь, задел место, по которому она меня огрела вечером. Там синяк.
Тебе мало было меня? Ещё на кого-то прыгнула.
Входит Родион, тыкает под нос дежурному какой-то бумажкой и прямиком к следокам.
— Тут ждите,— показывает нам на стулья, а сам вламывается в кабинет.
Не знаю, что он там говорит, но через пять минут, оттуда выходит Лилька.
— Тебя отпустили?— поднимаю на неё глаза.
— Да. Я же не била,— косится на Воронина.
— Это Стас,— представляю его.
Кивают друг другу. Антипова смущённо прячет глаза.
С каких пор ты из себя скромницу изображаешь? Я твой сучий характер отлично знаю.
— Что Алиса?
— Статья 112, до трёх лет...
— Что?— подрываюсь и в кабинет.
Вопросов кто я такой никто не задаёт. Узнали.
— Ник, я же попросил,— возмущается Родион.
— Да пошёл ты, Родя!— в сердцах.— Ей что три года светит?— смотрю на сидящую в углу Алису.
Взлохмаченная, рубашка расстёгнута на половину пуговиц и сползла с плеча, обнажая его. Подхожу и рывком возвращаю на место, прикрывая.
Зыркает на меня с презрением.
Ты тут следока решила, что ли соблазнить, психическая?!
— Можно как-то полюбовно договориться?— отворачиваюсь от неё и смотрю на молодого следователя.
С такими всегда проще, они ещё деньгами не испорчены.
— С пострадавшим договаривайтесь,— бросает косой взгляд с улыбкой на Грозную.
Да я тебе сейчас сам нос сломаю! И мы на одну скамью подсудимых сядем с этой чокнутой.
Становлюсь так, чтобы он её не видел, сложив руки на груди.
Парень дёргается, выпрямляется и недовольно поджимает губы.
— Слушайте, мне тоже это не в кайф,— начинает.— Позволил себе распустить руки, получил, так оставайся мужиком до конца, а не беги в полицию звонить. Но девушка немного перегнула...
— У неё муж недавно умер. Сами понимаете... На нервах...— любезно улыбается Родион.
— Да, понимаю я... Но это я куда дену?— показывает заявление.
— А если я его куплю?— хитро подмигиваю следователю.
— Это сами знаете что...
Ой, да ладно! Я этих взяток за свою жизнь уже столько дал, можно бюджет страны закрыть.
— Договоритесь с потерпевшим, пусть заберёт заявление, и она,— кивает на Алису,— отделается штрафом. И за порчу имущества нужно будет заплатить.
— Чего?
— Стул и стол в баре сломаны.
— Так ты не только носом ограничилась,— посмотрел на притихшую Алису.
— Я думаю, гражданин Мухамедов,— посмотрел в бумаги.— Еще и за моральный ущерб возьмёт.
— Она доктор. Сама сломала — сама починит,— поострил Родя.
— Я психотерапевт,— подала голос.
— Вот и поможешь избитому тобой справиться с его уязвлённым самолюбием,— рычу на неё.— Забрать её можно?
— Вообще-то не положено. Но...— взял бумажку и вписал туда данные Алисы.— Это подписка о невыезде.
— Мы за городом живём,— взяла в руки ручку и бросила тревожный взгляд на парня.
— Адрес здесь запишите,— указал пальцем.
Алиса шустро всё написала.
— Идём,— подхватил её под локоть и потащил к двери.— До свидания!— вытолкал в коридор.
Родион остался ещё что-то обсудить со следователем.
Стас и Лиля подскочили со стульев.
— Домой её отвези,— тыкнул в Антипову.
— Хорошо,— как-то слишком бодро и с улыбочкой покосился на неё Воронин.
Ой, да хер с ними.
Мне ещё свою амазонку домой надо доставить. Скандал по дороге точно обеспечен. Это тут она тихая, но за порогом Алису точно прорвёт.
Но она упорно молчит по дороге домой. И звенящая тишина в машине раздражает. Попытка включить музыку, но она сразу вырубает и отворачивается к окну.
— Может, скажешь, какой чёрт тебя дёрнул поехать в этот бар? Давно приключений на жопу не находила?— нарушаю молчание.
— Представь себе,— бухтит под нос.
— Я так понимаю— с трауром покончено?
Без ответа. Недовольно скрещивает руки на груди.
Рубашка снова падает с плеча, обнажая. Видна немного грудь. А для меня это словно нокаут в голову.
Глубоко вдыхаю.
— Ты понимаешь, что это всё теперь наверняка просочится в прессу?— предупреждаю.
— Пусть...
Её равнодушие жутко выводит из себя.
Ещё рубашка эта чёртова!
Резко сворачиваю с дороги и торможу у обочины.
Рывком за плечо поворачиваю к себе. Она смотрит большими глазами с испугом.
— Пойми ты, дурёха, что твоя обычная жизнь закончилась, когда ты подписала контракт с каналом. Теперь ты должна тщательно взвешивать каждый свой шаг. Что ешь, пьёшь, куда ходишь, что делаешь. Чтобы не упасть в грязь лицом и не попасть под прицел журналистов. Потому что они один твой чих раздуют до размера пандемии.
— Скучно вы живёте в своём шоу-бизнесе,— цедит сквозь зубы, пристально вглядываясь в мои глаза.
— Потому что спокойствия хочется... И так на виду... А шаг влево, шаг вправо — линчуют. Эти твари способны сделать из тебя как большую звезду, так и угробить твою карьеру,— встряхиваю её.
— Хотел спокойствия — не лез бы в суперстар.
— К сожалению, ты не сразу это понимаешь. Молодым хотелось славы и бабок побольше.
— Прошёлся бы по дворам, их там много на лавочках сидит,— юморит.
Сжимаю переносицу.
За её дерзость хочется загнуть раком через колени и хорошенько поддать по заднице.
Взрослая же! Ну, что за детский сад?!
Только это всего лишь защитная реакция. И я это прекрасно понимаю. В стрессовых ситуациях женщины иногда включают девочек.
Не хочу, чтобы её обижали. Закрыть, спрятать — вот, что хочу. Потому что люблю до невыносимости.
Руками поглаживаю её по плечам. Рубашка спускается ещё ниже и обнажает одну грудь. Закусываю губу до боли в попытке себя остановить. Не выходит.
Пальцы скользят по приятной бархатистой коже до соска.
Алиса пытается прикрыться, но останавливаю, перехватив руку.
— Не повторяй чужих ошибок, Ник...
Сжимаю одновременно и кулак, и челюсти.
— Мне бы свою не повторить...
Глава 67
— Нет, Илья, это не сюда,— указываю на ошибку сына в конструкторе.
— Сюда!— нервничает и упорно пытается запихнуть в узкий паз. Даже язык вывалил от усердия.
Мы это конструктор уже час собираем, потому что он — САМ. Кого-то ты мне сильно напоминаешь. Даже двух... Мы с Алиской оба — упёртые бараны. Я так точно привык прошибать лбом стены, которые не хотят поддаваться.
