Однажды за ужином, когда Энди и Кейт ушли в кино на последний сеанс, Элизабет по обыкновению завела речь о том, как они подходят друг другу и какая замечательная у них может получиться семья. Но хотя Кларк был с ней согласен, почему-то в этот вечер он не испытывал своей обычной уверенности в том, что все будет так легко и просто.
— Не надо их торопить, Лиз, — сказал он. — Они не маленькие и сами знают, что и как им делать.
Я вовсе не собираюсь их торопить. Мне кажется, они и так в ближайшее время объявят о своей помолвке. Меня только огорчает, что Кейт все еще слишком много думает об этом своем Джо. Ей нужно забыть его как можно скорее, иначе это может помешать ей в ее отношениях с Энди.
Кларк задумался. Неужели для того, чтобы забыть Джо, Кейт необходимо как можно скорее выйти замуж за первого встречного, вне зависимости от того, нравится он ей или нет? Кларк понимал, что Энди, скорее всего, нравится Кейт, и все же их отношениям недоставало чего-то самого главного. Сам Кларк считал, что семья без любви — не семья. Они с Элизабет были женаты уже больше тринадцати лет, но он продолжал любить ее так же сильно, как и в первые дни их совместной жизни. Это было настоящее чудо, и Кларк хотел для дочери того же.
— Мне кажется, ей все-таки не стоит выходить за него замуж, — сказал он, и брови Элизабет изумленно поползли вверх.
— Это еще почему? — удивилась она. Ей очень не хотелось, чтобы Кларк что-нибудь испортил.
— Потому что она его не любит, — тихо ответил он. — Погляди на нее повнимательнее, Лиз. Кейт все еще любит Джо.
— Он никогда ей не подходил! — выпалила Элизабет. — К тому же Джо погиб.
— Боюсь, что это ничего не меняет, во всяком случае — для Кейт. Наоборот, ей еще тяжелее забыть его.
На самом деле Кларк начинал бояться, что Кейт не сможет забыть Джо никогда. И ее брак с Энди мог только ухудшить положение, в особенности если она выйдет за него из жалости. Кларк знал, что жалость — плохой советчик. Она могла окончательно сломить дух Кейт и заполнить ее душу отчаянием, из которого, как из болота, невозможно будет выбраться. В этом случае ей лучше было бы оставаться одной, какими бы достоинствами ни обладал Энди.
— Оставь их в покое и дай им самим во всем разобраться, — добавил он.
Элизабет нахмурилась.
— Ей нужно как можно скорее выйти замуж и завести детей, — сказала она упрямо. — Только это может избавить Кейт от… от ее навязчивой идеи. Кроме тога, так ей будет чем заняться, когда в июне она закончит колледж.
Брак в ее представлении был похож на психотерапевтическую процедуру — подобно тому как лечат алкоголиков, приучая их вырезать по дереву или рисовать акварелью, — и Кларка это заявление покоробило.
— Пусть лучше найдет себе работу, чем выйдет замуж за человека, который ей не нужен, — резко сказал он.
— Откуда ты знаешь, что Энди — не тот, кто ей нужен? — парировала Элизабет.
«Откуда взялись у Кларка эти странные идеи? — подумала она с необъяснимой неприязнью. — Быть может, он тоже подпал под влияние яркой личности Джо Олбрайта и теперь продолжает защищать его интересы?» Она и сама признавала, что Джо умел быть обаятельным — даже слишком обаятельным, — однако теперь он мертв. А Кейт надо было жить, жить дальше.
На этом разговор практически закончился, и впоследствии Кларк и Элизабет к этой теме не возвращались. Между тем Кейт ни о чем не догадывалась и продолжала встречаться с Энди каждую неделю, изо всех сил стараясь почувствовать к нему хоть что-то помимо обычного дружеского расположения. Но это был поистине сизифов труд, и за несколько недель она так ничего и не достигла. А потом наступила весна сорок пятого года, и ее внимание обратилось к вещам более важным.
Перелом в войне наступил давно, но он почти не ощущался, и лишь в апреле всем стало ясно, что победа не за горами. Русские стояли у стен Берлина, и Третий рейх доживал последние дни. Американские войска заняли Рур и захватили стратегически важный атолл Айводзима в Тихом океане. В Италии были казнены Муссолини и члены его кабинета, а буквально на следующий день немецкие армии на Апеннинах сдались союзникам. Седьмого мая был подписан пакт о безоговорочной капитуляции Германии, и Гарри Трумэн, ставший президентом после смерти Рузвельта, объявил восьмое мая Днем победы.
Кейт с жадностью следила за новостями. То, что война наконец закончилась, значило для нее очень много. Она обошлась Кейт слишком дорого, и к ее радости примешивалась горечь утраты.
Восьмого мая Кейт была на лекциях, когда по радио передали последние новости. В аудиторию внезапно вбежала миссис Джейке — она-то и рассказала им о том, что Германия сдалась. Девушки повскакивали с мест, все обнимались и плакали. Наконец-то война была позади, наконец-то братья, мужья, возлюбленные вернутся домой — к тем, кто ждал их все эти долгие годы. Правда, еще сопротивлялась Япония, но все были уверены, что агония не слишком затянется.
Сразу после занятий Кейт поехала домой, чтобы повидаться с родителями. Кларк не скрывал своей радости, а Элизабет плакала. Лицо Кейт тоже было печальным, и отцу не составило труда догадаться, о чем она думает.
— Мне очень жаль, что он не дожил, Кейт, — негромко сказал Кларк, кладя руку ей на плечо.
— Мне тоже жаль, — ответила Кейт, глотая слезы.
В тот же вечер она вернулась в общежитие. Там она легла на кровать и, зарывшись лицом в подушку, стала думать о Джо. Ей казалось, что он совсем рядом, только она никак не могла до него дотянуться. Ее сердце и душа были настолько полны им, что, когда ей сказали, что Энди зовет ее к телефону, Кейт попросила ответить, что ее нет. Разговаривать с ним сегодня было выше ее сил.
После победы в Европе выпускные торжества в колледже казались большинству студенток детскими игрушками, однако по традиции к ним тщательно готовились. И праздник удался. Кейт выглядела замечательно в шапочке и мантии, и родители ужасно ею гордились.
Кроме родителей, к ней на выпускной вечер приехал Энди. Улучив минутку, он поинтересовался, как она смотрит на то, чтобы объявить об их помолвке уже сегодня, но Кейт попросила подождать хотя бы немного. Она сказала, что до осени у них еще уйма времени, когда Энди должен был начать работать в отцовской юридической фирме, так что торопиться некуда.
На следующий день после торжеств в Рэдклиффе Кейт побывала на выпускном вечере в Гарвардской школе права, где учился Энди. Тамошние традиции были более скромными, что, впрочем, нисколько не уменьшило радости выпускников. И Кейт тоже радовалась вместе с Энди, хотя и чувствовала себя виноватой перед ним — ведь по ее настоянию помолвка снова оказалась отложена. Правда, в июне-августе Энди собирался в поездку по северо-восточным штатам, однако Кейт даже не рассчитывала, что эта непродолжительная разлука что-то изменит в его отношении к ней — или в его намерениях. Но если бы они объявили о помолвке сейчас, лето было бы испорчено, а так Кейт получала отсрочку, которая позволяла ей не думать о неизбежном.
