— Да, я передам им.
— Тогда, — Марк жестом попросил счет. — Думаю, наш ужин закончен.
Он полез во внутренний карман пиджака за банковской картой.
— О, — Франческа остановила его, накрыв руку, что держала папку со счетом, своей ладонью. — Не стоит. Это я настояла на встрече, пусть все запишут на счет моего номера.
— Нет, — Марк решительно покачал головой и вложил кредитку в папку. — это не обсуждается. И вызовите мне такси.
Официант коротко кивнул и удалился. А Франческа сидела и смотрела на Марка.
— Куда ты поедешь?
— Домой. — Он пожал плечами. — Я обещал дочери и сыну поцеловать их перед сном. Думаю, еще успею.
Эти слова удивили женщину. И вселили, пусть крохотную, но надежду. И она решила еще раз, осторожно, прощупать почву:
— Ты усыновил детей?
— Усыновил? — Марк фыркнул. — С чего ты взяла? Это мои собственные дети.
— Ты стал донором для какой-то суррогатной мамаши?
— Нет, — Марк слащаво улыбнулся. Он прекрасно понимал, к чему клонит эта дамочка. Обломись, сучка! — Моих детей родила мне моя жена.
Шесть слов были произнесены довольно тихо, но так уверенно и утверждающе, что Франческа заткнулась. Мысли в её голове, словно подверженные броуновскому движению, стали сталкиваться друг с другом. Она лихорадочно соображала, что же ей делать дальше.
А Марк сам замер на миг от этих шести слов. Особенно, от последнего. Это слово было таким естественным, таким легким, таким правильным. Черт! И как он раньше не догадался? Вот оно, решение всех проблем! И окрыленный этой внезапно пришедшей в голову идеей, он встал из-за стола и поспешил покинуть ресторан.
Но Франческа остановила его. Положила ладонь на его плечо и, мило улыбаясь, спросила:
— Неужели правила хорошего тона позволят тебе бросить меня тут и не проводить даже до дверей номера?
— Да, — Марк досадливо вздохнул. — Прости, конечно. Если это не долго.
— Не долго, — Герра обольстительно улыбнулась. — Я только припудрю носик. Подожди меня в холле.
Она проследила, как Марк направился к выходу, поманила к себе официанта и тоном, не терпящим возражений, сказала:
— Бутылку лучшего шампанского и русскую икру ко мне в номер. Живо! И чтоб это все появилось там раньше меня. И отмени такси.
Она сунула испуганному официанту в карман сотенную купюру и, не спеша, излишне виляя бедрами, направилась в дамскую комнату, желая оттянуть время.
— Люксовые апартаменты? — Марк удивленно изогнул бровь, выйдя из лифта сразу в просторный холл номера.
— С моими средствами могу себе позволить.
Франческа прошла вперед, снимая и кидая на диван меховую накидку. Она увидела свой заказ стоящим на столике, на видном месте. Взяла шампанское и бокалы и вернулась к Марку.
— Ну, мне пора. — Эриксон уже нажимал на кнопку лифта. — Свою миссию я выполнил.
— Подожди, — Герра остановила его. — Предлагаю выпить по бокалу шампанского. Откроешь?
Она протянула ему бутылку и отступила на шаг назад, надеясь, что он пойдет за ней.
Но Марк вздохнул и покачал головой:
— Франческа, я не вижу смысла…
— А если я скажу, что смысл в том, чтобы выпить за нашу сделку?
— Она еще не состоялась.
Но Марк снял с бутылки золотистую фольгу и проволочный каркас. Если женщина хочет выпить, флаг ей в руки, пусть пьет. Он лишь поможет открыть бутылку.
Франческа подставила два бокала под искристую жидкость, что с приятным шипением полилась из горлышка бутылки. Отдала один Марку, а потом, поймав его за галстук, как щенка на привязи, повела к дивану. Повернулась к нему и, чокнувшись с ним бокалами, легко толкнула на сиденье.
Марк удивился, но сел. Поставил бутылку на пол за подлокотником дивана и с интересом стал наблюдать за Геррой. Та сделал глоток, насладилась вкусом напитка, а затем придерживая подол длинного платья, села рядом с ним. Не просто села, она всем корпусом подалась к нему:
— Видишь ли Марк, мой муж научил меня одному правилу: хочешь получить прибыль, сделай так, чтобы человек был лично заинтересован в этом деле. Так вот, скажу прямо, я доверю свои деньги твоей Корпорации только на определенных условиях.
— Каких? — Марк смотрел, как шипучие пузырьки играют в бокале, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
— Ты лично получаешь процент от прибыли со всех сложений моих денег. Если будет расти твой банковский счет, то будет расти и мой. Логично?
— Вполне. — Марк кивнул. — Но это не все условия, надо полагать?
— Не все. — Франческа отставила бокал на пол. — Ты получаешь мои деньги, а я получаю тебя.
— Смелое предложение, — Марк усмехнулся и освободился от бокала. — Уверена, что я приму его?
— Малыш, это своего рода гарантия сохранности моих денег. — Франческа сумела быстро пересесть к нему на колени. — Тебе понравится. Доверься мне. — Она развязала узел галстука и вытянула его из-под воротника рубашки. Наклонилась к его уху и чуть прикусила мочку. — Я многое умею. И многое могу. Расслабься…
Длинные пальчики прошлись по ткани рубашки на его груди, разводя борта пиджака в стороны. Они словно знали, на какие именно кнопки следует нажать, чтобы волна предвкушения от надвигающегося удовольствия прошлась по телу Марка. И эти губы, что целовали его за ухом и опускались вниз. Он и сам не понял, в какой момент его пряжка ремня ослабила давление ткани на поясе брюк. Он чуть сполз вниз, удерживая Франческу под спину, когда ощутил, как её ладонь, поверх боксеров, накрыла его возбужденный член. Он не мог понять, что происходит с ним. Хотя, ответ был так очевиден: он был всего лишь мужчина, у которого так давно не было секса…
Длинные ноготки, покрытые красным лаком, сквозь ткань рубашки царапали его грудь, благо, не оставляя следов на теле. Франческа целовала его и томно шептала:
— О, мой мальчик! Когда ты вошел сегодня в этот зал, в этой рубашке, что так подчеркивала каждый мускул на твоем прекрасном теле, клянусь, я промокла, как никогда в жизни. Если бы не этот старый козел, что пригласил меня на встречу, и не те занудные парни, я бы накинулась на тебя прямо там…
Её речь была прямолинейна, открыта и, в некотором роде, груба. И грубость и пошлость, с такой легкостью слетающие с языка этой красивой женщины, знающей себе цену, играли с Марком злую шутку: он возбуждался. Но когда Франческа упомянула его рубашку, то из подсознания всплыл совершенно другой образ: робкой застенчивой девчонки, что от смущения и неумения выразить свои чувства, или от нежелания выдать себя, что более вероятно, закусила губу и смотрела куда угодно, только не на него.
«Ты выглядишь чудесно. И эта рубашка тебе очень идет. Она так… э-э-э, короче, ты смотришься в ней очень стильно. И сильно, вот».
Марк резко открыл глаза. С силой взял Франческу за плечи и сумел вывернуться так, что теперь она оказалась под ним. А он сам, опираясь на одно колено, навис над ней, оставляя достаточное расстояние между их телами. Как он мог такое допустить? Неужели его неудовлетворенное либидо может, в данный момент, позариться на кого угодно? Он ненавидел себя в этот миг. И презирал. В том числе и за то, что позволил женщине верховодить, а такого не было никогда, ни с одной из тех девок, которым повезло оказаться в его кровати. Он мужчина, он главный, он диктует правила. И своему члену, в том числе.
Франческа расценила поворот событий иначе: она думала, что Марк просто берет инициативу в свои руки. Вот сейчас он, как голодный зверь, зарычит, и набросится на неё. Она сладостно улыбнулась и протянула руку, надеясь коснуться его мягкой поросли на лице. Но Марк дернул головой, не позволяя ей дотронуться до себя.
— Франческа, — он спокойно выдохнул и понял, что сумел справиться с собой. — Мой отец научил меня главному правилу: никогда не смешивать бизнес с желанием трахнуть очередную сучку. Думать головой, а не… членом. Поэтому, — он на минуту закрыл глаза. — Я знаю, что тебе надо лететь в Италию, чтобы уладить там кое-какие дела. Если я понял правильно, это займет недели две? — она кивнула, не понимая, куда он клонит. — Так вот, хорошенько подумай за это время. Хочешь доверить нам свои деньги — отлично. Но только деньги. В твоем теле я не заинтересован.
