После этих слов руки, поглаживающие мою спину, заметно расслабились. Да и у самого Ивана дыхание выровнялось — напряжение спало. В глазах исчезли тени, а вот я, чтобы договорить, зажмурилась, уткнувшись лбом в плечо мужчины.
— Я только хочу, чтобы у нас все было по-честному. Без нервотрепки, без тайн, недомолвок. Если чувства остыли, мы тебе надоели или еще что — говори, хорошо? Мы уедем…
И вот здесь предательский комок, подступивший к горлу, не дал договорить уверенно. Голос задрожал.
Ваня сжимает меня сильно-сильно в объятиях. И негромко, но твердо произносит, отбрасывая все мои сомнения:
— Я люблю тебя, Наташка моя. И никуда вас не отпущу, и сам не денусь. Будешь гнать меня — не уйду. Потому что ты моя. Понимаешь? Родная душа. Моя половинка. Я без тебя дышать не мог, а с тобой у меня крылья за спиной выросли.
Ванино признание выворачивает душу. Он определился со своими чувствами, и я ему верю. Ну, почти.
— А как же твои командировки? — спрашиваю осторожно. Все-таки подленький червячок грызет меня изнутри — встречался со мной, встретится еще с кем-нибудь.
— Никаких командировок больше не будет. Я отказался от них.
Ответ развеивает все сомнения. Это жутко приятно, когда кто-то отказывается от чего-то ради другого. Ради меня.
— Спасибо! — целую своего мужчину в губы. — Ой, Вань! А ты же мне хотел виртуальное свидание устроить, помнишь?
— Конечно помню. Только с сегодняшнего дня все свидания будут только реальными.
Глава 62. Иван
Черт его знает, чем зацепила меня эта девчонка, моя Наташка. Так зацепила, что при одной мысли о ней в груди радостно трепыхается, а в штанах становится тесно. Утоляю голод с ней, и все равно мало. Постоянно мало. Ни с одной женщиной у меня никогда такого не было. Без нее скучаю, а с ней с ума схожу от желания. И не только сексуального, но и просто быть рядом, слышать ее голос или молчать.
Чуть больше месяца живем вместе, а я надышаться на нее не могу. Такая она у меня… теплая, уютная, естественная. С рыжими кудряшками, веснушками, озорным блеском в васильковых глазах, милой улыбкой, открывающей красивые белые зубки. Искренней. Лучезарной. От которой тоже хочется улыбаться. И сын у нее хороший парень. Весь в маму.
Я счастлив просыпаться с ней утром, вместе завтракать, отвозить ее на работу, потом ехать на свою и с нетерпением ждать вечера. Встречаю ее, вижу в васильковых глазах радость и думаю, как же мне повезло и как мне не хватало этого раньше — вот такого семейного гнездышка — с запахом домашнего уюта, меда и… как ни странно это звучит — верности.
Изначально я звал ее к себе на летние каникулы, а сейчас понимаю, что отпустить не смогу. Приворожила, ведьмочка моя.
С нетерпением поглядываю на часы. До конца рабочего дня осталось два часа. Сегодня запланировал поездку на теплоходе по Москва-реке — сюрприз для Наташки, да и Денису, думаю, понравится.
— Здравствуй, Ванечка!
Успел забыть, как у меня скулы сводит от этого обращения. Оксана прекрасно знает, что мне не нравится это, и все равно «Ванечка». Как будто нарочно по нервам играет. Пришла ко мне в офис спустя месяц с последней встречи. Как всегда безупречная — в легком цветастом сарафане в пол, красивая, благоухающая.
— Не ожидал. Какими судьбами? — жестом указал на кресло напротив. Целоваться в десна желания не возникло.
— А я смотрю ты мне не рад? А я ведь пока еще твоя жена, — с игривой улыбкой жена машет в воздухе правой рукой с идеальным маникюром. На безымянном пальчике бликует обручальное колечко.
— Ключевое слово «пока». Могла бы просто позвонить. Так зачем пришла? — сцепляю руки в замок, оставаясь невозмутимым и на рабочем месте. Да, невежливо по отношению к женщине, но в данном случае так.
Не то, чтобы я напрягся при виде жены — не просто так она пришла, это ясно, но и не напугала. С тех пор, как у меня есть моя Наташка, ощущаю себя чуть ли не суперменом, которому любые проблемы как семечки. Теперь я понимаю значение выражения «как за каменной стеной». Моя стена — любимая женщина. Ее любовь окрыляет. И хоть я не услышал от нее ответного признания, но она любит. Я чувствую.
— Неужели я не могу увидеться с собственным мужем? А то не звонишь, не пишешь, дома не появляешься. Совсем меня не вспоминаешь?
Вопросы жены виснут в воздухе. Не глупая, сама поймет рад я ей или не рад. И Оксана понимает. Или делает вид, что понимает. Присаживается напротив. Смотрим долго друг другу в глаза. Она — с озорными искрами, я — с холодом.
— Хорошо выглядишь, — разбиваю повисшее в кабинете молчание.
— Спасибо, ты тоже, — мягко улыбается. В глазах пляшут хитрые чертики — Оксана чувствует свое преимущество, потому что ей есть что сказать, а мне нет.
— И все же, зачем пришла, Оксана? Извини, на обмен любезностями мало времени, рабочий день еще не окончен.
— А ты изменился. Похорошел. Новые отношения пошли тебе на пользу, — жена откинулась на спинку кресла, изящно закинула ногу на ногу. — Ты прав. Я пришла к тебе не просто так. У меня есть для тебя новости. Хо-ро-ши-е.
И снова пауза. Оксана всегда любила производить впечатление, создавать интригу. И сейчас тоже она явно заметила, как я напрягся, но раскрывать карты не спешит.
— Я видела вас вчера в торговом центре — тебя и твою новую пассию. Она хорошенькая. Не думала, что тебе нравятся рыженькие… Вы хорошо смотритесь вместе… Ты никогда так не смотрел на меня, как на эту девушку. И она тоже не сводит с тебя глаз. Влюбленная парочка…Ты не подумай, я не завидую, нет. Мне было хорошо с тобой… Но… ключевое слово здесь «было»…
В голосе жены нотки сожаления и возможно зависти. Молчу, потому что мне сказать нечего, а у Оксаны это только прелюдия к самому главному.
— В общем, Ванечка, сегодня утром я была у
