Внимание ее привлек звук водопада. Она спустилась на землю и двинулась на звук через лес. Изредка Джейн останавливалась, любуясь пахучими лесными растениями и цветами. Гниющие прошлогодние листья добавляли сладкий привкус к и без того сильным лесным ароматам. Присев на корточки, Джейн вдохнула полной грудью и почувствовала приятное тепло земли-матушки.
Звук падающей воды сделался громче. Пройдя еще несколько шагов, Джейн обнаружила, что оказалась на невысокой каменной гряде, за которой текла река. Бурый пенистый поток осторожно огибал прибрежные валуны, как бы стараясь не беспокоить их, и так уже изрядно подточенных за прошедшие века. Неподалеку, вверх по течению располагался водопад. Джейн осторожно приблизилась. Как ни странно, но в месте падения вода образовывала темное и практически бездвижное озеро, которое далее проливалось вниз стремительной рекой. Зачарованная этой красотой, Джейн присела на берегу.
Краем глаза она уловила какое-то движение. Подняв голову и ничего не заметив, Джейн собиралась уже было отвести глаза, как вдруг увидела огромную рыбину, которая, сверкнув чешуей, легко выпрыгнула из темного потока, описала в воздухе дугу и, рассыпав множество брызг, упала в воду чуть ли не рядом с водопадом. Почти тотчас и вторая рыбина выскочила из воды, попыталась запрыгнуть на порог, не преуспела, но возобновила попытки: казалось, она несколько мгновений простояла на хвосте, сделавшись похожей на острый боевой клинок, затем сильно оттолкнулась и достигла желаемого порожка. Весь темный бассейн так и кишел рыбой: иные из рыбин легко запрыгивали на пороги, тогда как другим приходилось предпринимать несколько попыток, чтобы одолеть трудную высоту. Одна незадачливая «прыгунья», не рассчитав усилий и направления, выскочила на берег как раз у ног Джейн. Джейн осторожно притронулась к ней пальцем, ожидая, что чешуя будет липкой и противной на ощупь. Однако ничуть не бывало; Джейн, взяв бившуюся на берегу рыбину за хвост, швырнула ее обратно в воду. Рыба, подобно мощной торпеде, тотчас же ушла на глубину.
Часа два сидела Джейн у водопада, любуясь красотами ландшафта. Впрочем, время подходило к обеду.
Она вернулась в дом. На переднем дворике Джейн заметила несколько подъехавших автомобилей. Среди прибывших оказалась Кларисса, она в упор посмотрела на Джейн, затем, ни слова не говоря, демонстративно отвернулась. Джейн подняла голову и гордо прошествовала сквозь толпу молодежи, чувствуя, что все, как по команде, посмотрели на нее.
В холле она встретила Бэнкса. Поинтересовавшись у него, куда идти, Джейн вошла в большую гостиную. По сравнению с респринской мебель тут была сравнительно непритязательная, старенькая. Большие, обтянутые вощеным ситцем диваны с продавленными сиденьями имели весьма непрезентабельный вид. Впрочем, в гостиной было достаточно уютно, видимо, домочадцы проводили тут много времени.
— Ну вот и ты, наконец. Где изволила гулять? — поинтересовался Алистер.
— Обнаружила тут неподалеку красивейший водопад и озеро. Дорогой, как же это все здорово!.. Там, знаешь, такие огромные рыбины, они так смело выпрыгивают и оказываются за порогом… — Глаза Джейн сверкали, она захлебывалась от переполнявшей ее радости. — Исключительно красивые рыбы. Как хоть они называются?
При этих ее словах Кларисса и ее друзья, вошедшие следом, громко расхохотались.
— Лососи, бестолочь, — услышала она презрительный голос Клариссы. Джейн стремительно обернулась: стало быть, никакого примирения, эта особа так и намерена ее унижать?!
— Да, я никогда ранее не видела лосося и поэтому не знаю, как, черт побери, этот самый лосось выглядит. Не у всех же были такие стартовые условия, — твердо произнесла она.
— Могла бы не говорить, это и так понятно!
— Одно из двух, Кларисса, или ты будешь себя вести как положено, или сейчас выйдешь отсюда, — заявил ей отец. Когда он отвернулся, она скорчила рожу. — Ты совершенно права, Джейн, рыбы эти исключительно красивы, — обратился к ней Руперт. — Завтра я переговорю с Мэком. Алистер, наверняка молодые лососи идут вверх по течению, а значит, в ближайшие дни мы можем славно порыбачить.
Джейн настолько переполняли эмоции, что она не сразу заметила сидевшую в высоком кресле с подушечкой для головы леди Апнор. Поздоровавшись со свекровью, Джейн извинилась за свою рассеянность, однако леди Апнор сделала вид, что ничего не слышала. Она обратилась к Алистеру:
— Не мог бы ты проследить, чтобы твоя жена в этом доме не опаздывала к столу?
Алистер чуть было не взорвался, но счел за благо сдержаться. Джейн при этих словах испытала привычный уже животный ужас, который эта женщина нагоняла на нее. Подобно многим представителям ее генерации, леди Апнор была исключительно властной, высокомерной особой. И поскольку ее собственная свекровь умерла, именно слово леди Апнор в Респрине считалось законом: никто не мог бы припомнить каких-либо возражений хозяйке. Если кто иногда и отваживался спорить с ней, так это лишь собственный ее супруг. И потому леди Апнор, будучи по природе женщиной грубой и недальновидной, самодурствовала, своими словами и поступками зачастую обижая ближних. Впрочем, домочадцы, видимо, воспринимали ее поведение как вполне допустимое и даже совершенно нормальное.
Джейн кое-как вытерпела обед, и то главным образом потому, что сидела справа от Руперта. Она уже усвоила, что может занимать это место благодаря тому, что Алистер является обладателем своего титула. Странной все-таки женщиной была леди Апнор: грубо игнорировала Джейн, однако строго соблюдала в отношениях с ней те правила поведения, которыми надлежало руководствоваться при общении с той, чей социальный статус был полностью определен. Будучи второй замужней женщиной за столом, Джейн получила возможность занять место рядом с Рупертом. Сие лицемерие лишь усугубляло общую ситуацию, расширяя и без того непреодолимую пропасть между Джейн и свекровью.
Прибыло еще несколько гостей, зазвучали нестройные приветствия, и Джейн незаметно выскользнула из гостиной. Лучше уж пойти в свою неприятную спальню, нежели оставаться рядом с леди Апнор.
Алистер, пребывающий в прекрасном расположении духа, присоединился к жене. Он намеревался переодеться к ужину. Джейн с интересом и восхищением наблюдала за тем, как муж облачается в одежды северного края. В новом наряде он выглядел совершенно иначе, более мужественным, что ли. Изменилась даже его походка, шаг приобрел этакую горделивую тяжесть.
— Ты выглядишь просто потрясающе, Алистер!
— Говорят, у меня идеальная задница для шотландской юбки. Ты не находишь?
