лестнице, перебирая босыми ногами ступеньки. Только бы успеть. Почему-то уверена, что если сейчас не догоню его, то второго шанса не будет.
Но, когда я добираюсь до первого этажа, он уже садится в машину. Хлопает дверью и не глядя на меня уезжает.
Люди проходят мимо, но я ничего не вижу. Не замечаю. Теперь я понимаю, откуда эти слёзы, которые всё продолжают течь по щекам. Я его больше не увижу. Захлёбываюсь в собственной боли, тону в ней, опускаясь по входной двери подъезда на корточки. Плевать. Пусть смотрят. Пусть осуждают.
У меня сердце вырвали из груди, а я этому способствовала. Мне уже всё равно.
Мягкая ткань свитера накрыла плечи. Вздрогнула, испуганно подняв глаза, и увидела друга, старательно пытающегося не смотреть на меня. На его бледном лице алел болезненный румянец, выдавший широкий спектр пережитых эмоций. Страх, возбуждение и стыд.
Перевела взгляд на его протянутую руку. Внутри возникло минутное замешательство. Не хотелось притрагиваться ни к кому. Ощущать ладонями чью-то чужую, горячую кожу, когда я сама не так давно прижималась всем лоскутом своей к любимому мужчине. Это вдруг показалось куда большей изменой, чем то, что я планировала провернуть с участием лучшего друга.
Видимо, любопытство и нездоровый интерес заставили его всё же мельком пройтись по мне взглядом, но, не совладав с собой, он тут же его отвел. Но за эту долю секунды я успела понять, что он меня не узнал. Будто теперь видя во мне совсем другого человека. Развратную, жадную до секса женщину. И он бы смирился с этим, если бы секса я желала с ним. А потому единственное, на что сейчас он способен, – люто меня ненавидеть. И это новое отношение сквозило в каждом его жесте, даже в его молчании, пока я торопливо собиралась и вызывала такси домой.
Размышлять об этом не хотелось совсем. Да и накрывшая апатия оказалась достаточно сильной, чтобы не испытывать ни смущения, ни угрызений совести.
После того как Якуб оставил меня в своём доме, всучив в мои руки банковскую карту, меня охватила злость. Будто он в очередной раз ткнул меня носом в мой статус. Симпатичной мордашки, задача которой высовываться тогда, когда это угодно Ямадаеву. Стать удобной красивой вещью для него. Оттеняя его криминальную жизнь, как дорогой аксессуар.
Он и раньше со мной не считался, но этот жест показался мне апогеем всех наших коротких отношений. Меня трясло от ярости, пока я принимала душ, блуждала по его дому, больше походивший на дворец, который оценил бы и Людовик четырнадцатый.
Мне хотелось найти хоть какое-то подтверждение словам той девицы, обвинившей Якуба во всех смертных грехах. По крайней мере в моих глазах.
К моему сожалению, почти все двери оказались заперты, а те, что нет, интереса не вызывали. Услужливый персонал дома накрыл для меня стол, будто давая понять, какой жизни я, глупышка, не рада. Деньги, красивый мужчина рядом и потрясающий секс.
А в моей черепной коробке разыгралась третья мировая война. Атомные снаряды уничтожали все до единой нервные клетки, а химическое оружие добивало серое вещество.
Голова гудела от мыслей, от предположений, от собственных фантазий.
От запаха еды меня затошнило. Я выбежала во внутренний двор, чтобы сделать глоток прохладного воздуха, и обнаружила себя в красивом саду. Самой лучшей части этого «Версаля», утопающей в зелени и розах. Аромат дурманил и вызывал слёзы. Никогда в жизни я не ощущала такой растерянности, как сейчас.
А минувшая ночь лишь добавила суматохи моей нестабильной нервной системе.
Я заметила, как следом за мной бежит девушка, предложившая мне завтрак. Остановилась. Её симпатичное личико исказил испуг и напряжение.
– Госпожа, вам лучше тут не гулять, – ломая руки, проговорила девушка, – здесь пёс хозяина. У него крутой нрав.
Как у хозяина…
Подобное обращение вызвало у меня неловкость. Какая я ей госпожа? Смешно даже. Госпожа та, которая приказала такую, как ты, сечь кустами крапивы.
Прикрыла глаза и тут же вспомнила слова Якуба, что если я захочу навестить Мухтара, то могу приехать к нему домой. Я радостно огляделась, пытаясь найти животное и очень рассчитывая на то, что я не ошиблась.
Отпустив девушку и заверив, что со мной ничего не случится, отправилась на поиски.
Не хотелось найти кавказца ограниченным будкой и металлической цепью. И вопреки опасениям, я застала пса замершим под лучами солнца, рядом с конурой, больше похожей на вольер для медведя. О нём здесь хорошо заботились.
Мухтар явно не ожидал обнаружить здесь гостя. Смотрел на меня тёмными, настороженными пуговицами глаз, и я вдруг поняла, что он уже присягнул на верность новому хозяину. Может, даже уже и не помнит девчонку, которая пыталась облегчить его мучения. С другой стороны, не зря его боялась прислуга. Ведь мог давно на меня наброситься, но выжидал. Наблюдал.
– Мухтар, – ласково подозвала. Мне было достаточно, что он здоров. Даже более чем. За то время, что мы не виделись, он стал вдвое больше, уже ничем не напоминая то облезлое, хворающее и раненое животное.
Хвост пса дёрнулся, словно узнавая меня раньше, чем всё остальное тело. Приблизился, активно используя свой чёрный кожаный нос. Ткнулся им в мои ладони, выставленные так, будто я сразу признала поражение. Собака явно обладала нордическим характером. Спокойный, величественный, он, может, и не признал во мне хозяйку, но и врагом не считал. Позволил запустить в роскошную гриву пятерню. Утонуть пальцами в лоснящейся густой шерсти.
– Ты его теперь любишь, да? – спросила животное.
«Да», – ответило оно, поворачиваясь ко мне хвостом. Аудиенция закончилась.
Якуб сказал, что я могу здесь жить, и я решила, что это не такая плохая идея. Ведь я смогу засунуть свой любопытный нос в каждую щель. И может быть, наткнусь на то, что укажет мне направление. Но для начала нужно было объясниться с сестрой.
Серафима сразу поняла по моему лицу, чем я занималась ночью. Как бы я ни злилась, а глаза горели слишком ярко, выдавая меня с головой.
Но моего вопроса она явно не ожидала.
– Спичка, а ты не знаешь, что за бизнес у Якуба и твоего мужа? – тихо спрашиваю, не желая нервировать беременную сестру.
Сестра с интересом меня рассматривает, мысленно подбирая слова.
– Почему не спросишь у Якуба? Ему лучше знать, чем он занимается, – выверенно отвечает.
Кусаю губы.
– Он может не сказать правду.
– Пирожок, я не могу тебе точно сказать. Не уверена, что бизнес абсолютно легальный, но знаю, что от их рук не
