Итак, мне остается подтвердить, что мое завещание окончательное, не подлежит никаким сомнениям и его совершенно бесполезно оспаривать в судебном порядке. Распорядительницей завещания я назначаю мою любимую и преданную дочь Дэзи Макгилл Эмори, а Генри Россистера из «Торгового банка Россистера» и Джона Кроуфорда из фирмы «Кроуфорд, Крейтон, Фиппс и Кроуфорд» – сораспорядителями».
Джон замолчал и откинулся на спинку стула в ожидании начала шторма.
Шторм разразился незамедлительно.
Все заговорили одновременно. Джонатан вскочил на ноги и едва ли не бегом пустился по длинному проходу к Джону Кроуфорду с таким видом, будто хотел наброситься на юриста с кулаками. Его отец Робин тоже встал со стула, как и Сара. Все они, тоже с искаженными гневом лицами, напустились на Джона, не скрывая охватившей их ярости.
Джонатан совсем потерял контроль над собой. Он орал, что О'Нилы пролезли на его место, что Пола и Филип украли его наследство. Сара рыдала. Ее мать Джун поспешила к ней, обняла и постаралась успокоить, тщетно пытаясь скрыть свое собственное глубокое разочарование.
Брайан О'Нил тоже не усидел на месте. Он подошел к Дэзи и, в качестве единственного присутствующего в зале представителя своей семьи, заявил, что О'Нилы не желают принимать подарки Эммы ввиду измышлений Джонатана.
Вокруг Полы бушевали страсти. Джим, сидевший перед ней, обернулся и сказал:
– Как мило со стороны бабушки завещать мне акции новой газетной компании!
– Да, – отозвалась Пола. От ее взгляда не ускользнули ни его сияющие глаза, ни довольная улыбка.
Филип, располагавшийся по ее левую руку, постучал ее по плечу и склонился к ней поближе. Пола искоса посмотрела на брата. Они обменялись долгим понимающим взглядом. Пола пыталась сохранять серьезность, но это давалось ей с трудом. Она изо всех сил сжала губы, чтобы не расхохотаться.
– Наша бабушка, как обычно, подумала обо всем. Какой гениальный ход – приложить к завещанию заключения врачей. Недовольные ничего не смогут изменить – Эмма Харт крепко-накрепко связала им руки.
Филип кивнул.
– Да, но от них следует ждать неприятностей, попомни мои слова. С другой стороны, зная бурный темперамент Джонатана, можно представить, что неожиданный поворот событий заставит его совершать необдуманные и поспешные поступки. И, возможно, мы сможем раскрыть его предательство раньше, чем мы думали.
– Будем надеяться. Может, и бабушка понимала это тоже. Не сомневаюсь, что она действительно решила оставить нам дома Макгилла именно потому, что мы – его внуки, но не стоит забывать, как умна и изобретательна она была. – Пола не смогла сдержать довольной ухмылки. – Ты должен согласиться, что последнее слово осталось за Эммой Харт.
– Я бы назвал это не словом, а целой речью, – засмеялся Филип.
Дэзи отодвинула стул и быстро обошла вокруг стола. Она наклонилась к Поле.
– Бедный Джон… Его кроют почем зря и совершенно несправедливо. Завещание ведь написала мама, а не он. Он всего лишь семейный адвокат. Не могла бы ты положить конец их мерзкому поведению? Лаудеры и Эйнсли совсем потеряли контроль над собой.
– Может, папа что-нибудь скажет? – пробормотала Пола.
– Нет, – твердо отозвалась Дэзи. – Эмма Харт назначила тебя главой семьи. Тебе и наводить порядок. Извини, но таково положение вещей.
Пола кивнула и встала со стула.
– Прошу всех минутку помолчать.
Ей, человеку по натуре сдержанному, было трудно обращаться к такому большому собранию людей, но, когда никто из возмутителей спокойствия даже не взглянул в ее сторону, она с размаху стукнула кулаком по столу.
– Заткнитесь! Все! И садитесь по местам! Эйнсли и Лаудеры с враждебным видом уставились на нее, и, хотя никто из них не отошел от Джона Кроуфорда, все же гомон стих.
– Благодарю вас, – сказала Пола более спокойным тоном, но металл в ее голосе слышался отчетливо. Она распрямилась во весь рост, и ее природные величавость и властность вмиг отрезвили всех собравшихся.
– Как вы смеете устраивать подобные безобразные сцены, – резко бросила она. – Вы все просто отвратительны. По-моему, вам следовало бы проявить хоть какое-то уважение к Эмме Харт. Прошло всего лишь несколько недель после ее смерти, а вы уже, как шакалы, грызетесь над ее костями. – Взгляд Полы обратился на стоящих бок о бок Джонатана и Сару. – Моя бабушка знала, что делала, и, на мой взгляд, она еще проявила слишком большую щедрость по отношению к некоторым членам нашей семьи. – Пола крепко сжала спинку стула и продолжала почти что угрожающим тоном:
– Не советую никому даже и думать о том, чтобы оспорить завещание Эммы Харт. Потому что в противном случае я буду драться до последнего – даже если мне придется пожертвовать всем своим временем и всеми своими деньгами.
Собравшиеся не сводили с нее глаз. Большинство смотрели на Полу с восхищением, некоторые – с осуждением, но все они не могли не ощущать исходившую от нее силу власти.
Уинстон придвинулся поближе к Эмили и легонько прикоснулся к ее руке.
– Посмотри-ка на нее, – прошептал он. – Вот оно, живое воплощение Эммы Харт. По-моему, легенда продолжается.
Шейн и Пола пересекли терминал авиакомпании «Бритиш эйруэйз» в аэропорту Кеннеди, поднялись на эскалаторе на второй этаж и вошли в зал ожидания для пассажиров первого класса. Там они наконец нашли тихий уголок. Шейн помог ей снять пелерину из меха дикой норки, затем скинул свое драповое пальто и бросил его на ближайший стул.
– Давай выпьем чего-нибудь, – предложил он. – У тебя еще есть время до вылета.
– С удовольствием. Спасибо, милый. Шейн улыбнулся ей и поспешил к бару в противоположном конце зала ожидания.
Пола не отрываясь следила за ним. Как он красив! Такой уверенный в себе, решительный, сильный. Выражение ее лица смягчилось, глаза смотрели на него с бесконечной любовью. За год, прошедший с начала их романа, ее чувство к нему только окрепло. Теперь он настолько вошел в ее жизнь, что без него она чувствовала себя потерянной и живой только наполовину. Он не переставал удивлять ее. Хотя Пола знала его всю жизнь, раньше она не осознавала, насколько он надежен в любой критической ситуации. Он был ей предан до мозга костей, и его преданность распространялась на все, что он считал важным. Сила его характера порой даже пугала ее. «Он выкован из стали», – подумала Пола.
Когда Шейн возвратился с бокалами. Пола встретила его любящим взглядом. Он улыбнулся в ответ, вручил ей водку с тоником и уселся рядом.
Они чокнулись, и Шейн сказал:
– За наступающий месяц! За начало нового года!
– За 1971 год! – подхватила Пола.
