Дейзи и Кристиан тревожно переглянулись. Довольная собою Кейт опять занялась пирогом. Ей понравилось, что эта парочка наконец-то перестала амурничать и с интересом слушала ее.
— Рина написала много книг. — Дейзи вертела в руке чайную ложку. — Что такого особенного в пропавшей рукописи?
— Это же не книга по самопомощи. Это книга о самой бабушке. О ее жизни, о ее прошлом и, возможно, о ее клиентах, которым невыгодно делиться своими секретами. — Кейт посмотрела на отца и с вызовом добавила: — Никто не знает, что случилось с рукописью. Но мы с Эйприл здорово продвинулись в ее поисках.
— Рукопись у вас? — резко спросил отец.
— Нет, пока еще нет. Но я думаю, что она очень скоро будет у Эйприл, а может, уже и сейчас у нее. Я подала ей эту идею, понимаете, и… — Кейт осеклась, испугавшись, что и так уже сболтнула слишком много.
О пропавшей дискете Эйприл просила никому не говорить, ведь они сами не были уверены на все сто, что пропала именно дискета.
Вполне вероятно, бабушка спрятала дискету где-нибудь у себя в квартире. Именно поэтому туда наведывались непрошеные гости. Они искали дискету. Киллер тоже мог знать о ней или по крайней мере о рукописи.
Эйприл и Кейт несколько раз, увы, безуспешно обшарили всю квартиру. Современная планировка дома на Шестьдесят второй улице не располагала к мыслям о потайных сейфах, замаскированных нишах и прочих укромных местечках. Поэтому сегодня утром Кейт в голову пришла новая идея. Необходимо обыскать квартиру дедушки, поскольку бабушка довольно часто бывала в доме своего мужа. А это ведь огромный дом, в котором наверняка немало тайников, где можно спрятать вещицу и посущественнее компьютерной дискеты.
— Я давно не виделась с дедушкой, — сказала Кейт, на радость отцу меняя тему разговора. — Как ты думаешь, он не будет возражать, если я навешу его после обеда?
— Прекрасная мысль, Кети, — воскликнула Дейзи. — Дедушка так одинок после смерти Рины. Почему бы тебе не позвонить отцу? — обратилась она к Кристиану. — Можешь пригласить его на обед.
— Лучше я сама съезжу к дедушке. — Решив, что подобное заявление может вызвать ненужные подозрения, Кейт поспешила добавить: — Там изящная старая квартира. Люблю дома, построенные в «шумные двадцатые» или около того; тогда люди были по-настоящему богаты. Поеду полюбуюсь, а вы сможете побыть наедине.
Уловка отвлекла их внимание.
«Взрослые действительно просто омерзительны», — подумала Кейт.
Вернувшись вечером следующего дня в Даллас, Дейзи Тулейн чувствовала себя выжатой как лимон. Руководитель ее выборной кампании прислал факс с результатами последнего опроса общественного мнения. Вместо ожидаемого роста популярности ее рейтинг резко упал — на предварительных выборах она заметно проиграла своим основным противникам.
Избиратели всегда с недоверием относились к женщине-кандидату, особенно на Юге, поэтому удивляться тому, что предпочтение публики было отдано двум белым мужчинам, не приходилось.
Дейзи и не удивлялась. Все складывалось куда печальнее: она начала сомневаться в собственных силах. Может, доктрина Рины не так универсальна, как ей казалось? Может, ни одна из ее уловок не срабатывает, даже из тех, что она разыгрывает с Кристианом?
«Ах, Рина, — думала Дейзи. — У меня никогда не получалось то, что получалось у тебя».
Правильно ли она поступила? На этот вопрос могла бы ответить Рина, но она ушла, а ей следует продолжать жить. Дейзи была уверена, что может стать хорошим сенатором, ведь у нее столько замечательных идей и планов!
«Ты должна сама управлять своей жизнью», — говорила Рина.
И Дейзи старалась. Старалась изо всех сил. Но теперь они искали рукопись Рины. Если ее найдут…
В фойе своего дома на мраморном столике Дейзи обнаружила кипу газет. Сверху лежало письмо. Секретарь не вскрыл его, поскольку на конверте значилось «конфиденциально». Обычное письмо, в обычном деловом конверте, написанное обычным аккуратным почерком. Обратного адреса не было, но почтовый штемпель говорил о том, что письмо из Нью-Йорка.
В конверте лежал одинарный стандартный лист писчей бумаги. «Еще не конец, — прочитала Дейзи. — Мы знаем, что ты пытаешься скрыть. Скоро об этом узнают и твои избиратели».
Все.
Но этого было достаточно.
Дейзи спокойно сложила письмо и сунула обратно в конверт. Она пересекла фойе и подошла к зеркалу, висевшему над большой китайской фарфоровой вазой (купленной по совету Кристиана), в которой стоял огромный букет летних цветов. Пытаясь приободриться, она всмотрелась в свое отражение в зеркале.
В доме больше никого нет, убеждала себя Дейзи. Никто не скрывается по углам, никто не прячется за ее спиною, никто не шепчет ее имя. Здесь была только Дейзи, хладнокровная и собранная, контролирующая себя.
Джеральд Морроу поселился в отеле «Плаза» без проблем. Ему понравилось, что клиент заказал ему номер-люкс. Изящный стиль Старого Света. Как раз такое место, о котором ему в те далекие дни, когда он, уличная шпана, угонял автомобили с улиц Бруклина, и мечтать-то не приходилось. Морроу улыбнулся. А теперь он может запросто роскошествовать в этом самом месте.
Морроу, разумеется, его ненастоящее имя и даже не то имя, которым он расписался в отделе регистрации. Но в этом деле ему захотелось звать себя Джеральдом Морроу, поскольку в прошлом месяце в Анахейме он звался именно так.
Морроу подошел к высокому окну, обрамленному тяжелыми парчовыми портьерами. Вот он, Нью-Йорк, со всеми своими дорогами, грациозными зданиями, парками и со всеми своими копошащимися внизу людишками. Маленькие пчелки-работяги, вечно спешащие по делам. Кажутся себе важными. Верят, что они и их ничтожные заботы что-то значат.
Идиоты.
Морроу поднял руку и сложил ее пистолетом. «Бах! — шепнул он. — И небоскреб тю-тю». Он беззвучно рассмеялся. «Трах», — вспыхнул городской автобус. «Ба-бах!» — людишки попадали лицом вниз, корчась и вопя от ужаса.
— Я — сила, — уже во весь голос сказал он себе. — Может, немного сумасшедший, ну и хрен с ним.
Морроу отошел от окна и плюхнулся на роскошный диван. Посозерцав минуту-другую изящную обстановку номера, он водрузил свой чемоданчик на кофейный столик из красного дерева, достал оттуда фотографию и поставил ее на столик, прислонив к вазе с великолепной розой.
Клиент заказал ему еще одну работу. Клиент остался доволен тем, как был исполнен предыдущий заказ.
Еще одна женщина. Некоторые стрелки не любили с ними связываться, но Морроу как раз-таки специализировался именно на женщинах. К сожалению, спрос на его особый талант в исполнении женских убийств был не так уж велик Порой даже приходилось брать заурядные заказы на ликвидацию мужских особей. Но если кто-нибудь решил убрать с дороги бабу, ему было кому позвонить. Никто не мог исполнить дела так мастерски и с такой любовью, как это делал Джеральд Морроу, или, иначе, Человек Вымышленных Имен.
