В ней она навсегда и осталась.
Кики выстрелил ей в голову и, когда она упала, еще раз — в сердце.
Через полчаса Диди из уличного телефона-автомата не своим, перепуганным голосом оповещал полицию о том, что на «недостройке» универсама… женщину… молодую… угрохали… вся в крови!..
Только юный разносчик маисовых лепешек обратил внимание на то, как гигантского роста санитар в белом халате вынес на руках из подъезда черного хода седую старушку в пледе, с наполовину забинтованным лицом. Рука у старушки бесчувственно моталась.
Санитара сопровождал сутулый человек с докторским саквояжем в руке.
Впритык к подъезду стоял микроавтобус со светоотражающими стеклами, на крыше которого была укреплена дуга с двумя мигалками. Санитар с помощью доктора бережно усадил бесчувственную старушку на сиденье, рядом с ней сел доктор. Могучий санитар, еле втиснувшись на водительское место, тихо отрулил от подъезда.
Набрав небольшую скорость, микроавтобус скрылся из виду.
Второй укол, сделанный Скальпелем перед выносом забинтованной и закамуфлированной буклями и пледом «старушке» Бегонии, обеспечивал эротоману спокойную манипуляцию ее бесчувственным телом внутри микроавтобуса. «Санитар» Диди в медленной лаве автомашин продвигал его к району, где находилась фотолаборатория Кики.
На этот раз укол усыпил Бегонию.
Манипуляции Скальпеля сводились к тому, чтобы спрятать Бегонию в крепкий картонный ящик от морозильника.
Понукаемый сквернословием Диди, доктор, подозрительно пальпируя бесчувственное тело пациентки, приноравливался, как бы получше втиснуть ее в лежащий на полу ящик. Наконец это ему удалось, и он залюбовался ее позой младенца в утробе матери — той позой, в которой древние перуанские инки хоронили в корзинах своих умерших, считая, что человек должен уйти из мира в той же позе, в какой приходит в него…
Дарья, возвращавшаяся от Виктории в балетное училище и проходившая мимо здания соседней школы художественного мастерства, не поверила бы, если бы ей сказали, что около двери, ведущей в подвал фотолаборатории сгружают не морозильник, а похищенную сестру Виктории…
Диди и Скальпель внесли ящик в полутемную лабораторию. Диди тут же ушел, а Скальпель, перед тем как исчезнуть, разложил на стерильной марле все, что необходимо для спасительных инъекций, которые Бегония должна будет себе делать.
Кики, кряхтя, извлек спящую красавицу из ящика и перенес ее на кушетку, сковав ей ноги наручниками, которые в данном случае следовало бы назвать «наножниками».
Открыв через полчаса глаза, Бегония увидела ухмыляющееся лицо мышебоя Пепе.
— Не бойся, скоро мы тебя отпустим, — сказал он осклабясь.
Она привстала и почувствовала, что ноги ее скованы.
Она сбросила их на пол и села, увидев перед собой на низком столике пакет с молоком, свежий батон и марлю, на которой в чистой белой кювете находились шприцы одноразового пользования, а рядом — ампулы с инсулином, флакон со спиртом и вата.
Виктория открыла пакет и стала уписывать батон, запивая его молоком.
— Как получим выкуп, так сразу и отпустим! — убежденно повторил Кики.
«Вряд ли ты отпустишь меня живой, — подумала девушка. — Раз не боишься показать свое лицо…»
В восемь вечера за рулем машины, принадлежавшей Луису Альберто, частный детектив Серхио Васкес ждал указания террористки, в каком направлении следовать. Машина стояла у выезда номер три на окружное кольцо.
На сиденье рядом с водителем лежал черный пластиковый пакет, туго набитый купюрами и многократно оклеенный липкой лентой.
Невдалеке стояли два автомобиля с полицейскими, в одном из которых находился капитан Томас Буэро.
А за домами на пустыре крутили винтами готовые взмыть в небо два легких полицейских вертолета «белл».
Телефон в машине Васкеса центральная диспетчерская служба полиции подключила к рациям полицейских машин и вертолетов.
С момента нахождения в машине столь крупной суммы денег за ней устанавливалось неусыпное наблюдение: нельзя было исключить нападения террористов еще до старта.
В столь сложной обстановке мало было надежды на сохранение и жизни похищенной девушки, и капитала. Тем не менее правоохранительные органы хотели сделать все от них зависящее для сохранения жизни и возможного дальнейшего розыска денег.
Уважаемый сеньор Луис Альберто Сальватьерра, не раздумывая, пожертвовал деньги для спасения чужой человеческой жизни. И полиция считала своим долгом сделать все возможное и даже невозможное для возмещения затрат этому благородному члену мексиканского общества.
Не вмешиваться в развитие событий, чтобы не подвергнуть риску контакт Серхио Васкеса с похитителями. Как можно лучше узнать почерк террористов. Такова была установка начальства.
Самый мучительный вопрос — удастся ли больной девушке выбраться живой из этой страшной игры?
Не обречена ли она на смерть, после того как похитители получат выкуп? Обычно они держат слово. Общество от безысходности может обрушить на них всю свою ярость. Но ведь это «моральный кодекс» людей без морали. Среди столь отчаянных преступников могут быть и слепые безумцы.
Самый головоломный вопрос — как надеется преступник получить деньги, не будучи «засеченным»?
Телефонный звонок прозвучал ровно в восемь.
— Полный ли у тебя бак? — раздался в трубке тот же монотонный женский голос.
— Полный, — ответил Васкес.
— Выкуп в машине?
— Как договорились.
— Выезжай на кольцевую автостраду и двигайся направо со скоростью шестьдесят километров.
Аналитический центр получил первую информацию. Вопрос террористки о количестве бензина в баке наводил на мысль, что место передачи денег могло оказаться за много километров от Мехико…
Васкес выбрался на кольцо и двинулся в указанном направлении.
На некотором расстоянии от него шли две машины без полицейских знаков, которые переговаривались с Васкесом по другой, не связанной с его телефоном рации.
Чуть сбоку в небе мерцали сигнальными огнями летевшие параллельным курсом вертолеты.
Начало смеркаться, идущие потоком машины включили фары.
В машине Васкеса вновь раздался телефонный звонок. На этот раз говорил хриплый, специально измененный голос мужчины:
— Слушай и не перебивай! Переходи в левый ряд! Опусти стекло. Возьми крепко пакет в левую руку. Не бросая пакет, высунь руку с пакетом из окна. Учти, в твоей руке жизнь девчонки!..
