Они чокнулись, и Шейн сказал:
– За наступающий месяц! За начало нового года!
– За 1971 год! – подхватила Пола.
– Это будет наш год, дорогая. С Джимом все наконец решится. Ты станешь свободна и только подумай – в январе ты снова сюда вернешься. Совсем скоро. Мы можем начать строить планы на будущее. Наконец-то.
– Как замечательно, – отозвалась она, но в ее блестящих глазах мелькнула тень тревоги. Шейн заметил это и насупился.
– Что-то мне не нравится выражение твоего лица. В чем дело?
Пола с веселым смехом покачала головой.
– Ничего. Я испытаю огромное облегчение, когда наконец переговорю с Джимом и все с ним улажу. Он приводит меня в отчаяние своим нежеланием признать, что наши отношения зашли в тупик. Как страус, он прячет голову в песок. Я знаю – ты, наверное, считаешь, что я не слишком хорошо ему все объясняла. Но трудно говорить с тем, кто отказывается тебя слушать. – Она сжала его ладонь в своих. – Извини. Я опять принялась за старое, и в сотый раз одно и то же.
– Ничего. Я все понимаю. Но по возвращении ты с ним разберешься. – С ухмылкой Шейн добавил:
– Тебе надо загнать его в комнату, закрыть дверь на ключ, а ключ выбросить. Тогда ему придется тебя выслушать.
– В случае необходимости именно так я и поступлю. Честное слово. Конечно, сейчас не самое подходящее время, ведь до Рождества осталось только две недели. С другой стороны, наверное, не бывает подходящего времени для разговора о разводе. Такие ситуации не бывают простыми.
– Верно. – Он с озабоченным видом наклонился к ней поближе. – Я знаю, что тебе придется нелегко. Как мне хотелось бы оказаться в Англии, рядом, на тот случай, если тебе понадоблюсь. Но мне необходимо лететь на острова. Однако, – он замолчал и внимательно посмотрел на нее, – я примчусь в Лондон немедленно, если ты не сможешь справиться одна.
– Знаю. Но я справлюсь. Правда, Шейн. – После небольшой паузы Пола добавила:
– Спасибо за минувший месяц. Все было чудесно. Постоянное общение с тобой сотворило просто чудо. Сейчас я чувствую себя намного лучше, чем по приезде в Англию в ноябре… Лучше во всех отношениях.
– И я тоже. И знаешь. Пола, ведь если задуматься, весь месяц прошел для тебя под знаком удачи. Ты возобновила контракт с Дейлом Стивенсом, нанесла поражение Мэрриотту Ватсону по стольким спорным вопросам. Еще бы тебе не испытывать облегчения. И, возможно, твой успех – предвестник счастливого будущего. В прошлом тебе пришлось испытать много горьких минут.
– Ты помог мне преодолеть их, Шейн. Правда. Ты оказал мне такую поддержку. Сейчас я сильна, как никогда, благодаря тебе, твоей любви и пониманию. А говоря о «Сайтекс»… – Ее голос дрогнул. – Я знаю, ты не станешь смеяться над моими словами, ведь в глубине души ты такой же суеверный кельт… – Она снова замолчала, не отрывая глаз от его лица.
– Я никогда над тобой не смеюсь. Ну, давай, рассказывай.
– Ты и сам знаешь… За последние четырнадцать месяцев на нас свалилось столько проблем… Смерть Мин и все те неприятности в Ирландии; нарастающие подозрения бабушки относительно Джонатана; злобное поведение Сары по отношению ко мне и ее интриги с целью заполучить модные салоны. Нарастающие трудности и внутренние склоки в «Сайтекс», не говоря уж об аварии самолета Джима и его нервном срыве. Неожиданная смерть Блэки, последующий уход бабушки и отвратительные скандалы в нашей семье вокруг ее завещания. – Она поджала губы. – Порой мне кажется, что кто-то напустил порчу на меня или, точнее, на всю семью Эммы.
Шейн взял ее за руку.
– В общем-то тебе досталось более чем достаточно. Но давай сохранять объективность. Во-первых, Блэки умер в восемьдесят четыре года, а Эмма – в восемьдесят один, так что их смерть не явилась очень уж неожиданной. И они умерли без мучений, прожив долгую и плодотворную жизнь. Во-вторых, что касается завещания, ты успешно заткнула рот крикунам. Ты разрешила многие из возникших в «Сайтекс» проблем, а Эмма подавила в зародыше интриги Сары против тебя. Джим поправился. Энтони и Салли поженились, они счастливы, и у них родился чудесный мальчик. Что же касается твоего брака, то, согласись, он был обречен.
Он обнял ее, поцеловал в щеку, затем сделал шаг назад и заглянул в такое родное лицо Полы.
– Так как насчет того, чтобы суммировать все положительные события? Блэки и Эмма имели возможность отпраздновать ее восьмидесятую годовщину и провели замечательные восемь месяцев, путешествуя вокруг света. Изумрудная Стрела выиграла Большие национальные скачки, к огромной радости деда. Эдвина помирилась с Эммой, которая успела увидеть свадьбу Эмили и Уинстона и Александра и Мэгги. Так что помимо плохого произошло и много хороших событий.
– О, Шейн, ты абсолютно прав. Какую ерунду я наговорила.
– Вовсе нет, и, как ты верно заметила, я очень суеверен. И все же я стараюсь видеть положительные стороны жизни. Их всегда можно найти, если захотеть. – Выражение его лица слегка изменилось, и он устремил на нее насмешливый взгляд своих темных глаз. – Когда, позвонив мне тем октябрьским вечером после чтения завещания Эммы, ты сказала, что она назначила меня одним из своих наследников, поскольку любила как родного и из-за своей многолетней дружбы с дедом. И я знаю, что ты постоянно повторяешь это, но… – Он замолчал, достал сигареты из кармана, закурил. Пару секунд он пускал дым, глядя в пространство.
Сгорая от любопытства. Пола внимательно посмотрела на него и спросила:
– К чему ты клонишь, Шейн?
– Меня мучает один вопрос: не было ли у Эммы и других соображений, точнее, еще одного соображения?
– Какого?
– Возможно, Эмма знала о нас с тобой.
– О, Шейн, я так не думаю! – вскричала Пола, бросив на него ошарашенный взгляд. – Я уверена, что тогда она как-нибудь намекнула бы мне. Ты же знаешь о том, как дружны мы были с бабушкой. И уж Блэки-то она бы точно сказала. Тут у меня нет никаких сомнений, а он, в свою очередь, завел бы разговор с тобой. Ни за что на свете он бы не удержался.
Шейн стряхнул пепел в пепельницу.
– А у меня вовсе нет такой уверенности. Эмма была умнейшая женщина. Сомневаюсь, чтобы, учитывая сложившиеся обстоятельства, она бы что-нибудь сказала. Во-первых, ей не хотелось совать нос в твои и мои дела, а деду она ничего не открыла бы из опасения, что он начнет беспокоиться. Давай посмотрим правде в глаза – она завещала мне обручальное кольцо. Возможно, в надежде, что настанет день, когда я вручу его тебе.
– А может, она просто считала, что оно твое по праву, учитывая его происхождение. Оно ведь очень ценное. Кроме того, она оставила тебе еще и картину – другой подарок твоего деда.
